Параллельно с тем, как правительство проводит через Госдуму новый федеральный бюджет, в котором возросшие военные расходы обеспечиваются очередным повышением налогов, свои финансовые планы на следующий год готовят регионы. Есть все основания полагать, что, в отличие от первых лет войны, когда сокращение собственных доходов регионам удавалось покрывать за счет резервов, накопленных в постковидный период, а также вливаний из федерального бюджета, сейчас регионы окажутся в куда более сложном положении.
По состоянию на сентябрь 2025 года консолидированные региональные бюджеты в целом сводились с дефицитом в 724,8 млрд рублей, или более 2,5% запланированных годовых расходов. Год назад в это время региональные финансы оставались в профиците — 472,1 млрд рублей. Большинство регионов изначально закладывали дефицитные бюджеты, но масштаб негативного перелома оказался беспрецедентным. К концу года, когда расходы традиционно достигают пика, ситуация, вероятно, усугубится. Причина ясна: расходы растут гораздо быстрее доходов — 15% против 6% за первые девять месяцев года.
Региональная дифференциация по уровню бюджетной устойчивости остается значительной. Классическим примером системного неблагополучия выступает Кемеровская область — ведущий угледобывающий регион страны. Угольные компании Кузбасса уже два года переживают глубокий кризис из-за падения спроса и резкого роста транспортных расходов. В результате бюджет области в этом году недополучит более 10% запланированных доходов. Это уже привело к сокращению социальных программ.
Аналогичные проблемы, связанные со снижением поступлений от сырьевого экспорта, затронули и Иркутскую область. Недавно губернатор Игорь Кобзев столкнулся с редкой для современной России ситуацией: под давлением муниципалитетов и прокуратуры региональное правительство было вынуждено отозвать проект бюджета на доработку. Изначально предложенное сокращение расходов создавало реальный риск задержек выплат заработной платы бюджетникам, прежде всего учителям.
В аграрной Ростовской области, которой в этом году не повезло пострадать и от засухи, и от заморозков, вместо профицита в 27 млрд рублей власти теперь ожидают дефицит в 23 млрд. В огромной Республике Саха (Якутия) проблемы с ликвидностью сорвали старт отопительного сезона и нарушили работу пассажирских и грузовых перевозок.
Регионов, чьи доходы растут, немного. К ним относятся малонаселенные территории Дальнего Востока — Чукотский автономный округ, Амурская и Магаданская области, — где реализуются крупные промышленные и инфраструктурные проекты. Кроме того, положительную динамику демонстрируют регионы, выигрывающие от развития военно-промышленного комплекса, такие как Курганская область и Удмуртия.
Способов поправить свое финансовое здоровье у регионов тоже немного. По состоянию на середину октября семь регионов — Новосибирская, Оренбургская, Ульяновская, Воронежская и Ярославская области, Дагестан и Красноярский край — изучают возможность наращивания налоговых доходов через повышение ставок или отмену налоговых льгот. Поскольку дотации из федерального бюджета в 2026 году останутся на текущем уровне, примеру этих регионов могут последовать и другие субъекты. Четыре региона из-за сокращения доходов в октябре урезали бонусы для контрактников, которых вербуют на войну с Украиной, — с более чем 2 млн рублей до возможного минимума в 400 тысяч.
Эффект от повышения налогов и сокращения расходов на вербовку контрактников вряд ли способен кардинально изменить ситуацию: он не затронет коренных причин бюджетного напряжения. Регионы практически лишены контроля над ключевыми доходными потоками: на три крупнейших источника — отчисления по НДФЛ, налог на прибыль и федеральные трансферты — приходится свыше 70% доходной базы, и их объемы определяются исключительно центром. В итоге, если у региона нет существенных резервов (а они, помимо Москвы, мало у кого есть), главным способом латать финансовые дыры остаются заимствования: либо у правительства, если оно готово дать средства, либо на рынке — по невыгодным ставкам.
Меры поддержки со стороны федерального центра существуют, но их явно недостаточно. Сначала правительство заместило банковские кредиты бюджетными: к 2024 году такие займы составляли почти 80% совокупного долга регионов. Затем была запущена программа списания этих долгов. Но речь идет лишь об 1 трлн рублей за три года, а за последний год было списано всего 165,9 млрд. При этом показательно, что беднейшие регионы высвобождающиеся средства направляют прежде всего на расходы, связанные с ведением войны в Украине. Это подчеркивает иерархию приоритетов: военные нужды доминируют над задачами социально-экономического развития.
Как покрыть дефицит
Ничто из перечисленного не решает ключевую проблему — продолжающееся падение поступлений от налога на прибыль компаний, которое началось в 2024 году. Это не кратковременный шок, как в 2022 году, когда доходы сначала резко упали, но затем быстро восстановились после того, как федеральное правительство нарастило военные расходы и наполнило экономику субсидированными кредитами. На этот раз спад, как ожидается, продлится как минимум до 2026 года: кредиты остаются дорогими, а военно-промышленный комплекс продолжает вытягивать ресурсы и рабочую силу из гражданских секторов. Планируя свои бюджеты, регионы исходят из консервативных оценок (1, 2, 3, 4), предполагающих небольшой рост доходов или его отсутствие. За первые восемь месяцев 2025 года поступления от налога на прибыль предприятий даже в номинальном выражении снизились на 4,7%, в то время как годовая инфляция составила около 8%. Федеральные трансферты второй год подряд снижаются, и единственным источником прироста доходов остается НДФЛ: за тот же период он вырос на 14,7% — выше инфляции, но значительно ниже прошлогодних 25,6%.
Важно отметить, что поступления от НДФЛ тесно связаны с расходами федерального бюджета на войну — именно война подстегнула рост доходов граждан в последние годы. Если в 2022 году поступления от НДФЛ составляли 28,3% доходной части консолидированных региональных бюджетов, то к августу 2025 года этот показатель вырос до 32,9%. Таким образом, в то время как расходы регионов растут, два из трех ключевых источников доходов — налог на прибыль компаний и федеральные трансферты — ослабли, а третий — НДФЛ — слишком сильно зависит от объема вливания денег в экономику со стороны федерального правительства. Без существенного роста доходов региональным бюджетам будет сложно заниматься чем-либо, помимо поддержания текущей деятельности, не говоря уже о масштабных проектах развития — таких, как создание инфраструктуры для переориентации торговли с Запада на Восток или модернизация ЖКХ. На практике капитальные расходы регионов уже сокращаются даже в номинальном выражении. Это вынуждает власти принимать непопулярные меры — в частности, повышать тарифы на коммунальные услуги.
Даже поддержание текущей деятельности превращается в серьезную проблему. Более двух третей региональных расходов приходится на здравоохранение, образование, ЖКХ и социальные услуги — статьи, сокращение которых политически и социально рискованно. При этом часть обязательных расходов, например на общественный транспорт или выплаты сотрудникам правоохранительных органов, еще и растут опережающими темпами — в том числе из-за дефицита рабочей силы, который вызван войной. Драматизма ситуации добавляет то, что в ряде регионов социальная сфера и так недофинансирована, о чем говорят регулярные обрушения школьных зданий и сбои в работе коммунальных сетей.
Когда война закончится
Заморозка или окончание войны в Украине, вероятно, окажет на региональные финансы смешанное влияние. С одной стороны, смягчение западных санкций могло бы улучшить общие экономические перспективы. С другой — права собственности, скорее всего, останутся незащищенными. Правительство продолжит отдавать приоритет военно-промышленному комплексу в ущерб гражданской экономике. Это прямо следует из проекта федерального бюджета на 2027−2028 гг. В то же время возвращение в страну сотен тысяч ветеранов войны даст негативный эффект.
Чтобы представить, как могут развиваться события, полезно обратиться к опыту выхода из кризиса, вызванного пандемией COVID-19. Он привел к кратковременному всплеску расходов на здравоохранение. В 2022-м и 2023 году расходы были сокращены на 4 и 5 процентов соответственно. В 2024 году расходы выросли почти на 16%, а в 2025-м вырастут чуть более чем на 2%. В итоге запланированные расходы на здравоохранение в 2025 год будут всего на 8% выше уровня 2021 года, что значительно ниже уровня инфляции за этот период. С момента начала полномасштабной войны, которая должна была побудить политиков сосредоточить внимание на укреплении потенциала системы здравоохранения, только 20 регионов увеличили свои расходы существенно, то есть более чем на 50% в номинальном выражении.
Причина, вероятно, в том, что региональные власти просто не в состоянии учитывать при планировании бюджетов долгосрочные цели. Все внимание подчинено краткосрочным. В чем они состоят, легко понять из бюджетных росписей. В 2025 году расходы на экономику (24,1%) и социальную политику (22,4%) выросли гораздо сильнее, чем расходы по любым другим статьям. Значительная часть роста социальных расходов связана с войной. По данным издания «Новая газета — Европа», в 2024 году регионы (за исключением Москвы) потратили более 800 млрд рублей — около 4% всех расходов — на цели, связанные с войной: социальную помощь, гражданскую оборону, премии за призыв на военную службу
Исходя из опыта выхода из пандемийного кризиса и того, как была организована мобилизация в 2022 году, можно предположить, что в случае приостановки или окончания войны в Украине Кремль постарается делегировать реинтеграцию возвращающихся участников боевых действий регионам.
В этом случае региональные власти будут вынуждены либо переложить ответственность на местных работодателей и граждан, либо им останется рассчитывать на то, что федеральное правительство все-таки придет на помощь — либо через специальные механизмы, такие как «Фонд защитников Отечества», который курирует заместительница министра обороны (и родственница Владимира Путина) Анна Цивилева, либо посредством целевых финансовых вливаний. Формат такой поддержки, несомненно, будет зависеть от того, какая проблема будет представлять более серьезные политические риски. Однако применение непопулярных мер в любом случае окажется возложено на региональные правительства. В любом случае, чтобы процесс прошел гладко, регионам необходимо будет укрепить свои бюджеты, а федеральным властям — пересмотреть приоритеты. В противном случае Кремль вновь будет вынужден искать новые источники доходов.
