Не будет преувеличением утверждать, что в 2022 году российскому высшему образованию был нанесен урон, по своему масштабу сопоставимый с ущербом, который понесло советское высшее образование в ходе Великой отечественной войны. Вместе со всей страной российские вузы оказались отрезаны от доступа к современному оборудованию и реактивам, от подписок на международные научные журналы и базы данных, без которых немыслимы научная работа и продвинутое обучение студентов и аспирантов. Коллективная поддержка российского военного вторжения в Украину со стороны ректоров большинства российских вузов фактически обрекла весь сектор высшего образования в стране на международные санкции — ни о каком институциональном сотрудничестве между российскими вузами и их партнерами во многих странах после такого милитаристского демарша не могло идти и речи. Последовавший вскоре отказ России от участия в Болонской системе высшего образования усугубил изоляционистские тенденции. После начала «специальной военной операции» Россию покинули многие высококвалифицированные преподаватели и научные работники, подчас «унося» с собой целые научные школы. Волна мобилизации, начавшаяся в сентябре 2022 года, усугубила этот процесс, а отъезд за границу некоторых преподавателей дополнился бегством ряда студентов и аспирантов, которые теперь (в отличие от периода пандемии) лишены возможностей для дистанционного обучения. Наконец, на этом фоне усилились прежние атаки на образовательные учреждения и проекты, известные своим стремлением к свободомыслию (наиболее яркий пример — факультет свободных наук и искусств СПбГУ, который в 2022 году фактически оказался разрушен руководством университета).
Под большим вопросом оказались перспективы всего сектора высшего образования в России. Но в наибольшей мере эти процессы наносят удар по образованию в сфере социальных и гуманитарных наук. Эта сфера высшего образования в наибольшей степени чувствительна к общественно-политической атмосфере в стране и в мире, и в большей степени, нежели другие, оказывается уязвима в ходе кризисов и конфликтов. Политические реакционеры в России, как и в других странах, видят в критическом мышлении, которое развивает социо-гуманитарное образование, угрозу своим начинаниям, и стремятся пресечь его распространение, навязав вузам функции воспитания лояльности в духе повести Стругацких «Трудно быть богом» («Умные нам не надобны, надобны верные»).
Однако сегодня потери, понесенные российским высшим образованием в сфере социальных и гуманитарных наук с февраля 2022 года, кажутся лишь прелюдией к новым, гораздо более серьезным переменам. Эти перемены связаны с анонсированным внедрением в российское высшее образование нового учебного курса «Основы российской государственности», который должен стать обязательным для всех студентов. Предполагается, что на большинстве вузовских специальностей его будут изучать год, а на специальностях по социальным и гуманитарным наукам — в течение всего срока обучения (пока неясно, идет ли речь о бакалавриате, магистратуре, аспирантуре или же обо всех ступенях образования). Внедрение этого курса курирует руководство президентской администрации, а к его созданию привлечены заметные публичные фигуры (такие, как помощник президента России Владимир Мединский и известный международник Сергей Караганов). Ожидается, что курс будет запущен уже в 2023 году. При этом особенно не скрывается, что внедрение нового курса призвано обеспечить идейную индоктринацию российского студенчества с тем, чтобы обеспечить его безусловную и непоколебимую лояльность по отношению как к текущей «специальной военной операции», так и к другим действиям российского руководства. Решение этих задач выглядит в глазах Кремля тем более актуальным в силу того, что именно студенчество (как и молодежь в целом), судя по данным различных исследований, наиболее критически относится к политике, проводимой Кремлем.
Собственно, такое развитие событий неудивительно. «Основы российской государственности» выглядят логическим продолжением аналогичных по своим задачам уроков для школьников «Разговоры о важном», которые уже вошли в меню школьного образования с подачи все той же президентской администрации. Но если на школьном уровне дело сегодня ограничивается одним дополнительным уроком в неделю, который пока во многом носит характер импровизаций со стороны исполнителей, то на уровне высшего образования замысел выглядит намного более масштабным. Во-первых, «Основы российской государственности» разрабатываются и внедряются централизованно и по единому плану. Во-вторых, новая дисциплина, скорее всего, выступает не дополнением к существующим учебным курсам, а в сфере социальных и гуманитарных наук (в особенности таких, как история, социология и политология) будет служить целям их частичного замещения, призванного не допустить вольномыслие. В частности, критическое изучение таких нежелательных для Кремля тем, как гендерные теории или антиколониальные движения, может быть заменено прославлением «традиционных семейных ценностей» и декларации «народного единства» под эгидой «государствообразующей нации». В-третьих, предполагаемая массовая переаттестация преподавателей соответствующих дисциплин призвана «зачистить» российские вузы от политически нелояльных преподавателей, сведя содержание обучения «Основам российской государственности» к промывке мозгов на основе кремлевских методичек.
Каковы возможные эффекты этих инноваций для российского высшего образования?
Первая реакция российской академической общественности (включая представителей новой диаспоры, покинувшей Россию в 2022 году) на анонсированное внедрение «Основ российской государственности» в высшее образование оказалась довольно сдержанной. Вероятно, это вызвано тем, что новое начинание Кремля видится многим наблюдателям как краткосрочная кампания, которая имеет шансы вскоре затихнуть, даже не дойдя до стадии реализации. Другим источником скептицизма служит тот факт, что идеологическая индоктринация в советские времена была не слишком эффективна. Обучение марксистско-ленинским доктринам на деле превращалось в пустую бессодержательную демагогию, подобную курсам по научному коммунизму, которые завершались обязательным для будущих медиков, инженеров и физиков государственным экзаменом. Неудивительно, что конец советского марксизма-ленинизма в годы перестройки оказался не просто бесславным, но и прошел почти незамеченным в условиях масштабных преобразований, сопровождавших крах СССР.
Разумеется, нельзя исключить того, что усилия президентской администрации в России в деле идейной индоктринации обернутся пшиком. В отличие от советских времен, российские власти не могут опираться на централизованную иерархию аппарата коммунистической партии и связанных с ним организационных структур, а сама идеологическая работа на местах игнорировалась чиновничеством и руководством образовательных учреждений вплоть до самого последнего времени, и эффективно выстроить ее с нуля будет действительно непросто. Но если исходить из того, что российская «специальная военная операция» со всеми сопутствующими ей явлениями может продлиться долгие годы, если не десятилетия, то внедрение «Основ российской государственности» в российские вузы стоит воспринимать всерьез — не как разовое усилие выслуживающихся перед начальством пропагандистов, а как весьма вероятное принципиальное направление эволюции российского высшего образования. Понятно, что такое внедрение, скорее всего, будет сопровождаться различными эксцессами, особенно в ходе уже анонсированной переаттестации преподавателей. Поскольку никаких инструментов для отделения «кремлевских агнцев» от «либеральных козлищ» в президентской администрации нет и не предвидится, то решение этого вопроса будет отдано на откуп руководству соответствующих вузов и факультетов, которые могут использовать новые открывающиеся возможности для сведения счетов с неугодными преподавателями, в отношении которых любой давний пост в социальных сетях может оказаться «черной меткой». Самоцензура со стороны одних преподавателей, публичные покаяния со стороны других, и уход из профессии третьих при таком развитии событий, вероятно, окажутся неизбежными. Но все же главная проблема внедрения «Основ российской государственности» связана не столько с эксцессами исполнения, сколько с тем содержанием, которое вкладывается в будущую образовательную дисциплину.
Еще несколько лет назад главным препятствием для идеологической индоктринации россиян служило отсутствие у политического руководства страны сколь-нибудь целостной идеологии, которая могла бы служить основой новой учебной дисциплины. Однако сегодня, благодаря усилиям Путина и его окружения, такая идеология в России не только сформирована, но и становится доминирующей. Речь идет о популярной в постсоветском регионе теории заговора, в основе которой — представления о кознях коварного Запада, стремящегося под руководством англосаксов и руками их наймитов внутри страны и за ее пределами разрушить и поработить Россию. Похоже, что именно эти мировоззренческие представления и предполагается внедрить в сознание студенческих масс посредством «Основ российской государственности». Некоторые шаги в этом направлении уже были предприняты ранее на уровне отдельных вузов и факультетов — теперь эти низовые инициативы будут масштабированы на уровне страны в целом. Собственно, участие в качестве главных разработчиков нового курса того же Мединского (известного не только скандалом вокруг плагиата его диссертаций, но и открытым стремлением превратить историю в инструмент для достижения текущих политических целей руководства страны) лишний раз говорит о том, что Кремль предпочитает именно такой подход к образованию в социальных и гуманитарных науках. И если сегодня основными проводниками теории заговора в российском публичном дискурсе служат скучные чиновники МИДа и Совета безопасности, то при соответствующей креативности создателей «Основ российской государственности» глобальный заговор против России можно будет упаковать в яркую и привлекательную обертку и вполне успешно продать студенческой аудитории (особенно если речь идет о длительной перспективе реализации этого проекта).
Такое развитие событий может оказаться гораздо более губительным для российского высшего образования, нежели идеологическая индоктринация советских времен, в основе которой лежал марксизм-ленинизм. Советская официальная обществоведческая доктрина строилась как муляж научного знания о мире. Он отчасти опирался на устаревшие и/или ошибочные представления, но отчасти содержал вполне достоверные сведения, а главное — выступал частью большого и довольно целостного сциентистского проекта (не случайна формулировка «научный коммунизм»). Со временем этот муляж обветшал и закономерно оказался на свалке истории, но наиболее способные студенты, изучавшие общественные науки по этому муляжу, позднее смогли научиться и иным способам понимания мира, а кто-то из них впоследствии смог стать вполне квалифицированными социологами или политологами.
У нынешней российской идеологической доктрины иные истоки, которые никакого научного знания о мире не предполагают в принципе, хотя они также являются частью большого и довольно целостного проекта. Продвижение теории заговора в ее различных изводах, будь то американские боевые комары от российского постпреда при ООН или созданные Лениным украинцы от Путина, собственно, и выступает главной целью и основным содержанием той идеологической индоктринации, которую осуществляют российские власти сегодня, внедряя в вузах «Основы российской государственности». Но не стоит считать эту промывку мозгов относительно безобидной акцией в ряду многочисленных других деструктивных шагов со стороны Кремля. Проблема состоит в том, что те, чьи умы поражены конспирологическим мировоззрением, едва ли смогут от него легко излечиться и позднее трансформировать свои взгляды в научное знание об окружающем мире. Советская идеологическая индоктринация, хотя и калечила мировоззрение молодых людей, но ее удары все же не были смертельными. Построенная на теории заговора постсоветская идеологическая индоктринация может убить способность к критическому мышлению у нескольких поколений россиян.
