Прошедшие 23 и 31 января 2021 года акции в поддержку Алексея Навального и против коррупции в высших эшелонах российской власти поставили очередной рекорд политической мобилизации со времен кампании «За честные выборы!» 2011−2012 гг. Протесты охватили приблизительно две сотни городов, сопровождались беспрецедентным уровнем задержаний и последовавших за ними судебных преследований. Согласно опросу «Левада-центра», 21% респондентов «внимательно следили», а 59% «что-то слышали» об этих акциях.
Как январская мобилизация выглядела в пространственном разрезе? Какие города оказались наиболее активными и где было больше всего задержаний? Какова была динамика между двумя акциями? Анализ данных Центра сравнительных исторических и политических исследований показывает, что январские протесты собрали совокупно более 200 тысяч участников, что по масштабу сопоставимо с крупнейшими политическими кампаниями десятилетия. Центрами мобилизации, несмотря на значительное сокращение числа участников между двумя акциями, оставались крупные региональные столицы. При этом задержания — хотя и имели эффект устрашения — оказали ограниченное воздействие на последующую демобилизацию.
Декада политической мобилизации в России
Период после возвращения Владимира Путина на пост президента в 2012 году вряд ли можно назвать спокойным: раз за разом российские граждане массово бросали политический вызов режиму, в ответ на что объем репрессий только увеличивался. «Закручивание гаек» — стандартная стратегия автократий, которые не готовы идти навстречу оппозиционно настроенным избирателям. Рост принуждения, тем не менее, не смог подавить недовольство политической ситуацией в стране, что нашло выражение в нескольких крупных кампаниях с лозунгами, которые так или иначе касались фундаментальных основ политического режима Путина.
В прошедшем десятилетии россияне регулярно высказывались против ужесточения авторитарного режима. Началом этого процесса стала кампания «За честные выборы!» 2011−2012 гг. Поводом для масштабных выступлений несколько раз становились преследования политических противников режима. Летом 2012 года акции против приговора участницам группы Pussy Riot прошли во многих регионах, годом позже россияне выходили на акции в поддержку Навального, осужденного в 2013 году по так называемому делу «Ив Роше». Убийство в феврале 2015 года Бориса Немцова привело к очередной волне массовых протестов.
Президентская кампания Навального 2017−2018 гг. также в значительной мере полагалась на уличную политику. Протесты, последовавшие за публикацией антикоррупционного расследования ФБК в марте 2017 года, на своем пике охватили более 160 городов, а митинги «Он вам не Димон!», «Требуем ответов!» и «Забастовка избирателей» 2017−2018 гг. совокупно собрали несколько сотен тысяч участников. Кроме того, в ходе кампании была создана региональная сеть штабов, которая стала организационной основой для последующих коллективных выступлений, включая январские события.
В 2018 году протестная кампания против пенсионной реформы проводилась параллельно несколькими акторами: профсоюзами, КПРФ и сторонниками Навального. «Жаркое лето» 2019 года началось с майских протестов в Екатеринбурге против застройки сквера у Драматического театра и продолжилось акциями в поддержку журналиста «Медузы» Ивана Голунова и протестами против недопуска оппозиционных кандидатов на выборах в Мосгордуму. Наконец, в 2020 году к «горячим протестным» точкам добавились Хабаровск и Башкортостан.
В этом контексте мобилизация января 2021 года не является чем-то исключительным. Как и другие случаи коллективных действий с политическими требованиями, она происходила на фоне общего недоверия к эффективности протестов и сужения политических возможностей. Лишь 42% россиян, опрошенных в августе 2020 года фондом «Общественное мнение», согласились, что публичные акции могут помочь решить те или иные проблемы. Другими словами, январские протесты во многом случились вопреки обстоятельствам.
Протест вопреки обстоятельствам
Можно предположить, что из трех наиболее важных «ингредиентов» коллективного действия — недовольства, возможности для его выражения и уверенности в действенности протестов — в январе 2021 года наверняка присутствовал только первый.
Возможности для коллективных действий в России последовательно сужались. Ситуация обострилась на фоне введенных в связи с пандемией ограничительных мер, которые расширили основания для задержаний и административных взысканий с участников митингов. Показательна динамика задержаний на одиночных пикетах. Согласно данным ОВД-Инфо, число одиночных пикетов значительно увеличилось с 2012 года, не в последнюю очередь из-за того, что они остались единственной доступной формой протеста. Другие исследования (например, Кирилла Рогова, доклады ОВД-Инфо и СОВА-Центра) также демонстрируют тенденцию к усилению государственного давления на гражданские и политические свободы в России.
Кроме того, российские власти сделали все возможное, чтобы убедить потенциальных участников выступлений в бесполезности коллективных действий: показательно быстрый и с намеренным нарушением всех процедур процесс над Навальным был призван показать, что никакое общественное давление не заставит власть пересмотреть отношение к главному оппозиционеру страны и его сторонникам. Наконец, масштабные рейды против штабов Навального по всей стране и визуальная «демонстрация силы» непосредственно накануне акций (колонны автозаков и прочей спецтехники) давали явный сигнал, что недовольным не место на улицах.
Несмотря на это, масштаб мобилизации на январских акциях оказался весьма значительным. На основе открытых источников мы собрали информацию по 134 городам в первой волне мобилизации (23 января) и по 99 городам во второй (31 января). По тем данным, которые оказались надежны и сопоставимы, мы насчитали 160 тысяч участников первой волны протестов в 114 городах (в них совокупно проживает около 60 млн россиян) и 66 тысяч в 97 городах во время второй волны. Лидерами по числу протестующих (после столиц) стали Пермь, Новосибирск, Краснодар и Екатеринбург, а по числу задержаний — Казань, Воронеж, Новосибирск и Нижний Новгород.
Источник: расчеты автора на основе открытых источников
Лишь в 15 из 93 городов, где данные сопоставимы, на акцию 31 января вышло больше людей, чем 23 января (совокупно — на 1790 человек). Самый большой прирост произошел в Ульяновске (с 200 до более 1000 участников). Самые значительные сокращения числа протестующих, помимо Москвы, произошли в Краснодаре, Владивостоке, Новосибирске, Перми и Саратове (снижение на более 2000 человек). Неизменным число участников акций осталось в Челябинске и Уфе (из топ-20 городов по количеству протестующих).
Значительный спад наблюдается также в среднем количестве участников, которое составило около 1200 человек на акции 23 января и 678 — на протестах 31 января. Многочисленными во второй волне по большому счету остались только акции в городах с населением около или больше одного миллиона, хотя в первой волне широкая мобилизация затронула такие города, как Белгород или Сыктывкар, где проживает менее 400 тысяч человек.
Источник: ЦСИПИ
Источник: ОВД-Инфо
Был ли уровень репрессий определяющим в последующей демобилизации? Рисунок ниже иллюстрирует связь между числом задержаний 23 января и изменением количества участников между двумя акциями (Москва и Санкт-Петербург исключены). Наибольшее снижение численности произошло в тех городах, где во время протестов 23 января происходили самые интенсивные задержания. Впрочем, эта связь не носит абсолютного и линейного характера: масштабные задержания увеличивали вероятность, но явно не определяли демобилизацию. Политика устрашения в форме последовавшей череды административных и уголовных преследований, а также явный курс на лишение Навального свободы, скорее всего, сыграли не менее важную роль.
Источники: ОВД-Инфо, ЦСИПИ
Итоги январских протестов
На первый взгляд кажется, что Кремль одержал очередную тактическую победу над оппозицией: мобилизация сошла на нет, Навальный находится в тюрьме, на сотни его сторонников заведены административные и уголовные дела, а на сеть региональных штабов обрушилась очередная волна репрессий, включая абсурдные обвинения в воровстве электричества. Акция 14 февраля, которая была призвана поддержать дух мобилизации, подверглась критике в том числе со стороны тех, кто симпатизирует оппозиции, а поставленная главой штаба Навального Леонидом Волковым цифра в 500 тысяч зарегистрировавшихся для участия в следующей акции пока не преодолена (16 апреля стало известно, что база электронных адресов с сайта «Свободу Навальному!» попала в открытый доступ).
Но не стоит забывать, что противостоят друг другу изначально неравные силы: консолидированный авторитарный режим, в руках которого мощь государственного аппарата, и — по сути — сеть активистов без формального статуса и какого бы то ни было постоянного источника ресурсов. Январские протесты показали, что недовольство политической ситуацией в стране и готовность выходить на улицы никуда не исчезли, а локализовать ситуацию пока удалось лишь за счет расширяющихся репрессий.
Ядром мобилизации остаются крупные городские центры, которые будут играть серьезную роль в предстоящих парламентских выборах. То есть Кремлю так и не удалось купить лояльность значительной доли городского среднего класса. Никуда не делись и долгосрочные экономические проблемы, расшатывающие рейтинги ключевых политических фигур и институтов. Наконец, возможно, недовольным не место на улицах, однако институциональный дизайн электоральных автократий наподобие российской оставляет множество других арен (включая электоральную) для выражения своих взглядов. Совокупно это означает неизбежную трансформацию уличной политики в другие формы.
