Согласно свежим данным «Левада-центра», 41% россиян в возрасте от 18 до 24 лет хотели бы уехать за границу на постоянное место жительства. Это можно было бы посчитать косвенным проявлением недовольства ситуацией в России, однако по данным того же «Левада-центра» россияне в этой возрастной группе смотрят на состояние дел в России с большим оптимизмом, чем более старшие граждане, а политические взгляды у них более конформистские, чем в среднем по стране. О том, что не стоит питать надежд на более либеральные взгляды молодежи, пишет и Маргарита Завадская.
Важно, что более консервативные, чем в целом по стране, ценностные установки молодых россиян фиксируются не только в политической сфере, но и в семейной. Старший научный сотрудник Института социальной политики Юлия Лежнина говорит о повороте молодых россиян к более традиционным семейным ценностям — причем в большей степени это относится как раз к молодежи крупных городов и мегаполисов, и прежде всего — к молодым женщинам.
То есть речь может идти не просто об аполитичности молодых россиян, которая действительно ведет к большему конформизму в политических предпочтениях. Юлия Лежнина обращала внимание, что запрос молодых женщин на более традиционалистское понимание семейных отношений возрастает в периоды социально-экономических проблем. Похожая логика зачастую определяет и политические предпочтения молодых людей.
Именно конформистское политическое поведение, по мнению молодых людей, обеспечивает сегодня лучшие социальные лифты. Показательно, что в тройку самых престижных профессий студенты традиционно включают чиновников. В эту же логику в ситуации закупоренных лифтов может ложиться и желание эмигрировать за границу, тем более что для сегодняшнего выпускника бакалавриата это отнюдь не представляется чем-то сверхсложным.
Новый «Комсомол»
Большинство тех, кто искренне надеется, что придет молодое поколение и все изменит, просто плохо представляют те реалии, в которых существует молодежь. Особенно если речь идет не о студентах тройки ведущих гуманитарных университетов (НИУ ВШЭ, ЕУСПб, «Шанинка»), а об учащихся обычных региональных вузов.
Сегодняшний среднестатистический первокурсник родился в 2000—2001 гг., то есть всю его жизнь главой государства де-факто являлся Владимир Путин. Учится он, скорее всего, в вузе в одной из региональных столиц, но даже там он с высокой долей вероятности является «приезжим», поскольку родился в более маленьком городе или деревне. При этом он хорошо понимает, чего стоит сегодняшнее российское образование, ведь даже сайты по поиску работы перестали требовать заполнения графы об образовании. То есть строить свою будущую карьеру приходится через какие-то иные возможности самореализации.
Парадоксально, но сегодняшняя система образования, не дающая действительно качественных знаний, одновременно предоставляет массу иных возможностей для самореализации. Во всех университетах есть целые управления по внеучебной работе, которые зачастую возглавляет проректор, то есть внеучебная работа в современном российском вузе почти приравнена по своей значимости к учебной и научной деятельности.
Задача этой системы — выявление активных студентов и их рекрутирование в подконтрольные государству формы активности. Студенческие строительные отряды, акция «Снежный десант» (в рамках нее отряды студентов зимой посещают села, показывают там концерты и помогают пожилым людям), молодежные парламенты, студенческие профсоюзы, мероприятия Российского союза молодежи (КВН, «Студенческая весна»
Следующим шагом становится вовлечение студентов в подконтрольные и одобряемые властью политические акции. Например, активисты («бойцы») студенческих отрядов стали основой массовок на митингах в поддержку «присоединения» Крыма в 2014 году. Вот как описывает это преследовавшаяся по делам о репостах Мария Мотузная из Барнаула: «Самое интересное началось в 2014 году. Я стала комиссаром стройотряда <…>. Напомню, что тогда я не разбиралась в политике, происходящих событиях и была полностью погружена в студенческую жизнь. Так вот, в марте нас собрали в штабе и сказали, что мы должны обеспечить явку своих отрядов на митинг в поддержку референдума в Крыму. Это было в форме приказа, а так же раздавались тексты для плакатов, которые мы тоже должны были рисовать. Хочу покаяться перед вами, я рисовала плакат „Севастополь был, есть и будет“. Потому что я РЕАЛЬНО не понимала положения вещей и просто выполняла рабочее задание, как мне казалось. К слову, мне было 19 лет, как и большинству ребят. На мой взгляд, это жесткая эксплуатация неокрепших умов. Сейчас мне дико стыдно».
Еще более очевидная эксплуатация молодых студенческих активистов происходит в период выборов. Во время президентской кампании 2018 года движение в защиту прав избирателей «Голос» выпустило расследование, посвященное деятельности «студенческих штабов сторонников Путина» и движения «Волонтеры Победы», через которые якобы собирались подписи в поддержку выдвижения действующего президента кандидатом на новые выборы. Это расследование показало, что «Волонтеры Победы» и «студенческие штабы» были тесно связаны с иными молодежными и школьными объединениями, контроль за которыми осуществляют структуры Федерального агентства по делам молодежи («Росмолодежь») и региональные и местные администрации. Из этих же организаций черпали человеческие ресурсы парагосударственные наблюдательские объединения.
В большинстве случаев подобные организации находятся под непосредственным государственным контролем. Так, минимум в 40 из 76 регионов, где существуют отделения «Волонтеров Победы», координаторы организации являются сотрудниками органов власти, местного самоуправления или бюджетных учреждений. Причем почти во всех случаях должностные обязанности этих сотрудников напрямую связаны с курированием сферы добровольчества, молодежной политики или патриотического воспитания.
Так, соучредителями «Волонтеров Победы» на федеральном уровне стали:
- Елена Цунаева, член Общественной палаты России, бывший руководитель ГБУ «Волгоградпатриотцентр» (с ней также связаны «Поисковое движение России» и «Российское движение школьников»);
- Сергей Першин, директор учрежденного «Росмолодежью» ФГБУ «Роскультцентр»;
- Алиса Крюкова, директор ФГБУ «Росдетцентр»;
- Владимир Менников, исполнительный директор созданной оргкомитетом сочинской олимпиады «Ассоциации волонтерских центров».
Еще один соучредитель — нынешний руководитель «Волонтеров Победы» Ольга Амельченкова. В 2015—2016 гг. Амельченкова работала начальником отдела патриотических и волонтерских программ ФГБУ «Роспатриотцентр». В 2017 году она стала членом Общественной палаты России, а в декабре 2017-го СМИ обсуждали ее как возможного претендента на роль начальника публичного штаба кандидата в президенты России Владимира Путина.
Государство сегодня фактически создало новую реинкарнацию пионерской и комсомольской организаций, только с более рыхлой структурой. Эта система является псевдообщественной, парабюрократической структурой и «дотягивается» не только до студентов, но и до несовершеннолетних школьников.
«Молодым везде дорога…»
Важно, что созданная система действительно дает возможность провинциальным молодым и активным людям найти свой социальный лифт.
Издание «Знак.com» в конце прошлого года сделало обзор руководителей молодежной политики в регионах. Примечательно, что выходцы из «Нового Комсомола» являются одной из главных групп, поставляющих кадры для этих чиновничьих должностей. Так, 30-летние бывшие руководители студенческих отрядов возглавляют молодежную политику в региональных администрациях, например, в Красноярском крае, Архангельской и Челябинской областях. Из структур Российского союза молодежи вышли кураторы этого направления в Ставропольском крае и Курской и Вологодской областях. В Санкт-Петербурге за это направление отвечает Рената Абдулина, работавшая в Молодежной общественной палате при Мосгордуме, а позже — советником в «Росмолодежи».
Все это, с точки зрения амбициозного молодого выходца из российской глубинки, — примеры блестящих карьер. Количество членов представительных органов разного уровня, прошедших через это сито, не поддается учету.
Значительная доля активных молодых людей, особенно в регионах, сегодня успешно встраивается в те схемы карьерного роста, которые им предлагает нынешняя власть. Это важно понимать, чтобы не питать иллюзий насчет того, что молодое поколение вдруг возьмется за исправление всего того, что понаделали более старшие россияне.
Тем более что какие-то альтернативные пути самореализации молодежи в общественно-политической сфере сегодня в значительной степени закупорены. Старые, сложившиеся структуры гражданского общества зачастую разрушены, либо в них практически нет притока молодых кадров. Новые гражданские объединения возникают в условиях отсутствия системной финансовой поддержки сектора и с трудом выживают. Либеральные политические структуры работу на молодежном направлении ведут крайне слабо: «Яблоко» в последние годы на этом поле почти незаметно, проект «политического Uber» Дмитрия Гудкова не привел к системному поддержанию отношений даже с московскими активистами, избранными в 2017 году в местные советы. На этом фоне выделяются лишь штабы Алексея Навального. Однако и их деятельность в регионах за последний год значительно сократилась. Кроме того, «штабы Навального», сегодня являются не столько лифтом наверх, сколько способом получить проблемы с правоохранительными органами. Да и выстроены они в настолько жесткую иерархию, что речь о самореализации там может идти с большими оговорками.
При этом нельзя сказать, что среди молодежи совсем нет запроса на либеральную повестку — молодые люди последние годы выходят на уличные акции, наблюдают за выборами, участвуют в других волонтерских проектах. Однако в отсутствие широкого поля общественной активности несколько десятков студентов в регионе быстро превращаются в крайне замкнутый клуб и начинают из него выходить, постепенно уходя во внутреннюю или внешнюю эмиграцию. «Прогрессивной» части российского общества стоило бы серьезнее задуматься о том, как привлечь молодежь на свою сторону.
