В начале 2020 года исполнилось шесть лет Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС), в который входят Россия, Армения, Беларусь, Казахстан и Кыргызстан (договор вступил в силу 1 января 2015 года). Такого срока, конечно, недостаточно, чтобы осуществить сложнейшую задачу по интеграции пяти экономик, однако из-за практически повсеместного разочарования в ЕАЭС эти интеграционные усилия воспринимаются как сизифов труд. Годовщина основания дает нам прекрасную возможность обратиться к истории, результатам и перспективам ЕАЭС.
Зарождение и потенциал
ЕАЭС возник из ряда неудачных попыток интеграции экономик постсоветских стран. В середине 2000-х гг., после того, как «Оранжевая революция» помешала планам Москвы по созданию единого экономического пространства с Беларусью, Казахстаном и Украиной, Россия сосредоточилась на формировании менее масштабного экономического союза — с Беларусью и Казахстаном. В 2007—2010 гг. Россия, Беларусь и Казахстан подписали несколько соглашений, направленных на создание таможенного союза. Таможенный контроль на границах между Россией и Беларусью, а также между Россией и Казахстаном был отменен 1 июля 2011 года. Москва провозгласила это «самым важным геополитическим и интеграционным событием (…) после распада Советского Союза».
В декабре 2009 года президенты трех стран подписали заявление о намерении перейти к следующему, более продвинутому этапу интеграции — Единому экономическому пространству (ЕЭП). В заявлении речь шла об общем рынке товаров, капитала и рабочей силы, согласованной налоговой, монетарной, фискальной и торговой политике, а также об объединении энергетических, транспортных и информационных сетей. ЕЭП и его наднациональный исполнительный орган — Евразийская экономическая комиссия — начали функционировать в 2012 году.
ЕЭП еще даже не начал полноценно функционировать, когда начала открываться следующая страница интеграционной истории. Во время запуска очередной путинской президентской кампании осенью 2011 года был обнародован ряд далеко идущих инициатив. Одной из них было углубление интеграции в рамках Таможенного союза, который должен был быть переименован в Евразийский союз. Эта инициатива была изложена в статье за авторством Владимира Путина в октябре 2011 года. Договор о ЕАЭС был подписан в мае 2014 года и вступил в силу в 2015 году.
Нормативная база ЕАЭС значительно отличается от предыдущих попыток постсоветской экономической интеграции: ее характеризует необычайная последовательность, разработанные принципы и нормы подкреплены конкретными правилами и процедурами принятия решений. В основу всего проекта поставлена либеральная экономическая идеология. Если читать текст Путина о евразийской интеграции, то можно подумать, что его автор — образцовый либерал. Обещано было многое: гражданам — «возможность без всяких ограничений выбирать, где жить, получать образование, трудиться», бизнесу — «все преимущества отечественного производителя», входящим в ЕАЭС странам — «партнерство» с ЕС и потенциальная интеграция в «Большую Европу, объединенную общими ценностями свободы, демократии и рыночных законов».
Основная цель ЕАЭС — обеспечить свободное перемещение товаров, услуг, капитала и рабочей силы, а также функционирование таможенного союза. В процессе согласования нормативных рамок ЕАЭС сложилось общее понимание, что организация сосредоточится на экономических вопросах и будет настолько аполитичной, насколько это возможно. На приоритете экономического аспекта настоял Казахстан — именно он заблокировал предложения России по наделению ЕАЭС компетенцией в области внешней политики, защиты границ, визовой политики, здравоохранения, образования и культуры.
Родовая травма
Нормативные основы Таможенного союза и ЕЭП (переименованного в ЕАЭС и претерпевшего при этом незначительные изменения) были выработаны в 2009—2012 гг. на фоне относительно благоприятной международной политической и экономической обстановки. Высокие цены на нефть обеспечивали рост российской и казахстанской экономик, что благоприятно сказывалось и на тесно связанной с российским рынком Беларуси. Переход к ЕАЭС и первые пять лет его работы происходили в совершенно другой международной обстановке.
Украинский кризис стал родовой травмой ЕАЭС. Россия ответила на западные санкции, введенные против нее за аннексию Крыма и вторжение на Донбасс, запретом на импорт сельскохозяйственной продукции из ЕС и прекращением режима свободной торговли с Украиной. Однако другие члены ЕАЭС не последовали ее примеру. Казахстан открыто поставил под сомнение утверждение Москвы о том, что Соглашение об ассоциации между Украиной и ЕС наносит ущерб экономическим интересам стран ЕАЭС, а Беларусь начала реэкспортировать санкционные товары украинского происхождения в Россию. В ответ Россия, противореча нормам ЕАЭС, развернула вблизи границ с Беларусью и Казахстаном «мобильный таможенные бригады».
Падение цен на нефть и последствия западных санкций привели российскую экономику к рецессии. В 2015 году ВВП сократился на 3,7%, а в 2016-ом — еще на 0,6%. Сильно пострадала от рецессии в России и Беларусь, потерявшая 3,9% и 2,6% соответственно. Экономический рост Казахстана в эти же годы замедлился до 1%. Все страны ЕАЭС пережили девальвацию своих валют.
Поворот внешней политики России в 2014 году и изменение ее международного положения подорвали основополагающий принцип ЕАЭС — свободную торговлю. «Выборочная» реализация Москвой основных принципов интеграционного объединения привела к тому, что его нормативно-правовую базу стало значительно труднее поддерживать. По мере нарастания напряженности в отношениях с США
Неудивительно, что в 2014—2019 гг. уровень свободного движения товаров между странами ЕАЭС сократился по сравнению с 2011—2013 гг. Не имея возможности использовать друг против друга тарифы и квоты, страны ЕАЭС прибегли к широкомасштабному использованию ветеринарно-санитарных мер и административных барьеров для продвижения своих индивидуальных политических и экономических интересов. Создание совместного органа по осуществлению санитарно-ветеринарного контроля остается пока лишь на уровне обещаний. Запуск единого рынка нефти, газа и электроэнергии запланирован на 2025 год, однако пока не принято никаких решений относительно того, как эти сферы могут функционировать.
ЕАЭС добился определенного прогресса в торговле услугами. В январе 2015 года либерализации подверглись 43 сектора услуг. Тогда же было запланировано либерализовать в мае 2018 года еще девять секторов, включая рекламу, туризм и исследования. Либерализация финансовых услуг была отложена до 2025 года. Споры между участниками ЕАЭС разгорелись вокруг образования. Россия считает, что интеграция должна распространяться и на эту сферу, так как считает ее связанной с общим рынком трудам. Казахстан выступает против этой идеи, да и Беларусь не проявляет большого энтузиазма.
ЕАЭС упростил процесс передвижения рабочей силы. Время, в течение которого трудовые мигранты должны зарегистрироваться по новому месту жительства, было увеличено, а количество необходимых документов уменьшено. Были введены единые правила, регулирующие доступ мигрантов к медицинскому обслуживанию и дошкольному образованию. В декабре 2019 года было подписано соглашение о пенсионных правах трудовых мигрантов (Соглашение о пенсионном обеспечении трудящихся государств-членов ЕАЭС).
Трудные экономические времена и обесценивание валют во многом объясняют неутешительный прогресс ЕАЭС во взаимной торговле. После нескольких лет быстрого роста (на 29% в 2010 году, на 34% в 2011-ом и на 9% в 2012-ом), товарооборот между странами начал сокращаться: в 2013 году падение составило 4%, в 2014-ом — 11,6%, в 2015-ом — 25,4%, в 2016-ом — 5,8%. В 2017 году, когда цены на нефть стабилизировались, а валюты ЕАЭС частично возместили свои потери, взаимная торговля начала восстанавливаться (хотя и неустойчиво). В то же время торговля ЕАЭС с внешними партнерами понесла большие убытки и в итоге доля торговли внутри ЕАЭС в общем обороте увеличилась с 12,3% в 2014 году до 14,6% в 2017-ом (отметим, что это относительно низкий показатель для экономических интеграционных объединений). В 2018 году рост цен на сырьевые товары привел к снижению этого показателя до 13,5%. В первые восемь месяцев 2019 года торговля внутри ЕАЭС, сдерживаемая вялым экономическим ростом в России, сократилась еще на 3%.
Перспективы
От членства в ЕАЭС граждане и бизнес входящих в объединение стран действительно получают некоторые выгоды. Однако в целом ЕАЭС движется все ближе к тому, чтобы превратиться в нереализованные амбиции, поскольку несоответствие между ожиданиями государств-членов и реальностью растет, а нормативная база объединения размывается.
Россия все еще упорно пытается развивать проект ЕАЭС. Однако в отношениях со своими партнерами она все чаще использует кнут вместо пряника, что снижает вероятность распада ЕАЭС, но осложняет дальнейшее углубление интеграции. До тех пор, пока не будет проработана «родовая травма» ЕАЭС и не начнется урегулирование кризисов в отношениях России с США и ЕС, Евразийский экономический союз, похоже, обречен на инерцию и стагнацию.
