21 февраля войдет в историю России как день самых стремительных консультаций по судьбоносным решениям. Еще днем Президент Путин собрал Совет Безопасности, группу самых влиятельных бюрократов в России, чтобы обсудить, что делать с Донбассом. Вечером по российскому телевидению были показаны кадры подписания документов о признании территорий т.н. ЛНР и ДНР независимыми государствами. А ночью колонны российских войск пересекли границу с Украиной.
Нельзя не отметить, что после длительного совещания с Совбезом, где Путин фактически попросил всех лично озвучить свое согласие с центральной линией партии (или возражения, которых показано не было), последовала пламенная речь президента. В ней он высказал все, что копилось годами в отношении Запада и Украины. Все происходящее 21 февраля, безусловно, готовилось уже какое-то время и даже снималось не за раз. Нам дали возможность за один день посмотреть несколько эпизодов интенсивного сериала, в особенности ни на что не похожую речь Путина.
Мы не станем перечислять все шокирующие факты его выступления, но стоит упомянуть, что особенно горячо он прошелся по вопросу украинской государственности («виноват Ленин», «Украина — колония»). Также он заявил о планах США фактически инкорпорировать Украину в НАТО, чтобы затем напасть на Россию. А напасть на Россию нужно будет якобы потому, что она слишком большая, сильная, да и вообще она главный враг США. Таков неутешительный итог правления Путина: ближайшая к России страна почти стала плацдармом для начала войны со все еще крупнейшей мировой военной и экономической державой. От трети до половины речи Путина было посвящено российским «попыткам» предотвратить такой ужасный исход событий.
Другими словами, все то, что раньше было принято считать мифологизированными и маргинальными взглядами на международные отношения, 21 февраля без особых оговорок стало официальной позицией РФ. Не будет преувеличением сказать, что таких агрессивных речей ни Путин, ни кто другой в российском руководстве еще не произносил. Даже Патрушев, ранее считавшийся главным поставщиком «жестких цитат», оказался вне конкуренции.
Но что в сухом остатке?
Россия признает ДНР и ЛНР, получает запрос от них о помощи и вводит российские войска на территорию, которую весь мир считает Украиной. Как уже многократно отмечалось, войск у границ с Украиной оказалось настолько много, что им даже не хватило места и пришлось часть размещать в Беларуси. Сам факт ввода российских войск на территории ДНР и ЛНР — основание для введения санкций против России. Возможно, не самых страшных из имеющихся в арсенале, но процесс будет запущен моментально. Новые санкции ознаменуют окончательный крах минского процесса, который на самом деле Россия 21 февраля сама официально уничтожила. Дипломатического решения донбасского вопроса больше нет.
Главный вопрос на сегодня — в каких границах Россия признает ДНР и ЛНР. Если в их фактических, а российские войска останутся на линии соприкосновения, то есть шанс, что санкции не сразу выйдут на новое качество жесткости и безаппеляционности. Но вполне вероятно, что Кремль претендует несколько на большее, чем просто признать ДНР и ЛНР в их нынешних границах.
В своем выступлении 21 февраля Путин еще раз отметил, что для России жизненно важно получить от НАТО гарантии дальнейшего нерасширения на восток, возвращения на позиции 1997 года и нейтралитета для территории Украины. Путин не раз отметил, что Украину уже фактически инкорпорируют в инфраструктуру НАТО, а это, в его понимании, несет прямой риск для российской безопасности. ДНР/ЛНР тут вообще ни при чем.
Признав эти территории, Кремль одновременно признал попытки договориться с Украиной о Донбассе полным провалом. Но как Кремль ответит на неспособность и нежелание Запада дать ему ту степень заверений в отношении безопасности, которую он посчитает нужной?
К сожалению, сегодня все более вероятной становится версия использования ложного предлога для направления значительной группы российских войск на территорию Украины с целью либо смены власти в Киеве и/или для разделения страны и уничтожения военной инфраструктуры, которую Путин считает для себя опасной. Намеков на подобный сценарий в выступлении Путина и членов его Совета Безопасности было предостаточно. Российская телевизионная картинка уже работает на 146%, чтобы показать «зверства украинских военных». Одних только упоминаний о многочисленных терактах и диверсионных группах хватит для casus belli (формального повода).
Подобный сценарий несет колоссальные риски массовых потерь среди гражданского населения и санкций, которые, вопреки заверениям Мишустина, негативно повлияют на экономический рост в России. Золотовалютные резервы при этом не являются гарантом стабильности. Как бы высоко российское руководство ни оценивало свои силы, любая операция в Украине не будет простой боевой задачей с минимальным сроком выполнения. Не говоря уже о том, что украинцы не собираются терпеть российскую оккупацию на «исторически русских землях».
В своем выступлении Путин многократно повторял одну простую мысль — все решает Вашингтон. И будет ли война идти дальше вглубь Украины, тоже якобы будет зависеть от Вашингтона. Кремль не станет выключать телефон и будет ждать изменений позиции США по мере продвижения российских войск на территории ДНР и ЛНР. Теперь уже вряд ли кто-то считает, что текущая эскалация — это блеф, но вопрос, где закончится возвращение «исторической России», остается открытым. Маловероятно, что Вашингтон может придумать что-то, что повлияет на желание Кремля отказаться от использования ВС РФ на территории Украины. Но он однозначно может сделать продвижение российской армии максимально тяжелым и затратным.
Без формального объявления войны Украине Путин объявил войну украинской государственности и украинской субъектности как таковой (можно считать это новым более агрессивным прочтением 2014 года). Красные линии, которые раньше все еще считались неприемлемыми, 21 февраля были пройдены и в российско-украинских отношениях, и в отношениях России и Запада. То, что после 2015 года казалось пройденным этапом наибольшей эскалации, оказалось затянувшейся первой фазой решительного наступления Кремля на сложившийся после распада СССР порядок, который сегодня официальный Кремль признает несправедливым и ошибочным.
Сравнивать сегодняшнюю ситуацию невозможно ни с 2008 годом, ни с 2014-м. Это качественно новый этап российской истории, который будет тяжелым и болезненным для всего региона.
