Война России против Украины ненадолго скрыла противоречия в российских элитах, а затем обострила их. Недавно под уголовное преследование попали и «гражданский» ректор РАНХиГС Владимир Мау, и три влиятельных полицейских генерала из Санкт-Петербурга. Авторитетный бизнесмен из близкого круга Владимира Путина Евгений Пригожин жестко раскритиковал губернатора Александра Беглова, хотя раньше такая ситуация была невозможна из-за негласных правил внутри вертикали власти. До этого на публике ругались генсек «Единой России» Андрей Турчак и спикер Госдумы Вячеслав Володин. Конфликты среди статусных политиков и силовиков — знак разрушения прежней системы и ее свода законов и правил. Элита пытается нащупать формы нового порядка и уже сейчас ясно, что его формированию будет предшествовать время внутренних войн и репрессий.
Посадки на высшем уровне
Ректор РАНХиГС Владимир Мау был арестован по тому же делу, что и ректор Шанинки (подразделение РАНХиГC) Сергей Зуев. Мау подозревают в фиктивном устройстве в ВУЗ, который он возглавляет, нескольких сотрудников. Ректор считается достаточно влиятельной фигурой в рамках российской вертикали власти. Владимир Мау — один из авторов российских экономических реформ 1990-х гг., близкий соратник бывшего премьера Егора Гайдара. Вертикаль Путина не отторгала либералов того времени, наоборот, принимала их и предоставляла статусные должности. С людьми типа Мау было принято советоваться в вопросах экономики и финансов. Они, в свою очередь, были вполне лояльны системе. РАНХиГС — был кузницей кадров российского чиновничества, но при этом в его составе работала Шанинка — точка сбора либерально и даже оппозиционно настроенных ученых и практиков.
ВУЗ Владимира Мау — это база для кремлевской школы губернаторов, которую всячески поддерживает Сергей Кириенко. Кроме того, РАНХиГС — один из важных партнеров «Сбербанка», которым руководит еще один очень влиятельный функционер, пользовавшийся расположением Путина, — Герман Греф. С Владимиром Мау часто встречался в бытность премьером Дмитрий Медведев. Проще говоря, у ректора очень много хороших знакомых, с которыми он тесно сотрудничает, в достаточно близком кругу президента. Однако Мау это не спасло.
В конце прошлого года казалось, что дело «Зуева-Раковой» ректора РАНХиГС не коснулось. СМИ связывали его с конфликтом бывшей замминистра просвещения с издательским бизнесом братьев Ротенбергов. Была и дополнительная версия, что Сергей Зуев попал под преследование силового блока за организацию чересчур вольнодумного учебного заведения — «Шанинки». Мау находился на более высоком иерархическом уровне, которого такие конфликты не касались: одно дело вольнодумная «Шанинка» и совсем другое — кремлевская школа губернаторов. Съесть такую фигуру под предлогом неблагонадежности для имитации работы и поиска внутренних врагов еще совсем недавно силовикам было очень трудно. В этом контексте можно вспомнить бывших министров Михаила Абызова и Михаила Меня, однако надо понимать, что на момент возбуждения дел эти чиновники уже попали в опалу и потеряли должности. Их покровители (бывший вице-премьер Аркадий Дворкович в случае Абызова и покойный экс-мэр Москвы Юрий Лужков в случае Меня) тоже потеряли влияние.
Ректор не фрондировал — пусть и не сразу, но он подписал письмо руководителей ВУЗов о поддержке «спецоперации». Ни вписанность в систему, ни показная лояльность не помогли — Мау попал под уголовное дело и был арестован. Силовики почувствовали, что они могут поохотиться на крупную жертву из условно противоположного либерального стана и взять этот трофей. И сделали это. Расчеты оказались верными — никто из партнеров и знакомых Мау за него публично не вступился, видимо, чувствуя, что сейчас это может быть очень рискованным.
Вскоре после ареста Мау стало известно еще об одном громком деле. ФСБ провела обыски у помощника министра МВД, бывшего руководителя петербургской полиции Сергея Умнова, главы ГИБДД по Петербургу и Ленобласти Алексея Семенова и бывшего замначальника ГУВД по Петербургу Ивана Абакумова. Умнов считается человеком, который близок к министру МВД Владимиру Колокольцеву, — это не рядовой силовик, и даже не заурядный генерал. Но главное — все три арестованных статусных полицейских работали в Петербурге, родине Путина, а Умнов возглавлял петербургский главк. Руководитель петербургской полиции — это особый пост в рамках вертикали власти, как и любой другой петербургский руководитель. Человек, занимающий его, контактирует с ближайшим кругом президента — ведь его члены тоже, в основном, уроженцы Петербурга и сохранили в родном городе свои интересы.
Покровители Умнова, вероятнее всего, сильнее и статуснее, чем покровители Мау, но они тоже ничем не смогли помочь. Как и в случае с Мау, важно то, что инициаторы силовой атаки почти уверены, что у них все получится, что силовой сценарий сработает, а влиятельные покровители не будут пытаться защитить «своего». До войны преследование членов вертикали уровня Мау и Умнова (уровень подразумевает как должность, так и неформальные связи) выглядело нарушением правил. Если бы кто-то решил задеть Мау либо его группу поддержки, они бы ограничились арестом того же Сергея Зуева или одного из заместителей Мау. Так бы произошло и с Умновым. Уважаемые люди старались не трогать друг друга, а арест бывшего министра экономики Алексея Улюкаева выглядел исключением, которое подтверждало это правило. Его можно назвать одним из фундаментальных для путинской системы, и теперь оно не работает. Мяч в возбуждении дел гарантированно на стороне ФСБ — аресты такого уровня согласуются на высоком уровне. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков не раз говорил, что аресты действующих или даже бывших чиновников согласованы с президентом. Получается, что Путин дает «зеленый свет» репрессиям нового формата, а переубедить его некому — оперативный доступ к телу главы государства из-за до сих пор действующих ковидных ограничений затруднен.
Бои в открытом поле
Не работает и другое базовое для режима правило — статусные фигуры не должны критиковать друг друга в публичном поле, переходя на личности. Влиятельный петербургский бизнесмен Евгений Пригожин, которого иногда называют «поваром Путина», в подконтрольном ему СМИ «Невские новости» жестко раскритиковал петербургского губернатора Александра Беглова. Он обвинил чиновника в неисполнении бизнес-обязательств. Пригожин рассказал, что его компания подписала с губернатором соглашение, о которое тот потом «вытер ноги». Правительство города он назвал «шайкой людей, набивающих карманы и не держащих свое слово», а Беглова — «самодуром-губернатором».
«Если Беглов позволяет это себе со мной, то обычному рядовому инвестору вообще рассчитывать не на что. Когда я помогал Беглову выбираться, за ним по пятам ходили и говорили: „Ну сделай хоть что-нибудь“. Надежды рухнули. Этот человек не хочет делать ничего. Зато посмотрите, как он помолодел. Но, к сожалению, личные массажи и процедуры Беглова не улучшают жизнь петербуржцев», — не постеснялся в выражениях Евгений Пригожин.
СМИ пишут о Пригожине, как об основателе ЧВК «Вагнер», которое воевало и воюет в Сирии и на Донбассе (сам бизнесмен это отрицает). Ходят слухи, что за успешные действия «вагнеровцев» в Луганской области Украины президент наградил Пригожина звездой Героя России. Сейчас бизнесмена можно назвать одним из членов близкого круга Владимира Путина. Александр Беглов — тоже не последний человек в окружении главы государства, который занимает статусный в российской иерархии пост. В 2019 году люди Пригожина помогали Беглову на выборах губернатора. Однако очень быстро между ними начался конфликт — у Евгения Пригожина были свои интересы, которым Беглов не хотел идти навстречу. Показывать наличие такого конфликта для людей такого уровня — табу. Но в конце прошлого года губернатора начали критиковать близкие к бизнесмену СМИ. Лидер популярной группы «Ленинград» Сергей Шнуров посвятил критике городских властей несколько песен, их возможным заказчиком тоже называли Пригожина. Уже это было игрой, выходящей за пределы прежнего правила. Внутри вертикали царит согласие, по крайней мере, у граждан должно создаваться такое впечатление, поэтому ее участники ссориться на публику не должны.
Сейчас Пригожин не только назвал фамилию Беглова, но и обозначил причины конфликта, а также свою роль в избрании губернатора в 2019 году. Такой открытости еще недавно нельзя было и помыслить. Сейчас она возможна, как и открытый конфликт между влиятельными людьми. Это правило уже нарушили спикер Госдумы Вячеслав Володин и генсек «Единой России» Андрей Турчак, которые публично критиковали друг друга с переходом на личности несколько недель назад. Они не называли фамилий, но делали совершенно понятные намеки, кого же они костерят на публике. Ни Пригожин с Бегловым, ни Володин с Турчаком не получили никакого окрика сверху, ничего неизвестно о том, что их пытаются примирить путем скрытых переговоров. Правила нарушаются, а за их соблюдением никто не смотрит.
Новая система
Слом прежних правил и перманентные конфликты между высокопоставленными политиками и чиновниками — примета нового военного времени. Война не только не сплотила элиту, но на ее фоне начались расколы и раздоры. Президент увлечен войной и не очень следит за происходящим в стране. Непосредственно с войной не связанные члены его ближнего круга по этим причинам и по причинам ковидных ограничений имеют ограниченный доступ к президенту, зато до него легко достучаться силовикам. Репрессивная логика в силу спецслужбистского прошлого понятна Путину, поэтому аресты легко согласуются.
Силовикам становится проще усилить репрессивный нажим, в том числе, и на влиятельных персонажей. Тем самым они повышают свой статус — раньше мы не могли замахнуться на фигуру типа Мау, а теперь можем, и никакие покровители его не отобьют. Прежнее правило отметается, и формулируется новое предложение, с которым пока никто не спорит. То же самое можно сказать и о публичных конфликтах — они все чаще происходят и их никто не модерирует. Пригожин ругает Беглова, но Беглов сохраняет пост, Володин конфликтует с Турчаком, но оба политика остаются при своих, Кремль не разводит их по углам.
Сами попытки формулирования новых правил говорят о том, что система, которая держится на старых правилах, рушится. Элиты ждут нового порядка и сами пытаются навязать правила, по которым он будет организован. Заодно они пытаются пересмотреть и свой статус — получить больше влияния и полномочий, новые возможности и новые роли в новой, уже поствоенной реальности. События последних недель рисуют перед нами довольно зловещие контуры новой системы: силовой блок готов к репрессиям не только оппозиции, но и людей из влиятельных (в том числе, и силовых) групп. Статусные персонажи готовы к войне всех против всех за ресурсы. Они не ждут президентской отмашки, как им поступать, а действуют на свой страх и риск, но пока их настроения совпадают с президентскими — удача на их стороне. С большой долей вероятности «ястребы» и напишут новый выгодный для себя свод правил, на которых будет строиться новая система.
