Владимир Путин превратил экспериментальное оружие в ключевую часть российской стратегии сдерживания и пропаганды. Однако разрыв между его риторикой и реальностью свидетельствует о системных проблемах в области инженерных разработок, научного сотрудничества и стратегического доверия. Путин любит свои «танчики», и еще больше он любит рассказывать о новейших разработках на громких телевизионных мероприятиях. Театрализованное и отменно срежиссированное использование Россией номинально новой ракеты IRBM, того самого «Орешника», против Украины было адресовано многочисленным внутренним и внешним аудиториям наблюдателей. Эта демонстрация соответствует линии, которой Путин следует с 2010-х гг., когда российские экспериментальные разработки ракет обрели большую политическую значимость для Кремля.
В 2018 году в своем ежегодном послании Федеральному собранию Путин, помимо фокуса на семье и экономике, больше всего времени уделил теме нового экспериментального стратегического вооружения, над которым тогда работали российские разработчики.
Экспериментальное оружие в целом — и гиперзвуковое оружие в частности — это сюжет, не лишенный политической привлекательности, так как подобное вооружение может служить показателем национальной мощи. Особенно это актуально в нынешних условиях, когда российская армия с большим напряжением сил ведет наступление в еще не захваченных частях Донецкой области. Путин может использовать эту тему, чтобы заявить на мировой арене, что Россия по-прежнему сохраняет технологическое превосходство и готова продемонстрировать миру военную «доблесть». Это важный сигнал как для внутренней аудитории, так и для администрации Дональда Трампа. Возможно, это также потешит эго Путина и подкрепит его представление о себе как о важном мировом лидере, с которым нужно считаться.
При этом выступления Путина на тему экспериментального оружия начиная с 2018 года полны преувеличений. Возьмем, например, акцент на том, что ракета «Кинжал» является «гиперзвуковой». На самом деле все баллистические ракеты достигают гиперзвуковых скоростей. Несмотря на это, новость о презентации «Кинжала» оказалась на страницах крупнейших американских газет. Издание New York Times посвятило первую полосу материалу с заголовком «Путинская „неуязвимая“ ракета нацелена на уязвимости США», а в Wall Street Journal вышла статья «Путин демонстрирует ядерное оружие, которое, по его словами, способно пробить брешь в оборонном щите США».
Российский удар по Днепру в 2024 году также получил широкое освещение в СМИ и продемонстрировал применение экспериментального оружия, которого в 2018 году у РФ не было. Однако, несмотря на все заявления о том, что это «гиперзвуковое» оружие (что подразумевает угрозу его потенциального применения против НАТО), Россия сталкивается с огромными проблемами при разработке и внедрении новых сложных систем вооружений. Способность России развивать и удерживать квалифицированные, талантливые кадры в области инженерных и экспериментальных исследований станет решающим фактором, определяющим сможет ли она выполнить угрозы и обещания Путина.
Связав свое имя с этим оружием и его предполагаемой сдерживающей ценностью, Путин придал ему политическую значимость. Однако успех этих вооружений, а также успех российской стратегии сдерживания западной поддержки Украины, все еще зависит от того, смогут ли российские инженеры и ученые справиться со своей задачей в крайне сложных условиях. Все это подрывает позиции Путина и создает нарастающее ощущение, что российское руководство блефует.
В связи с гражданским применением рассматриваемых технологий (особенно это касается гиперзвуковых ракет) существует большое количество открытой литературы за авторством российских ученых и ученых из других странах о научных и инженерных «узких местах» этих видов оружия. Нельзя полностью сбрасывать со счетов вероятность того, что российские инженеры преодолели эти проблемы, описав их в секретных и засекреченных публикациях. Тем не менее, доступные данные и отсутствие доказательств в виде успешных летных испытаний вполне недвусмысленно свидетельствуют о существовании ряда проблем.
Разрушение российского научного сообщества
Из всех систем вооружений, о которых Путин объявил в 2018 году, только одна была использована в боевых действиях в Украине. Во время испытания этого номинально неубиваемого, неперехватываемого оружия в реальном времени в 2023 году, оно, как известно, было перехвачено батареей ракет Patriot над Киевом. «Кинжал», внешние характеристики и схема полета которого больше похожи на более старый наземный «Искандер», чем на глиссаду, относительно регулярно используется в атаках на Украину, но до ноября 2024 года ни одно другое «новое» ракетное оружие, разработанное при Путине, не было фактически использовано в конфликте.
Одним из объясняющих это обстоятельство факторов является «охота на ведьм», то есть поиск иностранных агентов и предателей среди российских ученых, работающих в области гиперзвуковых полетов. Эта политика способствовала оттоку специалистов из этой сферы. Так, в 2018 году по обвинению в госизмене был арестован Виктор Кудряцев, всемирно признанный и публикуемый российский эксперт по гиперзвуковым полетам. Обвинения в государственной измене были связаны с полностью публичными исследованиями теплозащиты гиперзвуковых глайдеров, которые Кудрявцев провел в начале 2010-х гг. совместно с европейскими коллегами. В результате он был арестован российскими спецслужбами «за сотрудничество с иностранными учеными», несмотря на то, что эти совместные проекты были полностью законными и некоторые из них частично финансировались российскими учреждениями, занимающимися исследованиями гиперзвуковых полетов, например, Институтом теоретической и прикладной механики им. С. А. Христиановича СО РАН в Новосибирске.
Арест российских ученых, таких как г-н Кудрявцев, которые работали над некоторыми из наиболее актуальных проблем гиперзвуковых летательных конструкций — а именно над разработкой конструкций и материалов, предотвращающих саморасплавление гиперзвукового аппарата во время полета, — зловещий сигнал, адресованный российскому научному сообществу. Доступ к зарубежным коллегам и сложным иностранным компьютерным программам, способным моделировать гиперзвуковой аппарат в полете, мог бы реально помочь России преодолеть ключевые «узкие места» в разработке материалов и двигателей. Поскольку речь идет о технологии двойного назначения, применимой как для гражданских космических полетов, так и для исследований в области вооружений, растущая изоляция России будет препятствовать дальнейшему развитию этих программ в долгосрочной перспективе.
Гиперзвуковой полет представляет собой несколько острых инженерных проблем. Одна из них — структурная целостность аппаратов в условиях сильного нагрева и давления при полете на двигателе MAch 5+. Не меньшие сложности вызывает задача направлять эти аппараты к цели на огромной скорости. Как правило, нарушения давления воздуха могут привести к тому, что ракеты и снаряды сбиваются с курса. Это можно поправить при помощи навигации спутниками. Но, как мы знаем из десятков публичных отчетов, российские компьютеры для навигации ракет в подавляющем большинстве случаев опираются на коммерческие технологии Запада. Адаптация их для работы в условиях гиперзвукового полета стала бы впечатляющим достижением. Остается еще и проблема двигателей, созданных по невероятно сложному индивидуальному заказу для приведения аппаратов в движение в тяжелых условиях. Этот вопрос, вероятно, может вызывать меньше беспокойства из-за того, как много фундаментальных исследований было проведено по этим двигателям. Ведущие американские исследователи и российские ученые на протяжении десятилетий работают над решением этой проблемы, но пока справиться с этой задачей им не удалось.
Один из способов снижения стоимости исследований и разработок для решения этих инженерных задач, — использование программного обеспечения для моделирования. Вычислительная гидродинамика позволяет ученым протестировать условия сильного нагревания, ударных волн и динамику пограничных слоев, которые могут разрушить дорогостоящий испытательный аппарат в полете. С политической точки зрения, возможность заранее провести компьютерное тестирование снижает вероятность громких публичных конфузов, связанных с неудачными испытаниями. Открытые данные показывают, что российские инженеры, в том числе занимающиеся исследованиями гиперзвуковых полетов, полагаются на иностранное программное обеспечение, которое может быть использовано для моделирования этих процессов. Так, одна из лабораторий РАН официально заявила об использовании Ansys — семейства программ для моделирования гиперзвуковых полетов. Российские организации, работающие над созданием военных двигателей, также официально заявили об использовании аналогичного западного программного обеспечения для моделирования (как и китайские лаборатории для разработки вооружений).
Россия утверждает, что добилась реального прогресса в создании гиперзвукового планера «Авангард». Российские официальные лица утверждают, что этот аппарат был передан ракетно-ядерным войскам в Оренбурге. Богатая история публичного вранья со стороны российских официальных лиц и систематические проблемы заставляют наблюдателей сомневаться в возможности широкого внедрения анонсированных гиперзвуковых аппаратов, таких как «Авангард». Во время продолжающейся наземной войны в Украине финансирование дальнейшего развития высокотехнологичных систем в сравнении с перевооружением менее сложных систем, используемых в повседневной жизни, может оказаться под вопросом.
Провал не покажут по телевизору
За исключением досадных утечек, таких как авария 2019 года, когда во время испытания «Буревестника» погибли несколько российских ученых-ядерщиков, в публично доступных источниках существует огромная лакуна в понимании самых экспериментальных систем. Огромный пробел в данных объясняется тем, что неудачи и провалы в испытаниях не сопровождаются публичными пропагандистскими славословиями и последующим освещением в прессе. Сделав экспериментальное оружие громкой и политически значимой частью российской стратегии сдерживания, российское руководство загнало себя в своеобразный тупик и открыло дорогу для дальнейших просчетов.
Просчеты могут исходить как от российских руководителей, так и от западных. Нобелевский лауреат Дмитрий Муратов, как известно, утверждал, что вера в собственную пропаганду была одной из причин, по которой российские руководители начали войну. Просчет с российской стороны, очевидно, менее вероятен, если Путин и его окружение сами знают, что лгут о состоянии российского научно-технического прогресса в области массового применения этого оружия и блефуют о своей готовности использовать последнюю партию этого оружия против НАТО (Путин намекнул на это в своем телеобращении).
Кто-то скажет, что эта пропаганда приносит краткосрочные бонусы в виде поддержания морального духа внутри страны или для международных переговоров с новой администрацией Трампа. Учитывая увлечение Дональда Трампа мощным оружием, бесконечное бряцание «Орешником» может обернуться для Кремля удачным гамбитом. Время покажет, но несмотря на телевизионные фанфары, позерство и дипломатические заявления, существуют серьезные технические, инженерные и другие практические проблемы, которые следует учитывать при оценке угроз, связанных с новейшим путинским Wunderwaffe [«чудо-оружием»].
