Только что начавшийся 2022 год на первый взгляд не несет для России заметных хозяйственных угроз — тем более что первые дни подтверили, что мировая экономика находится в фазе уверенного восстановления (нефть за последние две недели выросла более чем на 10%, а американские фондовые индексы установили ряд последовательных рекордов). Бюджет 2021 года получил рекордные дополнительные доходы. В первом квартале Фонд национального благосостояния повысится на 2,5−3,5 трлн рублей. Сырьевой экспорт вырос почти на $ 100 млрд, а положительное сальдо торгового баланса — в 1,8 раза. Рост российской экономики составил чуть менее 5% (и, скорее всего, превысит этот рубеж после уточнения оценок), став самым быстрым с 2008 года. Определенную озабоченность, конечно, вызывает перспектива декарбонизации и вытеснения России с ее экспортных рынков, но тот же газовый кризис, случившийся прошлой осенью и зимой в Европе, свидетельствует, что такая перспектива является относительно отдаленной. Между тем все отмеченные достижения не должны восприниматься как гарантия беспроблемности наступившего года.
Основной проблемой 2022 года в России станет проблема снижения уровня жизни населения. Формально реальные располагаемые доходы выросли за первые три квартала 2021 года на 4,4% (и, вероятно, покажут 3%-ный рост по итогам всего года), но это не означает, что жизнь в стране стала лучше для большинства граждан. Во-первых, рост реальных доходов рассчитан с учетом официальной инфляции в 8,4%, в то время как «продовольственная» инфляция составляет почти 11%, а само население оценивает рост цен в 16%. Поэтому нет никакой уверенности в том, что уровень жизни действительно вырос. Во-вторых, распределяются доходы в России крайне неравномерно: особенно быстро они растут у богатых граждан, так что малообеспеченные россияне могут не разделять оптимизма фигурантов списка Forbes, обогатившихся на $ 101 млрд, или чиновников, укравших 6,5 трлн рублей. В-третьих, даже те доходы, которые добрались до кармана среднего обывателя, в 2021 году в значительной части были обеспечены не ростом зарплат или пенсий, а единовременными выплатами, которые в прошлом году получали семьи с детьми, пенсионеры и силовики. Таким образом, формально довольно высокий рост экономики так и не обеспечил в 2021 году заметного роста уровня жизни, а в наступившем году даже прошлогодних достижений может не случиться.
Причиной этого станет стремление властей бороться с ростом цен монетарными методами: в ушедшем году Банк России на семи заседаниях повысил ключевую ставку вдвое — с 4,25 до 8,5% годовых. Данная мера вряд ли приведет к серьезному снижению инфляции (потенциал инфляции определяется ростом цен производителей, который составил за двенадцать месяцев 27,5%), однако при этом спровоцирует дальнейшее повышение издержек и существенно замедлит экономический рост (самой реалистичной оценкой сейчас представляется 1,4−1,6%). Не исключено, что инфляция снизится (но вряд ли больше чем до 6%), но при этом и рост номинальных доходов окажется гораздо менее значительным, чем в 2021 году. Таким образом, даже по официальным данным повышения реальных располагаемых доходов в 2022 году, скорее всего, зафиксировано не будет — и это означает, что уровень жизни в России окажется стагнирующим уже на протяжении целого десятилетия. У властей нет действенных методов для канализации нефтяных сверхдоходов в те сектора экономики, которые могли бы реально обеспечить рост уровня жизни и «запустить» самоподдерживающийся экономический рост. Вместо снижения налогов и повышения степени хозяйственной свободы Кремль намерен нарастить вложения в инфраструктуру — однако они способны обеспечить лишь номинальный рост ВВП, но не столь необходимое повышение жизненного уровня граждан.
Поэтому основная опасность 2022 года исходит из того, что власти слишком долго живут в плену придуманных цифр, до которых людям нет никакого дела (что, кстати, подтверждают события в Казахстане, где большинство экономических показателей в последние годы выглядели даже лучше, чем в России, но власти оказались под мощным прессингом со стороны граждан как только очередной раунд повышения цен ударил по карману десятков тысяч людей). Особенно серьезной опасность самообмана выглядит на фоне достаточно уверенного восстановления мировой экономики, высоких цен на сырье и растущих доходов бюджета, которые ставят и будут ставить вопросы о том, почему столь благоприятная конъюнктура никак не отражается на уровне жизни. Без обеспечения перелома в ситуации с доходами населения успешное пожизненное воцарение Путина в 2024 году выглядит как минимум небеспроблемным, а заложенное в бюджет на текущий год сокращение финансирования многих социальных статей — крайне недальновидным.
Российские власти имеют все возможности для изменения ситуации, но не имеют для этого серьезного желания. По итогам года крупнейшие отечественные корпорации, как государственные, так и частные, получат рекордные прибыли (значительная часть которых будет выплачена в виде дивидендов) и заплатят рекордные налоги. При этом именно рост цен на бензин, металлопродукцию, удобрения, стройматериалы и железнодорожные перевозки обеспечивают существенную часть повышающихся издержек, и, соответственно, роста цен. Властям следует задуматься о заморозке цен и тарифов — причем не показушной, в виде всяких «добровольных соглашений» производителей, а реальной и долгосрочной. Крупные компании способны обеспечивать высокую рентабельность за счет экспорта при поддержании относительно низких цен на внутреннем рынке (в конце прошлого года разница в ценах на газ в Европе и России достигала 20 раз). Задача приближения внутренних цен к мировым должна быть снята с повестки. Инструментами достижения этой цели могут стать, с одной стороны, последовательная антимонопольная политика, а с другой — гибкая система налогообложения: в нынешних условиях можно снизить налоги ради заморозки тарифов.
Планы правительства по совершенствованию инфраструктуры, как и по наращиванию вложений в развитие оборонной промышленности, должны быть скорректированы. Российская экономика страдает сегодня от анемичного спроса намного сильнее, чем от недостатка пропускной способности железных дорог или неразвитости Северного морского пути. Даже экологические проблемы не являются столь значимыми, как нарастающее обеднение населения и отсутствие реальных перспектив повышения уровня жизни. Вместо увеличения капитальных трат следовало бы направить в 2022—2024 гг. не менее 2−3% ВВП ежегодно на поддержку малообеспеченных слоев населения и «работающих бедных», ежегодно повышая уровень минимальной зарплаты не менее чем на 15% и мобилизуя накопления населения на инвестиционные цели (например, сохраняя льготную ипотеку или автокредитование со ставкой 4−6% годовых в случае внесения покупателем не менее половины суммы). Важнейшей задачей является сохранение стабильного валютного курса, так как он не менее (и даже более) значим для ограничения инфляции, чем ключевая ставка Банка России. Сегодня серьезных оснований для ослабления рубля нет — и на национальную валюту давят скорее лишь геополитические риски, которых следовало бы избегать любыми средствами.
Здесь мы выходим за пределы собственно экономических трендов, но в нынешней ситуации не учитывать политические факторы невозможно. И тут нужно отметить еще одну проблему: Кремль предельно повысил ставки в своей геополитической игре в конце 2021 года. За взятый западными странами рождественский тайм-аут, скорее всего, сформируется относительно консенсусная позиция о невозможности удовлетворения российских требований. При этом «наезд» сам по себе может вызвать ряд дополнительных санкций против Москвы и торпедировать «Северный поток-2», что может вывести противостояние «партнеров» на новый уровень. Хотя я практически полностью исключаю возможность полномасштабного вторжения России в Украину, даже менее серьезные поводы для роста напряженности в отношениях с Западом способны серьезно снизить курс рубля, уведя его к 77−80 руб./$, возобновить понижательные движения на российском фондовом рынке, уже наблюдавшиеся в октябре-декабре 2021 года, а также создать многочисленные проблемы для российских компаний на внешних рынках. Если такие санкции в ближайшие месяцы окажутся достаточно серьезными, экономический рост по итогам наступившего года может оказаться близким к нулю, что лишь обострит существующие сегодня проблемы.
2022 год может оказаться для России одним из самых судьбоносных за последнее время — причем то, как страна его закончит, практически полностью зависит от Кремля. Сегодня становится очевидным, что все ресурсы «путинской» модели роста исчерпаны: созданная система «перемалывает» любое количество нефтедолларов без видимых последствий для большинства граждан. Такое положение вещей не является устойчивым. При этом власти обладают финансовыми резервами, более чем достаточными для запуска двух-трехлетнего цикла повышения уровня жизни населения и переориентации хозяйственной политики на более равномерное распределение национального богатства. Вопрос заключается лишь в том, готов ли Кремль пожертвовать (пусть хотя бы на время) аппетитами бюрократии, госкомпаний и олигархов, а также ограничить себя в геополитических амбициях для того, чтобы снизить степень экономической напряженности в обществе. Если ответ на этот вопрос окажется положительным, можно будет говорить об относительной стабильности режима на долгие годы. Если он (что более вероятно) будет отрицательным, то наступивший год положит начало довольно проблемному периоду нашей истории.
