Минувший 2023 год стал временем постепенной, но вряд ли до завершения войны обратимой организационной деградации российской армии. Здесь и создание добровольческих формирований Министерства обороны, не являющихся регулярными частями, и массовая вербовка заключенных, и отказ от сопротивления «на земле» мятежу наемников в июне 2023 года с последующим инкорпорированием части из них в упомянутые добровольческие формирования, и неукомплектованные регулярные части, в которые набирают военнослужащих из других видов и родов войск.
На этом фоне весь год происходила и деградация материально-техническая: от возвращения в строй давно снятых с вооружения танков Т-55 и Т-62 и гаубиц Д-10 и Д-20 до обращения к КНДР за артиллерийскими снарядами и массового использования иранских дронов вместо крылатых ракет. Николай Патрушев открыто призвал центральные регионы формировать мобилизационные планы экономики на региональном и местном уровнях, что противоречит официальной линии, которая утверждает, что Россия готова к затяжной войне.
Кремль продолжил преобразовывать мотострелковые бригады в дивизии, создавать новые общевойсковые армии, массово назначать генералов и отчитываться о наборе сотен тысяч контрактников, увеличивать штатную численность вооруженных сил и обещать еще больше контрактников в 2024 году, параллельно наращивая военные расходы.
Тем не менее, из Москвы все настойчивее звучат голоса о необходимости передышки в войне, а Владимир Путин едва ли не впервые открыто признал, что ядерные угрозы из России призваны принудить США и их союзников именно к переговорам.
За всеми этими противоречивыми данными и действиями проявляется общее поступательное военное истощение России, которое продолжится и в 2024 году. Это истощение вовсе не означает, что Кремль можно уже сейчас списать со счетов и дать волю «шампанскому настроению». Самая сложная долгосрочная военно-политическая задача в этой войне состоит в том, как, помимо возвращения Украины в международно-признанные границы, обеспечить невозможность, неспособность и нежелание российской власти и российского общества впредь угрожать своим соседям, пытаться взять исторический реванш и осуществить реставрацию империи.
Завышение числа контрактников
В декабре 2022 года Министерство обороны России озвучило план: иметь вооруженные силы штатной численностью в 1,5 миллиона человек к концу 2026 года, из которых 695 тысяч должностей должны составлять контрактники (солдаты, сержанты, прапорщики
Если мы обратим внимание на опубликованную динамику набора контрактников в течение 2023 года, мы увидим не просто линейный, но постоянно ускоряющийся процесс:
Таблица 1: Хроника заявлений российских руководителей о численности заключенных в 2023 г. контрактов на военную службу
Получается, что с января по середину мая 2023 года каждую неделю в среднем заключалось около шести тысяч контрактов на военную службу, а с 19 мая это число подскочило в диапазон 10−17 тысяч в неделю, и в среднем составило 12−12,5 тысяч. У такого удвоения нет никакого другого внятного объяснения, кроме того, что мы имеем дело с очевидной бюрократической кампанией, выражающейся в борьбе за достижение нужных показателей любой ценой.
Во-первых, до 2023 года последние публичные данные о числе контрактников приводились Министерством обороны еще в марте 2020 года ⸺ 405 тысяч человек. И у нас пока нет оснований полагать, что к февралю 2022 года число контрактников в российских вооруженных силах существенно (более чем на 5%) отличалось от указанной цифры в большую или меньшую стороны. В 2017 году официальное число контрактников было 384 тысячи человек, а цель в 500 тысяч планировалось достичь только к 2027 году. Другими словами, Министерство обороны в условиях войны каким-то образом смогло решить задачу, которую в мирное время не могло решить годами.
Во-вторых, с 24 февраля 2022 года и до начала частичной мобилизации 21 сентября 2022 года,
В-третьих, попытка массовой вербовки людей, включая иностранцев, на краткосрочные (от нескольких месяцев до одного года) контракты в добровольческие формирования, не являющиеся частями регулярной армии, массовая вербовка заключенных на полугодовые контракты в штурмовые отряды и инкорпорирование части наемников-«вагнеровцев» и наемников-«ахматовцев» привели к тому, что один и тот же человек мог подписать в течение года как минимум два контракта по мере окончания первого из них.
Отсюда и получается, что значительная часть, если не большинство, из 490 тысяч контрактников на 19 декабря 2023 года получилась из уже имевшихся контрактников, которые были вынуждены подписывать новые контракты. Также туда добавились заключенные и участники добровольческих формирований, которые в течение 2023 года могли подписать больше одного краткосрочного контракта и, соответственно, быть учтенными в качестве новых контрактников как минимум дважды.
Разумеется, новые контрактники в российской армии также появились: для одних это является способом поправить плачевное финансовое положение, для других ⸺ возможностью спрятаться от войны в тех видах и родах войск, которые в ней не участвуют, а для третьих ⸺ осознанным выбором. Также не очень понятно, насколько массовым является переход на контракт мобилизованных. И также не ясно, как долго продолжают числиться в рядах военнослужащих-контрактников те, кто формально пропал без вести, попал в плен или получил инвалидность.
Тем не менее, без учета добровольцев, заключенных и наемников можно с большой долей уверенности утверждать, что к началу 2024 года российские вооруженные силы не восстановили численность контрактников, которая была накануне февраля 2022 года. Об этом косвенно свидетельствуют и другие приведенные Кремлем цифры: на войне сегодня официально находится около 244 тысяч военных, а всего с февраля 2022 года боевой опыт получили 650 тысяч человек, из которых 458 тысяч уже получили удостоверения ветеранов боевых действий. Сюда, разумеется, включены как кадровые военнослужащие и мобилизованные из разнообразных боевых частей, так и те, кто служит на флоте и в частях обеспечения, является наземным персоналом военных аэродромов
Учитывая многочисленные жалобы российских военных на отсутствие ротации, даже с учетом всех потерь не ясно, где могли бы раствориться заявленные 490 тысяч новых контрактников, неясное количество «старых» контрактников и остающиеся в строю мобилизованные. Проще говоря, «бумажная» численность и реальное количество российских войск окончательно разошлись.
Эта ситуация усугубляется начавшимся в 2022 году планомерным наращиванием предельной штатной численности военнослужащих вооруженных сил: с 1 декабря 2023 года эта численность установлена на уровне 1,32 миллиона человек. К ней добавлено около 170 тысяч новых должностей по сравнению с предыдущим указом от 25 августа 2022 года, когда она и была увеличена на 137 тысяч. Таким образом, всего за 15 месяцев штатная численность военнослужащих ВС РФ выросла почти на 307 тысяч человек, и должна будет вырасти еще на180 тысяч ⸺ до 1,5 миллионов человек
То есть расхождение между «бумажной» и реальной численностью армии будет и дальше усугубляться. Однако за предельной численностью следует финансирование и соответствующие расходы на государственный оборонный заказ ⸺ и в этом сегодня видится главный резон всех этих телодвижений. Министерство обороны хочет сохранить сильно увеличенный военный бюджет вне зависимости от ситуации на поле боя. Более того, в случае получения желанной передышки в войне, такая установленная численность будет служить формальным оправданием для трат на восстановление вооруженных сил перед новым раундом агрессии. При этом в воюющей армии продолжит нарастать нехватка солдат и офицеров, о чем говорит и фактический отказ от озвученного еще в декабре 2022 года плана по замене мобилизованных. Это обострит вопросы, связанные с комплектованием, поддержанием дисциплины и боеспособностью армии. И если интенсивность боевых действий останется на уровне 2023 года, то Кремль будет вынужден пойти на непопулярные меры, которые могут включать как регулярные командировки на войну частей и подразделений других видов и родов войск и даже других силовых ведомств, так и попытку провести новую волну мобилизации.
Производство вооружений: чудес не бывает
На фоне кампании по увеличению численности контрактников российское руководство не устает убеждать мир в том, что оно смогло кратно нарастить производство вооружений и военной техники. Предприятия отрасли также отчитываются о полном и даже досрочном выполнении заказов от российских военных.
Несмотря на то, что у нас пока нет итоговой статистики по всему 2023 году, есть отдельные данные по промышленному производству в натуральном выражении, а также данные о погрузке в системе РЖД за январь-ноябрь 2023 года. Эти данные не позволяют увидеть, что материалоемкий и энергоемкий российский ВПК переживает небывалый рост производства:
Таблица 2: Производство отдельных видов продукции, применяемой в производстве вооружений и военной техники, в натуральном выражении, 2017−2023, январь-ноябрь
Таблица 3: Погрузка отдельных категорий грузов в системе РЖД, январь-ноябрь 2023 г. в сравнении с аналогичным периодом 2022 г.
Разумеется, эти косвенные данные не отрицают того факта, что некоторый рост производства военной продукции в российском ВПК все же наблюдается. Однако у него есть ряд источников. Во-первых, это запасы материалов и комплектующих, сделанные ранее. Во-вторых, это восстановительный рост после серьезного спада, как это видно из Таблицы 2 на примере полупроводниковых приборов. То же самое характерно и для производства/модернизации основных боевых танков, где пик пришелся на конец 2010-х гг. (свыше 200 единиц), а уже в 2021 году фиксировался практически двукратный спад (до менее 100 единиц). В-третьих, использование техники, снимаемой с еще советских баз хранения и отправляемой на заводы для восстановительного ремонта или «каннибализации», а также заводской ремонт строевой техники. Именно отсюда и появились, например, декларируемые «1530 новых и модернизированных танков, 2518 БМП и бронетранспортеров». В-четвертых, в 2023 году вводились в строй цеха и обновленные производственные линии, инвестиции в которые были сделаны еще до февраля 2022 года, когда Россия еще сохраняла относительно свободный доступ к западному промышленному оборудованию и компонентам.
При этом потенциал увеличения производства вооружений и военной техники за счет запасов и низкой базы был, судя по всему, в значительной мере исчерпан именно в 2023 году. Как следствие, в 2024 году главной проблемой для российской военной промышленности станет не дальнейшее увеличение показателей, а поддержание нынешних темпов производства, модернизации и восстановительного ремонта. И тот факт, что Россия вынуждена прибегать к систематической военно-технической помощи со стороны Ирана и КНДР означает, что промышленные возможности самой России признаны Кремлем недостаточными.
