За несколько месяцев войны с Украиной политический блок Кремля и его руководитель Сергей Кириенко показали чудеса приспособленчества и гибкости. В начале вторжения в расчете на скорую победу России над Украиной они поддержали войну и встроились в повестку присоединения территорий. Чиновники и политтехнологи стали организаторами плебисцитов и наладили поток кадров в самопровозглашенные ДНР и ЛНР, а также занятые российской армией населенные пункты Херсонской и Запорожской областей. После того как военные стали терпеть неудачи, а перспективы пребывания на «новых территориях» стали туманными, политблок смог быстро переключиться на новые направления работы. Теперь он сосредоточился на воспитании подрастающего поколения в школах и вузах. Судя по переворотам и кульбитам политического блока Кремля, он еще не раз поменяет свою шкуру и обернется чем-то новым.
Начало войны с Украиной и окончательное превращение российского режима в персоналистскую диктатуру поставило под вопрос будущее управляемой политической системы в России и ее оператора — политического блока Кремля. Все мгновенно упростилось и окрасилось в черно-белые тона. Руководство страны потребовало от системных игроков полной лояльности, и парламентская оппозиция, правильно понявшая сигналы, начала соревноваться с «Единой Россией» в степенях поддержки войны. Модерировать отношения Кремля с думскими партиями, вести с ними торги и диалог стало совсем необязательно — понятливые политики и так встали в общий строй. Противники вторжения в Украину автоматически становились оппозицией несистемной и оказывались в сфере внимания и ответственности силовиков. Тот же силовой блок лоббировал отмену выборов губернаторов и почти добился ее. Кроме того, «мирная» политика окончательно перемещалась на периферию внимания президента Владимира Путина, увлеченного войной. Политблок АП мог оказаться на той же периферии влияния, соответственно, влиятельность бы потерял его руководитель Сергей Кириенко.
Блок на своем месте
В начале нулевых создатель российской политсистемы, первый замглавы АП Владислав Сурков сделал из политического блока главный и самый известный элемент президентской администрации. Его подчиненные торговались с федеральными и региональными политическими игроками, с которыми тогда нельзя было не считаться, делали вид, что противостоят «оранжевой угрозе» и работают с молодежью. Сурков смог доказать Путину, что он и его соратники гарантируют стране стабильность. Сурковская система постепенно становилась все жестче и жестче, торгов с политическими игроками становилось все меньше и меньше. И федералы, и регионалы должны были демонстрировать Кремлю все большую лояльность под угрозой быть зачисленными в несистемные персонажи, которых как минимум не допускают до выборов, а как максимум — натравливают на них силовиков. От массовых протестов 2011—2012 гг. «суверенная демократия» руководство страны не спасла, и ее строитель отправился в отставку. Преемники Суркова — Вячеслав Володин и Сергей Кириенко — работали в основном по его лекалам, хотя и вносили в них элементы «авторского дизайна». Володин пытался построить «народный фронт» по восточно-германскому образцу и требовал от парламентской оппозиции еще большей лояльности, привлекая ее губернаторскими должностями и гарантиями прохождения в региональные парламенты и Госдуму. Кириенко сосредоточился на кадровой политике в губернаторском корпусе, организации школ и конкурсов («Лидеры России») для чиновников, оттачивал корпоративную мобилизацию, чтобы показывать красивые цифры на выборах.
После начала войны все это стало не так уж нужно. Уже весной было понятно, что если ничего не менять, то политблоку Кремля останется приглядывать за уже и так лояльными политиками. Амбициозного Кириенко это положение не могло устроить, и он нашел из него выход.
Главный по Донбассу
На тот момент, несмотря на неудавшийся блицкриг, в российской элите мало кто сомневался, что российской армии удастся удержать захваченные территории и полностью занять Донецкую область. Это считалось программой минимум, а программой максимум считалось взятие Киева и других украинских регионов. В соответствии с этими расчетами Кириенко перестроил политблок на военный лад. Его подчиненные начали готовить плебисциты по присоединению занятых территорий к России, а также направлять туда кадровые десанты из слушателей «школы губернаторов» и победителей конкурса «Лидеры России». Сергей Кириенко попытался предугадать, что станет для Владимира Путина важным после победного, как тогда надеялось российское руководства, завершения боевых действий. Кириенко счел, что президента увлечет присоединение и русификация регионов, и почти угадал. В декабре прошлого года Путин называл аннексию «новых территорий» одним из положительных результатов еще не завершенной войны.
Кириенко провел простую, но эффективную манипуляцию — ко всем своим проектам (выборам, конкурсам и школам) он прикрутил донбасскую составляющую. Не учел он одного — успешных действий ВСУ и состояния российской армии. В сентябре украинская армия провела успешное наступление в Харьковской области, после чего пророссийская администрация отправилась в изгнание. «Референдумы» из-за того, что вооруженные силы РФ забуксовали в Донецкой области, пришлось постоянно откладывать. После харьковского контрнаступления их поспешно провели в кооперации с военными и спецслужбами — Путин счел, что на «новые территории России» Украина наступать не рискнет. Подчиненные Кириенко оказались не единственными, эксклюзивными организаторами плебисцитов, а итоги голосования не стремились к какому-то правдоподобию. Они походили на результаты голосования в Чечне, где политблок Кремля выборами не занимается. В ноябре российские войска оставили Херсон, а оккупационная администрация отправилась в изгнание. Глава пророссийского правительства Сергей Елисеев и вовсе вернулся на свое прежнее место работы в Калининградскую область. Насколько актуальна в таких условиях поставка кадров в расчете, что они станут фронтменами «восстановления» и русификации — большой вопрос.
Война продолжает волновать Путина, он полностью втянут в нее, но уже ясно, что под вопросом стоит не только захват новых территорий, но и удержание уже занятых. Ставка Кириенко, казавшаяся почти беспроигрышной весной, не сыграла. Второй раз за год политблок Кремля оказался перед туманными перспективами.
Воспитатель и идеолог
Однако Кириенко вновь перепридумывает функционал подчиняющегося ему сектора. Теперь он сосредоточился на ранее второстепенной функции блока — работе с молодежью и просветительстве, вернее, пропаганде под его видом. При Владиславе Суркове тоже существовали молодежные проекты — например, молодежные движения «Наши» и «Молодая Гвардия». Однако они были сосредоточены на работе с провластными активистами, которые, как предполагалось, смогут противостоять крупным оппозиционным акциям на улицах. После многотысячных протестных митингов в 2011—2012 гг. стало очевидно, что сурковские молодежки никак им не противостояли (да и противостоять не смогли бы). Сменщик Суркова Вячеслав Володин в молодежную политику не лез — он пытался собрать под зонтик «Народного фронта» статусных бюджетников и лояльных власти активистов. Сергей Кириенко в рамках конкурса «Лидеры России» работал с молодыми карьеристами, формируя класс лояльного власти чиновничества технократического толка. Владимиру Путину эти эксперименты нравились — он встречался с выпускниками конкурса, направлял финалистам поздравления.
Кириенко не мог не заметить любовь президента к общению со школьниками и детьми вообще. При его политическом кураторстве таких встреч стало больше, а потом первый замглавы АП решил поставить детскую тему на поток. Весной 2022 года в СМИ стала появляться информация о том, что в Кремле задумали создать новую пионерию — судя по всему, это решение было принято до войны. Летом слухи о новом молодежном движении поутихли — тогда более перспективной казалась тема освоения новых территорий. После харьковского и херсонского отступлений «пионерия» вновь вернулась в повестку — АП и Министерство образования провели съезд нового «Движения Первых». Председателем его наблюдательного совета стал сам Путин.
В 2019 году Кириенко взял под крыло общество «Знание» и возглавил его наблюдательный совет. Эта структура была создана еще в советское время для проведения просветительских идеологизированных лекций и с 1990-х гг. медленно умирала. Возрождение «Знания» — это тоже ход навстречу президенту. В последние годы Путин явно увлечен просветительством — он то и дело приводит в своих выступлениях исторические примеры, проводит уроки для школьников, пишет псевдонаучные статьи. Сейчас общество, которым руководит молодой карьерист Максим Древаль совместно с политблоком АП и Министерством образования, разрабатывает новый идеологизированный курс для студенчества («Основы российской государственности»). АП готовит молодежи новый «научный коммунизм», сочетание истории, политологии и пятиминутки об актуальных событиях в мире (естественно, поданных в нужных Кремлю ключе), и заодно планирует провести своеобразное лицензирование лояльных преподавателей. Нелояльные вряд ли согласятся вести предельно идеологизированный предмет на грани пропаганды.
Вниманием к воспитательному процессу, просветительству и работе с молодежью Кириенко решает две задачи. Во-первых, он подменяет ими идеологическую работу. Во-вторых, находит себе и своим подчиненным актуальное для Путина применение и остается в президентской повестке. Как настоящий лидер ВЛКСМ позднесоветских времен Кириенко очень гибок. Комсомольцы в те годы могли бороться с неформалами, а могли привечать тех же неформалов в клубах и заниматься кооперативным бизнесом, смотря что было угодно начальству. Куратор политблока ведет себя так же — он угадывает (или хотя бы пытается угадать) настроения Владимира Путина и тут же подстраивает под них свою работу и работу своих подчиненных. Кириенко не бьет в одну точку — у него есть магистральные проекты, в соответствии с текущими приоритетами Путина, но есть и запасные наработки (тоже в соответствии с увлечениями президента). Первый замглавы АП готов приспосабливать магистральные проекты под веяния времени, как это было с делегированием «Лидеров России» в Донбасс, либо превращать запасные проекты в магистральные, как это сейчас происходит с воспитанием и просветительством.
Сергей Кириенко — настоящий оборотень российской вертикали власти: былой либерал, чуравшийся публичного внимания, теперь произносит ультрапатриотические речи и готовится строить новую ультимативную идеологию для молодежи. Чиновник не хочет терять свое влияние и постоянно модифицирует направления своей работы, всеми силами пытаясь угодить президенту и развлечь его. Вполне вероятно, мы еще не раз увидим удивительные превращения и маневры политического блока Кремля в соответствии с меняющейся ситуацией.
