В октябре Владимир Путин заявил, что Россия помогает Китаю в разработке собственной системы раннего предупреждения о ракетном нападении. С технической точки зрения эта новость не особо значима. Модернизация систем предупреждения о ракетном нападении лишь упрочит стабильность в случае кризиса с участием крупных ядерных держав. Однако суть заявления — в его политической подоплеке. Из него вытекает, что Россия готова сотрудничать с Китаем в вопросах технологий, связанных со стратегическим ядерным арсеналом. Это само по себе является большим скачком, поскольку расширяет спектр технического сотрудничества, который Россия готова предложить китайцам.
Если взглянуть на этот вопрос шире, то можно увидеть, что в последнее время российские дипломаты стараются подчеркивать особый характер отношений России и Китая — особенно в области военных связей и оборонного сотрудничества. Высокопоставленные представители России все чаще называют российско-китайские отношения «стратегическим партнерством» или даже «стратегическим союзом». Дополнительный вес этим заявлениям придает рост числа совместных военных учений. Действительно, имеется множество свидетельств в пользу укрепления военного сотрудничества двух стран. Однако идея российско-китайского союза остается сложным вопросом, по поводу которого у аналитиков нет единого мнения. Тем не менее, значимость этой перспективы для планирования внешней политики США постоянно возрастает.
К сожалению, по большей части обсуждение российско-китайских отношений идет либо в пренебрежительном тоне, либо слишком активно склоняется в пользу версии о грядущем союзе. В нашем мире возможно все, а пути истории зависят от множества факторов. Но при этом неправильно задавать вопрос, являются ли на данном этапе российско-китайские отношения союзническими. В арсенале государств находится множество форм политического и военного сотрудничества, которые при этом не доходят до уровня официального союза. Сюда относятся близкие отношения, соглашения, порождающие неформальное взаимопонимание, секретные пакты и более формальные, но менее распространенные договоры. США поддерживают подобные отношения со множеством стран. Их уровень разнится от обязательств, схожих с обязательствами перед странами НАТО, до неформальных «союзных» отношений, которые при этом не скреплены никакими документами. Отсутствие союза не означает, что такие отношения не важны для внешней политики США. Следует также задаться вопросом о том, какие отношения могут в будущем возникнуть между государствами, какие цели они будут преследовать.
Российско-китайские отношения только развиваются. Очевидно, что Москва стремится сблизиться с Китаем, считая это лучшей стратегической альтернативой на фоне противостояния с США. Надо сказать, что усиление главного конкурента США — неплохая стратегическая цель. В настоящее время взаимопонимание России и Китая продолжает укрепляться, хотя и не обязательно движется к формальному союзу или к военному союзу в классическом понимании. Сейчас между странами де-факто действует пакт о ненападении. Россия надеется перевести эти отношения в партнерство, основанное на взаимовыгодном экономическом и техническом сотрудничестве. Некоторые плоды этого сближения уже очевидны. Москва и Пекин не оспаривают ключевые интересы друг друга и не оказываются по разные стороны в локальных конфликтах. России удалось достичь прогресса в оборонной и технологической сфере. Однако планы экономического сотрудничества или региональной интеграции пока остаются несбыточными.
При этом гораздо важнее то, насколько далеко две державы ушли от конфронтации, конфликтов и борьбы за лидерство в соцлагере, наблюдавшихся между Китаем и СССР во время Холодной войны. Руководители России, начиная с Горбачева, стремились залатать китайско-советский раскол 1950-х гг. В 1990 году было заключено соглашение о демилитаризации границы. В 2008 году были разрешены последние территориальные споры, отравлявшие советско-китайские отношения. И Борис Ельцин, и Владимир Путин проводили политику сближения, разрешая территориальные и военные вопросы. Интересно и то, что рост военного сотрудничества не привязан к закупкам оружия. За последние два десятилетия оборонные связи России и Китая продолжали укрепляться на фоне сокращения доли Китая в российском экспорте вооружений. Это можно узнать, например, из подробной работы Василия Кашина о российско-китайском военном сотрудничестве. Эти отношения являются скорее продуктом политической воли руководства двух держав, чем взаимозависимости, роста торговли или экспорта вооружений.
После множества двусторонних и многосторонних военных учений Москва стала настаивать на более формализованных отношениях. В 2017 году Россия и Китай согласовали трехлетнюю дорожную карту по созданию правовой базы военного сотрудничества, которая должна расширить соглашение 1993 года. В настоящее время идут переговоры о соглашении, которое должно еще более укрепить оборонные связи — например, туда входят положения о совместных патрульных полетах дальней авиации. Ожидается, что соглашение будет окончательно составлено в начале 2020 года. Большинство наблюдателей осведомлены о росте участия Китая в российских стратегических командно-штабных учениях, включая «Восток-2018» и «Центр-2019». Совместное патрулирование российских и китайских бомбардировщиков, проведенное в июле 2019 года, показало, что Москва не боится вызывать недовольство других стран азиатско-тихоокеанского региона, чтобы укреплять связи с Китаем. В вопросах военных отношений тенденция довольно ясна.
На учениях не наблюдается желания укрепить взаимодействие на стратегическом или тактическом уровне. Речь скорее идет об оперативном или стратегическом предупреждении конфликтных ситуаций. При этом учения также укрепляют связи среди высшего военного командования. Полный список совместных российско-китайских маневров, учений и консультаций получился бы весьма внушительным. Однако признак хорошего анализа — внимание к реально значимым аспектам и их причинам, а не оперирование малозначимыми списками. Россия называет отношения с Китаем «стратегическим союзом» именно потому, что предлагать военный союз не имеет смысла. Главная проблема потенциального военного союза этих двух держав заключается в том, что в азиатско-тихоокеанском регионе Китай играет ревизионистскую роль, а Россия выступает за сохранение статус-кво, в то время как в Европе все с точностью до наоборот. Россия и Китай не нуждаются друг в друге для укрепления гарантий защиты от внешней угрозы или усиления ядерного сдерживания. Таким образом, основания для военного союза отсутствуют.
Ирония состоит в том, что именно военный и геополитический паритет России и Китая обеспечивает отсутствие необходимости в заключении союза. Заключение бессмысленных союзов или же включение в них членов, несостоятельных с военной точки зрения, как правило, характерно для идеологически мотивированных держав. В наши дни таковыми нельзя назвать ни Россию, ни Китай. При этом экономическая асимметрия практически не имеет значения. Союзы обычно не заключаются между равными, поскольку очень мало держав имеют сходную военную или экономическую мощь. В союзе, как правило, есть старший и младший партнер. Важно определить, действительно ли страны относятся друг к другу как к равным, даже если таковыми не являются. По-видимому, в российско-китайских отношениях такое равенство действительно присутствует.
Официальной реакцией США стало продолжение курса на конфронтацию с обеими странами и определение их как великих держав-конкурентов США. На самом же деле Вашингтон считает основным стратегическим соперником Китай, надеясь при этом, что российская угроза (сама собой) пропадет примерно в 2020-х гг., что упростит американо-китайское противостояние. Разумеется, отношения с США сыграли важную роль во все более позитивной реакции Китая на российские инициативы. В конце концов, это хотя и не единственный, но определенно важнейший вопрос, в котором наблюдается согласие Китая и России.
Растущее сотрудничество едва ли диктуется соображениями целесообразности. Великие державы видят союзы не как нечто целесообразное, а скорее как ограничения суверенитета и внешней политики, что в конечном итоге делает их обузой. Таким образом, российско-китайское сотрудничество в основном призвано поддержать баланс в противостоянии с США. Это сотрудничество также нельзя назвать жестом отчаяния. Китаю не удалось воспользоваться тяжелым финансовым положением России в 2014—2015 гг. В наши дни у Москвы гораздо больше уверенности в том, что она сможет выдержать американское давление в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Поэтому в поддержке она нуждается куда меньше. Более ранние попытки России призвать Китай на помощь кончились разочарованием. Это понизило ожидания Москвы и, можно сказать, привело к более реалистичной внешней политике.
США смотрят на формирующееся российско-китайское партнерство с тревогой. Но в целом в Вашингтоне сейчас преобладают пренебрежительные настроения. В основном это пренебрежение зиждется на надежде, что российско-китайское сотрудничество окажется недолговечным. Однако надежда — плохая стратегия. Это означает, что через несколько лет нас ждет (возможно, чрезмерная) корректировка внешней политики США. На этом этапе пока что слишком рано предполагать, где лежит предел российско-китайского сближения. Сегодня это сближение происходит в основном в противовес Соединенным Штатам. Оборонное сотрудничество — один из столпов «стратегического партнерства», однако оно едва ли ляжет в основу военного союза. Но даже на этом этапе мы видим ряд обусловленных этим сотрудничеством факторов, которые необходимо учитывать при анализе военной сферы.
США необходимо рассматривать возможность конфликта на двух театрах военных действий, где одна из держав попытается воспользоваться ситуацией, если США будут втянуты в конфликт в другом регионе. Также следует учитывать, что потенциально Россия может вмешиваться в любой возникающий между США и Китаем кризис, увеличивая его издержки и добиваясь в свою пользу уступок. Наконец, со временем сотрудничество этих стран снизит эффективность американского экономического и политического давления и укрепит их решимость продолжать противостояние, которое обещает быть длительным. Если Россия или Китай будут уверены в безопасности своего стратегического тыла, установив надежное сотрудничество против США, то в итоге они смогут концентрировать куда больше сил в интересующих их региональных конфликтах.
