Прошедший во Владивостоке уже в четвертый раз Восточный экономический форум оказался более насыщенным, чем предыдущий: форум впервые посетил Си Цзиньпин; Россия провела переговоры с Северной и Южной Кореей; Синдзо Абэ вновь попытался разобраться с проблемой Курильских островов. На мероприятие также приехал и президент Монголии Халтмаагийн Баттулга. Однако в сообщениях СМИ, безусловно, доминирующее место занимал Китай.
Параллельно работе форума были проведены совместные стратегические учения с участием военнослужащих России, Китая и Монголии «Восток-2018». Причем начались они в день открытия форума. Тогда же на полях форума состоялась личная встреча Владимира Путина и Си Цзиньпина. Сообщения о том, что Си Цзиньпин в ходе этой встречи поручил своим подчиненным в кратчайшие сроки согласовать поставки российского газа («Газпром») в Китай по западному маршруту через Алтай, заставили многих наблюдателей заключить, что отношения двух стран укрепляются.
Сделка с «Газпромом» заслуживает более пристального внимания. Можно было бы предположить, что Китай на такое сотрудничество подтолкнула «торговая война» с США, которая, помимо прочего, отразилась на китайском импорте американского сжиженного природного газа (СПГ). Однако более вероятной причиной, скорее всего, были более глобальные изменения и проблемы на нефтегазовых рынках.
Мотивация «Газпрома»
В мае бывший аналитик Sberbank CIB Александр Фэк отметил в отчете, что бизнес-стратегия «Газпрома» заключается в завышении стоимости проектов для максимизации прибыли подрядчиков. Идею «западного маршрута» предложили в 2011 году участники переговоров как со стороны России, так и со стороны Китая. Маршрут должен был связать находящиеся вблизи Нового Уренгоя газовые месторождения (которые, кстати, используются для экспорта в Европу) с трубопроводам, ведущими в западный регион Китая Синьцзян.
Однако вместо «западного маршрута» тогда был выбран другой проект — «Сила Сибири», хотя он в шесть раз дороже, дольше в реализации и требует разработки новых газовых месторождений. В 2014 году «Газпром» заключил контракт на поставку в Китай 38 млрд кубометров газа ежегодно в течение 30 лет. Фэк утверждает, что решающую роль в расчетах «Газпрома» сыграли именно более высокие затраты, необходимые на реализацию «Силы Сибири». Таким образом «западный маршрут» оказался практически забыт, пока о нем не вспомнили в ходе Восточного экономического форума в этом году.
Жертвы торговых войн
Жертвой «торговой войны» Китая с Вашингтоном стал импорт американского сжиженного природного газа (СПГ). В начале августа Пекин пригрозил, что введет 25-процентные пошлины на импорт сжиженного газа из США, если Вашингтон продолжит вводить пошлины на импорт китайских товаров. Результатом возникшего в связи с этим роста цен и дальнейшей неопределенности стало произошедшее летом падение экспорта СПГ из США в Китай.
В декабре 2017 года Китай импортировал около 7,8 млрд куб. футов СПГ. Это почти 33% от показателя ежедневного потребления прошлого года (24 млрд куб. футов). К тому же, объем поставок СПГ впервые превысил импорт трубопроводного газа, хотя внутреннее производство до сих пор покрывает более половины потребностей Китая. Однако по прогнозам Управления энергетической информации США, китайский спрос в итоге превысит его внутренние производительные возможности. К 2030 году импорт может удовлетворять до 65% газовых потребностей Китая. Ожидается, что потребление природного газа в Китае увеличится к 2030 году более чем вдвое. Подобный рост прогнозируют и для глобальной торговли СПГ в целом.
При этом вряд ли новые СПГ проекты смогут в ближайшем будущем удовлетворить потребности Китая. В Австралии — крупнейшем для Китая поставщике СПГ — активно работает политическое лобби, продвигающее внутри страны идею ужесточения регулирования экспорта СПГ. На американские проекты, связанные с СПГ, наложили отпечаток китайский тарифы и «торговая война» в целом. И хотя их по-прежнему планируют полностью реализовать, производство на них начнется не ранее 2022−2023 гг. До 2023 года не будут реализованы и планы Катара по увеличению производственных мощностей с 10,13 до 13,15 млрд куб. футов. Российский «Новатэк» приступил к строительству четвертой очереди завода по сжижению природного газа «Ямал СПГ», но достичь поставленных целей производства компания собирается только к 2022 году. Китаю, где потребление продолжает расти быстрее, чем внутреннее производство, ждать до 2022 года нельзя. Пекину придется найти способ удовлетворять свой рынок.
Момент определяет стратегию
Привлекательной «Силу Сибири-2» (западный маршрут) делают общее положение рынка нефти и сегодняшние цены на газ. На цены на СПГ напрямую влияют изменения цен на нефть, также как контракты на трубопроводный газ прямо связаны с нефтяными рынками. Вместе с тем как цены на нефть превысили $ 75 за баррель, выросла и стоимость импорта СПГ — до $ 10,4/МБТЕ и более (миллион британских тепловых единиц — стандартная единица измерения тепловой энергии). По данным East Asia Index агентства ICIS, в октябре средняя цена достигла $ 11,52/МБТЕ. На данный момент рынок характеризуется превышением спроса над предложением.
По подсчетам Фэка, «Газпром», скорее всего, будет продавать Китаю газ (через «Силу Сибири») по 10% от цены нефти. То есть с текущими нефтяными ценами газ будет стоить $ 7,5−8/МБТЕ. При этом весьма вероятно, что цены на нефть в ближайшей перспективе продолжат расти, чему способствуют политические риски в Ливии и Ираке, а также дополнительные нефтяные санкции США против Ирана, вступающие в силу 5 ноября.
Международное энергетическое агентство предупреждает, что цены могут увеличиться и из-за «нехватки предложения». Некоторые аналитики считают, что скачок может быть вплоть до $ 100 за баррель. Падение производства в Иране и Венесуэле, а также перебои c экспортом из Ливии уже оказывают влияние на рынок. Ситуацию усугубляют прогнозы по развитию добычи нефти в России. По словам министра энергетики Александра Новака, пика добычи Россия достигнет (в основном, из-за влияния санкций) всего через три года, после чего «может начаться постепенное снижение». Мы не знаем, какими будут цены на нефть в будущем, но текущая обстановка (а именно текущие цены и цены, прогнозируемые на ближайшее будущее, определяют ход деловых переговоров) говорит о том, что психологически комфортная стратегия сейчас — это хеджирование.
Если судить по текущим ценам на сжиженный газ, то нефть должна стоить не мене $ 100 за баррель, чтобы трубопроводный газ «Газпрома» сравнялся по стоимости с сжиженным газом. Проект «западного маршрута» стоит относительно недорого и может быть реализован уже через несколько лет. Именно это делает его соответствующим краткосрочным и среднесрочным потребностям Китая.
Энергетическая небезопасность
Возобновившийся интерес Пекина к «западному маршруту» пришелся на момент, когда Москва больше не может смотреть на Европу как на ориентир ценообразования. Продажи газа «Газпромом» в Европе сейчас в значительной степени ориентируются на цены спотовых сделок в Германии. Компания пожертвовала возможностью устанавливать неконкурентоспособные цены, а также ограничивать попытки клиентов перепродавать газ и интегрировать рынки в обмен на долю рынка и политическую разрядку с ЕС.
Что касается Китая, то он уже однажды использовал заключенные с Туркменистаном выгодные сделки в качестве рычага давления при переговорах, касающихся стоимости газа «Силы Сибири». Если «Газпром» потребует от Китая более высокую цену из-за роста нефтяных котировок, то Пекин может апеллировать к решениям Европейской Комиссии, согласно которым объем контрактов на поставку природного газа, цена которых привязана к ценам нефти, не должен превышать 30%. В противном случае компанию ждут значительные штрафы по антимонопольным делам.
Пекин также рассматривает возможность объединить свои газопроводы в одну компанию, чтобы гарантировать третьим силам доступ к инфраструктуре и стимулировать ценовую конкуренцию путем разрушения монополии компаний на продажу газа из собственных газопроводов. Скорее всего, «Газпром» будет продавать свой газ на либерализованный рынок, что ослабит рычаги влияния компании на ценообразование. Китай же получит значительное влияние на все контракты, завязанные на цены нефти, учитывая успех страны в диверсификации импорта и заинтересованность в увеличении внутренней конкуренции.
Создание еще одного газопровода с Россией имеет для Китая смысл с точки зрения диверсификации. Поэтому рассказать о нем в ходе Восточного экономического форума стоило вне зависимости от текущих тарифов или напряженности в отношениях между США и Китаем. За этой свежей попыткой реализации очередного энергетического проекта на самом деле стоит рыночная динамика, а не китайско-российская инициатива.
