После успешных наступательных операций, проведенных армией Украины этой осенью, война между Россией и Украиной вступила в переходную фазу. Обе стороны ведут позиционные бои, характеризующиеся поступательным завоеванием или освобождением территории, а также истощением сил — своих и противника. Хотя темп боевых действий, похоже, замедлился — отчасти из-за наступления зимы, — на некоторых участках фронта продолжаются интенсивные бои, так что ближайшие месяцы вполне могут определить ход событий на много месяцев вперед. Нынешнее положение дел на фронтах совсем не обязательно сохранится до конца зимы, поскольку Украина, вероятно, ищет возможности для проведения еще одной наступательной операции, но общие контуры стратегии России и Украины уже видны. Российские военные закрепляются на местности, строя укрепления и сосредоточившись на восстановлении боевого потенциала, в то время как отдельные части продолжают сражаться за Бахмут. Украина стремится поддерживать давление на российские позиции, чтобы предотвратить укрепление и консолидацию фронта и не допустить восстановления российских частей после окончания зимы.
Борьба за Бахмут является важным индикатором того, что Донбасс по-прежнему является задачей-минимум для официальной Москвы, даже если имеющиеся военные ресурсы на данном этапе позволяют ей проводить только локальные наступательные операции. Несмотря на недавние публичные заявления высокопоставленных украинских чиновников о том, что Россия может начать крупное наступление в зимне-весенний период или попытаться вернуться в Киев, мало что свидетельствует о том, что Москва сейчас располагает возможностями для подобной кампании. Обмундирование и боеприпасы, необходимые для проведения наступления, вряд ли появятся в столь короткие сроки. В ходе наступательных операций на Донбассе весной и летом российские вооруженные силы испытывали нехватку личного состава и компенсировали этот дефицит огневой мощью. После проведения осенней мобилизации российская армия располагает живой силой, но рискует столкнуться с недостатком боеприпасов и техники. Если все другие факторы останутся неизменными, российским вооруженным силам будет трудно восстановить наступательный потенциал из-за описанных выше проблем.
Вывод войск из Херсона значительно сократил протяженность линии фронта, которую приходится защищать российским войскам, а мобилизация, вероятно, удвоила численность личного состава, развернутого в Украине. Это позволило России создать резервы и провести ротацию сил. Российские военные, возможно, не в состоянии проводить крупные наступательные операции, помимо локальных атак на Донбассе, но, как показывает Херсон, они могут противопоставить ВСУ упорную оборону, что еще больше затягивает ход войны. В ближайшие месяцы российские военные могут предпринять вялые попытки наступления в нескольких секторах Донбасса, но их более определяющей чертой является более сильная способность к обороне. При этом многое зависит от того, какие операции решит проводить Украина, а также от объема материальной помощи, которую Киев получит от западных стран.
Смена подхода
Российские войска создают эшелонированную оборону, построив укрепления и окопавшись по нескольким линиям фронта в надежде, что мобилизация вместе с принятием мер военного времени пополнит столь необходимые людские ресурсы. Мобилизация, которая в самом начале проходила с перебоями и нарушениями, позволила армии получить значительное количество живой силы и стабилизировать российские позиции в Луганске. Недавно мобилизованные также помогли прикрыть отступление российских войск из Херсона. Восприятие российской поэтапной мобилизации не всегда совпадает с ее результатами. Говоря простым языком, Украина добилась постепенного прогресса на линии Сватове-Кременная (Луганск), но после отправки на фронт мобилизованных серьезных прорывов не произошло. Россия на данном этапе, вероятно, отправила на фронт свыше 100 тысяч осенних призывников, в то время как общая численность мобилизованных приближается к официально заявленным 300 тысячам человек. Мобилизация может превратиться в непрерывный процесс, который был приостановлен на время полугодового призыва 120 000 человек этой осенью, но вполне может возобновиться в 2023 году.
Чистый эффект мобилизации будет трудно определить еще несколько месяцев, в течение которых российские военные будут повышать уровень укомплектованности существующих частей и создавать новые формирования, например, территориальные части, оснащенные техникой резервистского уровня (танками Т-62М, гаубицами Д-20, гусеничными транспортерами МТ-ЛБ). Мобилизация, возможно, не решит проблемы качества или проблемы с использованием живой силы в российской армии, но все же количество имеет значение. Следовательно, в российской стратегии одним из главных элементов является время, а также убежденность в том, что война станет все большей обузой для западных стран, что подогреет готовность к переговорам и уступкам. На данном этапе Украина определяет ход событий в Луганске, добиваясь стабильных успехов под Кременной, в то время как российские силы, похоже, владеют сегодня инициативой в Донецке, хотя их наступление на Бахмуте идет с большими потерями и уязвимо для контратаки. Однако украинские силы также несут потери, о чем могут свидетельствовать недавние ротации вокруг Бахмута и подкрепления из Херсона.
Стратегическая кампания ракетных ударов по украинской инфраструктуре
Российская кампания ракетных ударов, направленная на разрушение объектов украинской критической инфраструктуры, является неотъемлемой частью этой стратегии. Российские ракетные удары приурочены к наступлению холодов и призваны методично разрушать украинскую инфраструктуру электро- и водоснабжения. Со временем эта кампания может приобрести еще большее значение, но уже сейчас это одна из наиболее хорошо организованных российских операций. Дополнительным эффектом ракетных ударов является истощение боеприпасов украинской ПВО, что может привести к тому, что Украине придется выбирать между прикрытием линии фронта и защитой своих городов. Поэтому в ближайшей перспективе приоритетной задачей для Украины станет приобретение западных средств ПВО и стабильное снабжение ракетами ПВО.
К счастью, российская армия весной-летом уже исчерпала значительную часть своего ресурса дальнобойного высокоточного управляемого оружия. Появляется все больше доказательств того, что Россия использует недавно произведенные ракеты и гораздо более старые типы боеприпасов с фиктивными боеголовками для стимулирования ПВО. Это может свидетельствовать об истощении запасов. На практике это означает, что в итоге волны российских ракетных ударов могут ослабнуть, ограничиваясь только тем количеством выпущенных ракет, которое промышленность страны может производить ежемесячно. Следовательно, Россия также все больше зависит от импорта иранских ударных дронов для пополнения своих ракетных запасов.
Однако оптимистичные заявления о том, что у российских военных закончились крылатые ракеты, которые с определенной регулярностью звучали во время этой войны, кажутся необоснованными. Несмотря на заметное сокращение количества используемых ракет по сравнению с первыми месяцами войны, запасы и/или производственные мощности России по выпуску ракет выглядят гораздо более значительными, чем предполагалось публично (в том числе и на страницах Riddle). Заместитель начальника военной разведки Украины генерал Скибицкий недавно предложил, что с начала войны российская оборонная промышленность произвела 240 высокоточных крылатых ракет Х-101 и около 120 крылатых ракет морского базирования «Калибров». Мобилизация производства также говорит о многом: увеличение продолжительности смен на заводах и расширение рабочей силы свидетельствуют о том, что российский военно-промышленный комплекс рассчитывает на наличие комплектующих для сборки. Несомненно, картина происходящего в российском ВПК весьма неоднородна, и Москве придется выбирать, каким системам вооружений отдать предпочтение, учитывая ограничения в производственных мощностях и доступности компонентов.
Санкции и контроль над экспортом снизят темпы производства ракет в России, задерживая приобретение компонентов, увеличивая затраты и заставляя перепроектировать прежние системы, но они вряд ли окажут значительное влияние на ход событий в ближайшей перспективе. Санкции — не волшебная палочка и не панацея. Чем шире режим санкций, тем больше возникает проблем с их соблюдением. Такие государства, как Россия или Иран, создают подставные компании и адаптируемые сети поставок для получения компонентов для своего оборонного сектора в обход санкций. Они также могут перепроектировать системы вооружений на основе тех компонентов, которые им удается приобрести. Санкции будут иметь долгосрочные последствия для способности России перевооружаться и производить высокотехнологичные системы, но следует сохранять реалистичные ожидания относительно того, чего они могут достичь в краткосрочной перспективе. Война длится уже десять месяцев, а российский оборонный сектор пока продолжает выпускать танки, самолеты и ракеты.
Украинская стратегия
Киев будет пытаться поддерживать давление на российские силы в течение зимы, будь то путем истощения сил противника или разворачивая наступательные операции. Хотя зимние условия затрудняют проведение наступления, Украина имеет больше возможностей для их организации, чем Россия, и в ближайшие месяцы возможно начало крупного зимнего наступления. Наступательные операции могут сочетаться с ударами глубоко за российскими линиями фронта и рейдами спецназа для проведения диверсий и актов саботажа. Задача Киева — удержать инициативу и не дать российским военным возможности перейти в наступление ни зимой, ни весной. Украина продолжает пользоваться преимуществами западной подготовки и расширенного доступа к оружию. Киев, вероятно, освободит дополнительные территории, будь то через истощение сил противника или через успешные маневры. Тем не менее, история этой войны показывает, что маневренная война оказалась успешной именно потому, что ей предшествовала длительная фаза истощения.
Победа Украины в Херсоне была значительным стратегическим успехом. После месяцев изнурительных боев и потерь с обеих сторон ВСУ смогли вытеснить российские силы с их позиций на правом берегу Днепра. Однако российская армия смогла успешно отступить за реку вместе с большей частью своего вооружения и техники. Российские войска уже передислоцировались, часть из них прибывает в Бахмут. Украина также перебросила свои подразделения к востоку от Днепра и усилила дальний огонь, чтобы охватить большую часть российской логистической сети в Херсоне. Херсонское наступление дает повод для осторожного оптимизма в отношении способности ВСУ продолжить отвоевывать оккупированные Россией территории, но учитывая значительные преимущества, которыми украинские войска пользовались в Херсоне, оно также предполагает, что будущие наступления могут оказаться столь же дорогостоящими с точки зрения потерь и постепенными по своему характеру. Херсон представляется лучшим ориентиром для ожиданий, чем неожиданный прорыв в Харькове.
Наиболее важным фактором для Украины сейчас является улучшение противовоздушной обороны. Украина также сталкивается с проблемой нехватки боеприпасов, причем разрыв между ее потребностями и темпами производства в западных странах просто вопиющий. Поэтому для восполнения зазора США перенаправляют ей сейчас значительное количество боеприпасов из своих запасов. Высокоточные боеприпасы могут предложить качественное возмещение существующей нехватки, но потребности Украины в боеприпасах создают средне- и долгосрочную проблему, которую придется решать западным странам. Украинские войска воюют более эффективно, чем российские, но это по-прежнему в основном артиллерийская война, определяющей стратегией которой является скорее истощение, чем маневр. Таким образом, Украине может потребоваться значительное относительное преимущество, чтобы прорваться через российские оборонительные линии. Однако ход войны зависит от целого ряда обстоятельств, поэтому, вероятно, российские стратегические просчеты могут со временем создать такие возможности.
Российские вооруженные силы сталкиваются с еще большими проблемами, когда дело доходит до артиллерийских боеприпасов, и схватка за Бахмут еще больше расходует имеющиеся огневые средства. В этом отношении российские военные цели по-прежнему не соответствуют имеющимся военным средствам. По неофициальным данным, российские военные пытаются экономить артиллерийские припасы в Донецке. Официальные оценки Запада значительно разнятся и главный спор заключается в том, когда российские военные столкнутся с дефицитом боеприпасов — весной или осенью 2023 года. Доступ к боеприпасам из Северной Кореи может смягчить ситуацию, в зависимости от того, сколько их России удастся приобрести, но в конечном счете российские темпы использования превысят производство в несколько раз. Справедливости ради следует отметить, что это существенное допущение, но доказательства появятся в ближайшие месяцы. Если у российских военных достаточно и огневых средств, и живой силы, то они предпримут попытку крупного наступления на Донбассе. Однако если боеприпасы являются ведущим ограничением, то российский наступательный потенциал будет ограничен наступлением на небольшие города, такие как Бахмут, и локальными контратаками.
Сценарии и ожидания
Хотя этот анализ далеко не всеобъемлющий и основан в лучшем случае на неполной картине состояния российских и украинских войск, можно обрисовать три вероятных сценария того, как могут развиваться события в течение зимы. Российские позиции могут рухнуть на одном из фронтов из-за низкого морального духа, недостаточного снабжения и возобновления украинского наступления зимой, которое воспользуется всеми этими обстоятельствами. Это может создать условия для очередного украинского прорыва, и хотя такой поворот событий вполне реален, он, конечно, оптимистичен. Альтернативный ему пессимистичный исход предполагает, что российская армия сможет восстановить свои силы и начать более масштабные наступления после февраля, и все это помимо текущих атак в Донецке. Этот сценарий маловероятен, учитывая ограниченность имеющихся боеприпасов и текущее качество живой силы.
Возможно, более вероятным сценарием на ближайшие несколько месяцев является динамичный фронт, характеризующийся взаимным истощением и локальными наступлениями обеих сторон. При этом сценарии Украина в целом сохраняет инициативу и может неуклонно продвигаться к своим целям. После Херсона российские военные, похоже, имеют больше возможностей для консолидации и обороны, но ход боев за Бахмут и Павловку, например, вызывает скептицизм относительно их способности восстановить значительный наступательный потенциал. Российские военные сосредоточены на взятии Донецка, отсюда и их одержимость захватом Бахмута, и попытки позиционного усиления в южной части этой области.
Бахмутское наступление не лишено целесообразности для российской стороны, но оно стратегически несостоятельно, поскольку нет никакой видимой возможности для российского прорыва с сохранением темпа наступления, даже если российские силы возьмут Бахмут. Нет никаких поддерживающих осей продвижения, и захват города обернется тактическим выигрышем, обеспеченным высокой ценой: стратегическими затратами боеприпасов и техники. После этого российские позиции окажутся уязвимы для украинской контратаки. Бои за Бахмут подсвечивают сохраняющиеся проблемы в российской военной стратегии, а не являются их решением. Вполне возможно, что Суровикину разрешили отступить из Херсона при условии, что российские силы восстановятся для возобновления наступления на Донбасс. Следовательно, он нехотя продолжает изматывающее наступление, сосредоточив военные усилия на создании многослойных оборонительных линий, решении проблем с комплектованием и восстановлении живой силы.
Также звучат опасения, какими бы маловероятными они ни казались, что в ближайшие месяцы может усилиться российское присутствие в Беларуси, став прелюдией к возобновлению боев на северном фронте. На данном этапе российские силы в Беларуси не выглядят достаточными для проведения крупной операции, и любое вторжение потребует довольно значительного развертывания, индикаторы и предупреждения о начале которого обеспечат украинской стороне время опережения. Независимо от того, насколько маловероятным является подобный сценарий, России будет трудно скрыть планы возобновления кампании в Беларуси и, возможно, не менее трудно их выполнить. Более тревожной в ближайшее время представляется перспектива того, что российские аэрокосмические силы могут стать более эффективными на поле боя, и Украина будет вынуждена выбирать между защитой своих городов и линией фронта.
Несмотря на исходящие из некоторых мировых столиц сигналы о возможном начале переговоров, нынешние условия делают это предположение маловероятным. Сейчас речь не идет о патовой ситуации или тупике, в который зашла ситуация для обеих сторон, и ни Украина, ни Россия не желают пересматривать свои минимальные военные цели. На сегодняшний момент перевес, похоже, на стороне Украины. Прекращение огня на данном этапе куда в большей степени выгодно России. Прошлый опыт подсказывает, что Москва воспользуется им, чтобы через несколько месяцев восполнить утраченный личный состав и возобновить агрессию. Кроме того, преждевременное прекращение боевых действий, скорее всего, приведет лишь к продолжению войны, поскольку ни одна из сторон конфликта не достигнет своих военных целей. Это не означает, что переговоры на более позднем этапе нецелесообразны или что попытки продумать, чем закончится война, и управлять эскалацией являются ошибочными. Даже в случае решительной победы Украины Путин может не признать поражения и продолжить войну на истощение.
Украина остается в относительно выгодном положении в этой войне, хотя это преимущество не гарантирует результатов. До сих пор ход событий был далеко не предопределен, но украинские военные постоянно превосходили ожидания, а российские военные недотягивали до ожидаемых результатов. Все это может измениться. Стоит отметить, что до войны в аналитическом сообществе царила оптимистическая предвзятость в предположениях относительно российского боевого потенциала и пессимистическая предвзятость в отношении боеспособности украинских военных. Эти предубеждения, похоже, поменялись на противоположные относительно обеих сторон и на то есть веские причины, однако ход войны в последние месяцы диктует необходимость более сбалансированного подхода, чтобы не поменять один набор «слепых пятен» на другой и не поддаться апатии и безразличию. Важно отметить, что военные усилия Украины зависят от устойчивости внешней военной и экономической поддержки со стороны западных стран, в частности США. Стратегическое поражение России в этой войне не равнозначно победе Украины, это взаимосвязанные, но разные цели. Вооруженные силы, объем экономики и оборонно-промышленный потенциал западных стран в своей совокупности далеко превосходят возможности и потенциал России. Но потенциал — это всего лишь потенциал, он не приводит к желаемым результатам автоматически, если нет политической воли для преодоления материальных и политических ограничений.
