Владимир Путин в очередном интервью российскому государственному каналу объявил, что с апреля 2023 года летчики ВВС Беларуси начнут тренироваться применять российское нестратегическое ядерное оружие (НСЯО) с оборудованных для этого десяти самолетов (по-видимому, речь о Су-30СМ). Также было заявлено, что к 1 июля 2023 года на территории этого государства будет закончено строительство объекта хранения для такого оружия и что переданные Минску оперативно-тактические ракетные комплексы Искандер сохраняют ядерную опцию.
Кремль официально объявил о том, что он собирается, по сути, подражать американскому подходу, когда на американских авиабазах в Бельгии, Германии, Италии, Нидерландов и Турции находятся ядерные бомбы свободного падения, которые в случае большой войны и соответствующего политического решения могли бы применить пилоты этих стран совместно с американцами. Это, к слову, отличается от подхода СССР к размещению ядерного оружия в странах Варшавского договора: привлечение последних к его возможному применению исключалось в принципе. Однако отсылки к тому, что Россия сегодня делает то же самое, что на протяжении десятилетий делают Соединенные Штаты, лишь маскируют действительные намерения Москвы, а также неизбежные последствия этого шага.
Обставить Лукашенко на его поле
Тема размещения российского НСЯО на территории Беларуси появилась еще в 2021 году с подачи Лукашенко. Сложно однозначно сказать, была ли это полностью его инициатива или такая внешнеполитическая игра была согласована с Москвой, но для Минска эта риторика имела значение. Будучи в значительной степени изолированным от Европы и Запада в целом после событий 2020 года, белорусское руководство пыталось любыми способами заработать себе дополнительные очки. Оно собиралось «продать» европейским политикам и искусственную на тот момент проблему региональной безопасности, и вполне реальное решение этой проблемы в виде хотя бы частичного вывода себя из внешнеполитической изоляции.
Интерес Кремля в этом вопросе тоже прослеживался. В тот момент им уже велась подготовка к печально знаменитому ультиматуму НАТО и агрессии против Украины. И тут «торговля» возможным размещением ядерного оружия в Беларуси могла рассматриваться как дополнительный фактор давления на Запад с целью склонить его к пересмотру основных правил как европейской безопасности, так и международных отношений в целом, сложившихся после Холодной войны. Однако однозначно сказать, что это не было личной инициативой белорусского диктатора, нельзя.
Тем не менее эта «торговля» начала давать Минску какой-то результат только после 24 февраля 2022 года, когда на третий день войны президент Франции Макрон говорил с Лукашенко по телефону и одной из главных тем как раз и стал вопрос о перспективе размещения российского НСЯО в Беларуси. Вместе с тем, та военная, политическая, экономическая и моральная катастрофа, в которую Россия ввергла себя с самого первого дня войны и которая с тех пор лишь усугубляется, для белорусской власти также означала крайне негативную перспективу. Возможности для сохранения остатков политической автономии, в том числе в международных делах, стремительно сокращались, учитывая нахождение на территории Беларуси значительного количества российских войск. Однако сохранение у Минска хоть какой-то свободы маневра становилось все большей проблемой для Москвы.
Решение о размещении НСЯО в Беларуси не могло быть принято позднее июля 2022 года. Стоит учесть, что и адаптация десяти белорусских самолетов к размещению на них ядерного оружия, и строительство объекта для его хранения требуют времени, а решение о передаче Минску Искандеров было принято уже в июне 2022 года. Как следствие, Лукашенко попросту лишился важного предмета для торга с Западом, поскольку размещение НСЯО из угрозы превратилось в открытый процесс. И единственным признаком его автономии от Кремля остается теперь неучастие белорусской армии в войне против Украины.
Анонсированное размещение НСЯО в Беларуси также означает, что Россия неизбежно превращает свое широкое, но формально временное военное присутствие в этой стране в присутствие постоянное. Дело в том, что речь идет о специальной ремонтно-технической базе, на которой небольшая группа офицеров должна обслуживать весьма ограниченное число ядерных боеголовок/бомб, привозимых с центральной базы хранения в России и назначенных для самолетов и ракетных комплексов. Безусловно, у такой базы, помимо объекта хранения, будет рота охраны и автобаза. Но она не может размещаться на территории другой страны сама по себе, поскольку это противоречит всему российскому планированию в этой сфере. Российское ядерное оружие всегда должно быть в безопасности и под полным контролем Москвы, а для этого ни роты охраны, ни даже батальона, как на центральных базах хранения, недостаточно.
Отсюда следует, что до того, как хотя бы одна нестратегическая ядерная боеголовка или авиабомба прибудет на территорию Беларуси, вопрос о постоянном российском военном присутствии в этой стране должен быть решен. Возможно, именно поэтому Лукашенко взял некоторую паузу и на момент написания этой статьи не спешил с комментариями по поводу решения Кремля, озвученного по телевизору, а не в ходе, например, двусторонней встречи.
Негативный сигнал для КНР
Интересно, что о планах по размещению НСЯО в Беларуси объявили всего через несколько дней после г визита Си Цзиньпина в Россию. В совместном заявлении по итогам этой встречи есть и такой тезис: «Все ядерные державы не должны размещать ядерное оружие за пределами национальных территорий и должны вывести все размещенное за рубежом ядерное оружие». Столь демонстративное пренебрежение элементарным дипломатическим этикетом указывает на две вещи.
С одной стороны, способность Москвы следовать международным правилам и даже собственным заявляемым политическим принципам продолжает, очевидно, деградировать. С другой стороны, если Москве было важно поступить именно так, значит, иных политических способов для демонстрации собственной уверенности и силы на международной арене у нее уже нет или почти нет.
Непредсказуемость подменяет собой реальную силу, но эта же непредсказуемость требует и постоянной подпитки. Однако делать это продолжительное время обычному государству вряд ли под силу, поскольку здесь должны копиться противоречия не только во внешней политике, но и на уровне институтов самого государства. Последний тезис важен, поскольку для российских военных НСЯО в Беларуси не имеет никакого практического смысла, а организационные и технические издержки этот шаг дополнительно увеличивает. Да и попыткам российского правительства выжать из визита руководителя КНР хоть что-нибудь существенное в экономическом плане, пусть эти попытки оказались не слишком успешными, российский демарш с НСЯО явно не способствует.
Проблема ДНЯО и РКРТ
Во всей этой истории нераспространение ядерного оружия и ракетных технологий подспудно является еще одним важным аспектом. Своим планом по размещению НСЯО на территории Беларуси Москва, как она и подчеркивает, действительно формально не нарушает Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО/ NPT): она никому не передает свое ядерное оружие. Однако в таких делах, помимо формальной стороны, всегда важен контекст.
Например, США разместили ядерное оружие на своих базах в ряде стран НАТО для возможного совместного применения в случае войны еще во второй половины 1950-х гг.,
Более того, с окончанием Холодной войны, когда советское ядерное оружие было выведено из Восточной Европы, а после краха СССР ⸺ и из Беларуси, Казахстана и Украины, США также начали процесс сокращения своего ядерного оружия, размещенного в странах НАТО, и мест его хранения там. Сегодня около 100 ядерных авиабомб находятся на шести американских авиабазах в Бельгии, Германии, Италии, Нидерландах и Турции в рамках американских гарантий безопасности своим союзникам. Разумеется, на фоне того, как реализация ДНЯО, дав солидные результаты в первые четыре десятилетия Договора, начала буксовать в 2010-е гг. Случилось это из-за ядерных программ КНДР и Ирана, а также из-за аннексии Россией Крыма и начала войны против Украины, протекавшей в т.н. «гибридной» форме с весны 2014 года и вплоть до 24 февраля 2022 года. Последнее нарушало, среди прочего, российские гарантии безопасности и неприкосновенности границ Украины, которые были даны в 1990-е гг. в обмен на сдачу Украиной советского ядерного оружия.
То есть сама Россия в 2014 году нанесла сильный удар по ДНЯО. Впоследствии произошли: демонтаж Договора о ракетах средней и меньшей дальности в 2019 году, выход США и России из Договора по открытому небу в 2020-м и 2021 году соответственно, приостановка инспекций в рамках Договора СНВ с марта 2020 года и в итоге полная приостановка Россией своего участия в ДСНВ в феврале 2023 года. Также не стоит забывать о возобновившемся в 2022 году военно-техническом сотрудничестве России и Ирана в условиях, когда иранская «ядерная сделка» (JCPOA) после своей приостановки в 2019 году так и не была запущена вновь. И вот в таком контексте планы Кремля по размещению нестратегического ядерного оружия в Беларуси хоть и не нарушают букву ДНЯО, но фактически продолжают демонтаж режима нераспространения ядерного оружия.
Отдельно стоит упомянуть передачу Беларуси комплексов Искандер, анонсированную в июне 2022 года и официально завершившуюся к февралю 2023-го. Судя по всему, Россия передала Беларуси вовсе не экспортный, а полноценный вариант с дальностью до 500 км, несущий боеголовку массой 500 кг. А это уже нарушает другой международный режим, который Россия обязалась соблюдать, ⸺ Режим контроля ракетных технологий (РКРТ/ MTCR). Одним из главных условий РКРТ является как раз ограничение на экспорт ракетных систем, способных нести боеголовку массой от 500 кг на дальность от 300 км. Стоит напомнить, что еще в 2021 году планы Австралии по приобретению у США крылатых ракет BGM-109A Tomahawk, вызывали критику именно с точки зрения их соответствия или несоответствия РКРТ, несмотря на то, что боеголовка у этих ракет хотя бы вписывается в ограничения по массе. Получается, что Кремль решил ничего не ждать и самостоятельно нанести удар еще и по этому режиму.
Главный российский мотив
Утратив способность соблюдать существующие международные правила, Россия делает все возможное для их окончательного разрушения. В этой связи план по размещению НСЯО в Беларуси призван не только оказать дополнительное давление на Киев и окончательно привязать белорусский режим к Москве, но и стать очередной попыткой вбить клин в единство НАТО. Кремль надеется, что хотя бы часть европейских членов альянса окажется более восприимчивой к его ядерным угрозам. Однако на практике такой подход, вероятно, приведет к еще большему ухудшению российских внешнеполитических позиций.
