На рассвете 13 сентября Азербайджан начал наступление вдоль восточной границы Армении, а не Карабаха, как ошибочно сообщалось во многих международных СМИ. Это самые крупные боевые действия за всю историю конфликта между двумя странами и абсолютно беспрецедентная агрессия на признанных международным сообществом границах Армении. Города Джермук, Горис, Капан, Варденис, Мартуни, Сисиан и более десятка сел подверглись мощному артиллерийскому обстрелу и ударам беспилотников, в результате которых, по достоверно известным данным, погибли 207 человек с армянской стороны и 79 человек с азербайджанской. Еще больше мирных жителей получили тяжелые ранения. Не менее 2750 человек были вынуждены покинуть свои дома. Кроме того, были разрушены сотни домов и множество объектов гражданской инфраструктуры — и все это на территории Армении.
В ходе атаки Азербайджан, помимо прочих разрушений, уничтожил ряд стратегических военных объектов, в том числе системы ПВО, которые являются частью совместной российско-армянской системы ПВО, созданной в 2016 году. В результате нападения Азербайджан оккупировал в общей сложности более 50 кв. км армянской территории и контролирует стратегические линии связи, соединяющие южную часть страны, а также Карабах и Иран. До карабахской войны 2020 года Россия могла предотвратить или в короткие сроки сдержать подобные акты агрессии на Южном Кавказе. Теперь эта ее способность оказалась под вопросом.
Структура и субъектность
Со времен первой карабахской войны и распада Советского Союза Россия играет роль регионального гегемона, главного посредника и арбитра в конфликте Армении и Азербайджана. Запад принимал такое положение дел. Франция и США — сопредседатели Минской группы — в течение длительного периода, но особенно в 2010-е гг., считали Россию главным «пожарным», тушащим армяно-азербайджанский конфликт.
В 2020 году региональная монополия России была подорвана Турцией, которая приняла активное участие в карабахской войне. Анкара не только предоставляла Азербайджану разведданные, командиров, техническую и командную помощь, но и оказала давление на Владимира Путина, чтобы добиться выгодных условий прекращения огня. В рамках этой сделки Путин дал согласие на турецкое военное присутствие в Азербайджане — уступка, немыслимая прежде для российской политики в любом регионе ближнего зарубежья. С тех пор ситуация на Южном Кавказе стала привычным пунктом в длинном меню тем, стоящих на повестке дня двух лидеров.
В изменении поведения Кремля есть вынужденные (структурные) и добровольные (основанные на субъектности) причины, которые объясняют его позицию относительно азербайджанских обстрелов территории Армении 13−14 сентября этого года. В структурном плане военная мощь и амбиции Турции переросли тот статус, который эта страна имела на Южном Кавказе. Несмотря на свое значительное экономическое и ограниченное военное присутствие, Турция не имела здесь такого же статуса посредника и арбитра, обеспечивающего безопасность, как Россия. Окно возможностей, которое Азербайджан открыл для Анкары во второй карабахской войне, повысило ее статус и разрушило имеющийся у России ключевой рычаг сдерживания. Прошли те времена, когда Россия могла самостоятельно использовать сдерживание для управления конфликтом и поддержания равновесия между сторонами. На фоне нынешнего коллапса отношений между Западом и Россией у последней нет другого выбора, а в представлении Путина, Эрдоган — «человек слова».
Армения со своей стороны уже давно полагается на союз с Россией для сдерживания любых турецких и азербайджанских угроз. Альтернативных гарантий безопасности для Армении не существует. Этот альянс определяет архитектуру безопасности региона, но в течение последних двух десятилетий в глазах Москвы неуклонно росла привлекательность Азербайджана. Баку все чаще рассматривается как ценный энергетический, коммуникационный и военно-технический партнер (то есть выгодный бизнес-клиент). Принимая преданность Армении как должное, Москва была обеспокоена дрейфом Баку с ее орбиты в сторону Запада и Турции.
Субъектность Баку сыграла ключевую роль в усилении этих опасений. Понимая позицию Кремля по урегулированию карабахского конфликта и осознавая риски заигрывания с Западом, особенно после российско-грузинской войны 2008 года, азербайджанский авторитарный лидер Ильхам Алиев проводил политику умеренного умиротворения Москвы. При этом энергетические потребности ЕС (ставшие сегодня особенно острыми) дают Алиеву выгодные рычаги влияния на Брюссель, поскольку Урсула фон дер Ляйен считает его «надежным, заслуживающим доверия партнером». С другой стороны, сама Армения пошла на то, чтобы уравновесить российскую гегемонию с помощью расширения присутствия Евросоюза в регионе. Это было негативно воспринято в Кремле и в итоге привело к вынужденному вступлению Армении в возглавляемый Россией Евразийский экономический союз. Затем армяне свергли прежний правящий режим, совершив революцию, а это, по известным причинам, — традиционный раздражитель для Кремля.
Развязанные руки и неограниченный аппетит Баку
Эта архитектура безопасности определяет отношения между Москвой, Баку и Ереваном, включая недавнее нападение Азербайджана на Армению. Безнаказанно наслаждаясь своими завоеваниями, добытыми военной мощью, официальный Баку готов вновь применить силу, чтобы воспользоваться слабостями Армении и еще больше подорвать ее военные возможности. Те требования, выполнения которых Азербайджан не смог добиться дипломатическим путем после прекращения огня в 2020 году, вскоре были достигнуты путем принудительного торга, то есть еще большей агрессией. И это дает свои результаты. Азербайджан не только требует полного контроля над Карабахом (все районы, перешедшие под его контроль, были полностью этнически очищены), но и настаивает на предоставлении суверенных экстерриториальных коридоров к своему эксклаву Нахичевань через территорию Армении (фактически речь идет о прямом сухопутном сообщении с Турцией), претендует на власть над искусственно созданными советскими анклавами, а также заявляет претензии на весь юг Армении и даже на историческое наследие Еревана. Армения, похоже, согласилась на снижение своих требований по карабахскому вопросу, но объявила, что суверенная территория Армении торгу и обсуждению не подлежит. Кроме того, поскольку Армения хочет простого открытия коммуникаций, а Азербайджан — полного контроля над «коридорами», то Россия не обеспечивает требования ни одной из сторон, поскольку ее цель — открытие дорог и контроль за ними со стороны ФСБ в соответствии с трехсторонним соглашением о прекращении огня.
Не имея возможности и желания противостоять Азербайджану, власти Армении использовали тактику умиротворения и промедления по отношению к Баку в надежде удовлетворить аппетиты Азербайджана и, возможно, отложить полномасштабное наступление.
Россия со своей стороны надеялась, что умиротворение Азербайджана и Турции, пусть и ценой ухудшения отношений с Арменией, в дипломатическом смысле компенсирует дисбаланс в сфере военной безопасности, возникший после карабахской войны 2020 года. Стремясь удержать Азербайджан в своей сфере влияния или даже интегрировать Баку в свои евразийские проекты, чтобы иметь возможность держать российских миротворцев в регионе, даже если для этого потребуется уступить требованиям Азербайджана, Россия лишь дала дополнительные рычаги влияния Баку и Анкаре. Попытки России умиротворять Азербайджан и Турцию — стратегическая ошибка, основанная на ложных ожиданиях. Умиротворение Арменией Азербайджана — результат ее военно-дипломатической неспособности действовать иначе. В итоге обе политические стратегии привели к тому, что контроль над безопасностью региона оказался в руках Эрдогана и Алиева.
Россия, скорее всего, осознает последствия своей ошибки, но больше не может сдерживать агрессию на Южном Кавказе. Она слишком долго не придавала Кавказу приоритетного значения в своей внешнеполитической повестке и в итоге собственноручно обеспечила региональный перевес той самой «одной нации, двум государствам», провозглашенной Алиевым и Эрдоганом. По мере увязания в войне с Украиной Россия упускает рычаги управления из своих рук. Сейчас очевидно, что силы России перенапряжены, их физически не хватает, но несмотря на это она все еще хочет быть главным посредником в регионе, одновременно подогревая слабеющую лояльность Азербайджана и сохраняя свой статус по отношению к Армении.
Стремясь урегулировать конфликт на выгодных для себя условиях и делая слишком мало и слишком поздно, Москва пытается усидеть сразу на нескольких стульях.
Пока не стало слишком поздно
Нет сомнений, что в Кремле считают Азербайджан агрессором. Москва предпочитает не озвучивать эту позицию публично, боясь окончательно утратить свой авторитет в глазах официального Баку, который не устает повторять, что размещение российских миротворцев в Карабахе носит временный характер.
При этом Россия очень медленно приходит к новому пониманию ситуации, которое не спешит демонстрировать публично. Москве все более очевидно, что статус «временных миротворцев» вредит ее позициям в Армении. Как и Россия, Армения заинтересована в сохранении российских войск в Карабахе, поскольку они политически защищают 120 тысяч проживающих там армян. Путин заявил, что в соответствии с двусторонним договором об обороне, Россия будет выполнять свои двусторонние обязательства и обязательства в ОДКБ. Но в 2020 году основная часть боевых действий велась в Карабахе. Каждый раз, когда уже после окончания войны 2020 года Азербайджан совершал акты агрессии по отношению к Армении, официальный Ереван обращался в ОДКБ, но никакой серьезной помощи так и не получил.
В январе 2022 года Никол Пашинян, бывший на тот момент председателем Совета ОДКБ, возглавил процесс размещения миротворцев в Казахстане во время внутренних беспорядков: он надеялся, что организация, да и сам Казахстан (кстати, давний союзник Азербайджана) окажут его стране ответную услугу. Когда 13 сентября этого года Ереван снова обратился за помощью в ОДКБ, организация ответила, что направит в регион миссию для оценки ситуации. Очевидно, что это не оправдало ожиданий Еревана. Однако понимая, что репутационно ОДКБ больше не может позволить себе очередного проявления бездействия, организация подготовила более «подходящий» ответ, чем раньше. Москва приложила максимум дипломатических усилий для прекращения военных действий, объявив о том, что перемирие наступило именно при ее посредничестве (хотя бои всего лишь прервались на время). Франция, США и даже Индия открыто заявили об азербайджанской агрессии и тем самым по крайней мере завоевывали сердца простых армян.
России, безусловно, не нравится нынешнее затруднительное положение. Сотрудничество, даже тайное и непубличное, с западными партнерами могло бы помочь исправить ситуацию. Сейчас все это кажется странным воспоминанием, но Минская группа была одной из немногих площадок, на которой США, Франция и Россия всерьез сотрудничали. Новый рабочий импульс этой группы мог бы помочь ей стабилизировать регион, разделить расходы на урегулирование конфликтов, сбалансировать региональное присутствие Турции и восстановить преобразованное региональное руководство. При этом военный провал России в Украине (например, на харьковском направлении) служит одним из факторов, развязывающих руки Азербайджану. Поэтому такого рода сотрудничество может быть необходимо еще и для того, чтобы избежать куда более кровавого размораживания других постсоветских конфликтов.
Действия Москвы свидетельствуют о ее готовности, но неспособности единолично управлять конфликтом и сдерживать Азербайджан, не отталкивая и не игнорируя его. Россия воспроизводит модель поведения, которой следует во внутренней политике: пытается скрыть масштаб проблемы, преуменьшая ее, чтобы избежать вынужденного реагирования и репутационных издержек. Однако эта стратегия не позволяет управлять конфликтом, поощряет агрессора и отталкивает от России Армению. Если верить опросам общественного мнения, после поражения в войне 2020 года армяне уже вполне почувствовали, что их ожидания от союзника не оправдались, и что Россия больше не соответствует образу главного защитника в регионе. Поэтому Россия должна действовать более решительно, иначе ее репутация пострадает еще больше. Нынешний момент стратегически важен для сохранения роли России на Южном Кавказе и Москва не может позволить себе отложить решение армяно-азербайджанского конфликта до окончания войны в Украине.
