Бушующие в Рунете дебаты вокруг сексуальных домогательств, домашнего насилия и расистских оскорблений часто связывают с понятием «новая этика». Считается, что этот термин и сама дискуссия пришли в Россию из западных СМИ и являются реакцией на новые социальные движения в США и некоторых странах ЕС.
Глядя через эту призму, можно сказать, что реакция российского интернета в основном оказалась крайне негативной. Действительно, противостояние «новой этике» объединяет фигуры, чьи мнения обычно диаметрально противоположны. Однако ошибкой было бы считать, что эта дискуссия полностью привнесена с Запада. На самом деле, если внимательнее изучить тему, то становится видно, что в дебатах вокруг «новой этики» существует исключительно российский элемент.
Видным противником «новой этики» стал театральный режиссер Константин Богомолов. В своем эмоциональном манифесте Богомолов раскритиковал новую этику как идеологию современного Запада. По словам Богомолова, эта идеология продвигается «микстом квир-активистов, фем-фанатиков и экопсихопатов». Режиссер считает, что национал-социализм остался в прошлом, а сегодня «перед нами этический социализм. Квир-социализм. (…) Новый этический Рейх». Богомолов завершает свой манифест образом России, которая оказалась «в хвосте безумного поезда, несущегося в босховский ад, где нас встретят мультикультурные гендерно-нейтральные черти».
Богомолов относит к «новой этике» разнообразные феномены: «культуру отмены», преследования за сексуальные домогательства, чувствительность молодежи и меньшинств к стереотипам, рационализацию сексуальности и даже использование в русском языке феминитивов.
Манифест Богомолова — далеко не глас вопиющего в пустыне. На эту тему регулярно высказываются и другие лидеры мнений. Дискуссия ведется в том числе и на страницах независимых медиа: «Дождь», «КоммерсантЪ», Republic.ru, «Медуза», Forbes. Неполитические СМИ также уделяют внимание этим дебатам. Журнал мод Harper’s Bazaar Russia озаглавил свой номер за сентябрь 2020 года «Новый мир — новая этика». Эта тема часто поднимается на русскоязычном YouTube, который фактически остался практически единственным независимым «телевидением» в современной России, и в российском сегменте Фейсбука, где интеллектуалы постоянно препираются друг с другом о новой этике. Тема оказалась настолько популярной, что крупнейшая российская книжная ярмарка сделала «новую этику» свой темой 2020 года.
На всех этих платформах новая этика часто обсуждается в еще более туманных формах, чем в колонке Богомолова. В этот концепт, по-видимому, включают новую волну российского феминизма, обсуждение личных границ и травмы, политику инклюзивности, гендерные квоты, политику идентичности, новые формы романтических отношений и партнерств, протесты против расизма, ЛГБТ-активизм, а иногда и любые видны коллективных действий. Этот термин, судя по всему, применяется ко всему, что российское общество воспринимает как нечто новое. Часто под ним подразумевается что-то иностранное и социально чуждое русской культуре.
Происхождение концепта
Одним из источников для появления термина «новая этика» стала дискуссия о «новой морали» в европейских и американских христианских кругах в 1970-е и 1980-е гг. Феминистки и ЛГБТ-сообщество противостояли в то время «традиционной христианской морали», призывая к большей открытости и инклюзивности. Эта дискуссия дошла до российской публичной сферы с большим опозданием. Все эти темы не были объединены одним выражением одномоментно.
До 2018 года значение этого словосочетания еще не устоялось. Например, оно использовалось для обсуждения биоэтики или этики интернет-общения. Популярная секс-блогерка Арина Холина ассоциировала термин «новая этика» с сексуальностью, эмансипацией и романтическими отношениями. Во второй половине 2010-х гг. в различных СМИ публиковались тексты о «новой этике отношений» или «новой сексуальной этике». В 2017 году журнал «Афиша» запустил рубрику, посвященную новой этике, статьи в которой были посвящены случаям сексуальных домогательств. Эти публикации видели «новую этику» как нечто положительное и прогрессивное. Эта тема приобрела негативную коннотацию позднее, во второй половине 2019 года.
В марте 2019 когда на сайте Vesti.ru, принадлежащем российской государственной телерадиокомпании ВГТРК, появилась заметка под названием «Новая этика отменяет позор». В этой статье описывалась реальная история из одной из московских школ, где группу школьников стыдили за опоздания на занятия. Учителя поместили объявление об их проступке на информационную доску, что вызвало протест в рядах школьников. Школьники написали поверх объявления фразы вроде «Школа ≠ ГУЛАГ», сфотографировали их и опубликовали в социальных сетях.
Эти действия вызвали бурную онлайн-дискуссию среди студентов, учителей, руководителей школ и даже родителей учащихся в других школах и даже в других городах. В статье «Вестей» ситуация была подана так, что нежелание терпеть позор и защита школьников — проблема «новой этики» и насаждение «этики идентичности». Анонимный автор статьи характеризует «новую этику» как манипуляцию концепциями прав человека и прав меньшинств.
В статье упоминается немецко-израильский психоаналитик Эрих Нойманн и его книга «Глубинная психология и новая этика» (1949). Название книги — еще один источник для этой концепции в российской дискуссии, хотя «новая этика» Нойманна имеет мало общего с современным российским пониманием этого термина, а в книге она представлена в положительном свете. Нойманн полагал, что старая (например, религиозная) этика характеризовалась разделением на «черное» и «белое», «хорошее» и «плохое». Человек в этой этической системе должен подавлять в себе «темную сторону», однако в то же время проецирует ее на других людей, которых считает «злыми». Такой взгляд усиливает деструктивные тенденции и конфликты в обществе. По Нойманну, на смену «старой этике» должна прийти новая, которая характеризуется более комплексным пониманием человеческой природы и признанием наших отрицательных сторон.
Кроме Нойманна, автор статьи «Вестей» в положительном ключе упомянул Наталью Холмогорову, отметив, что именно она начала изучать «дурные последствия» новой этики. Холмогорова — русская националистка, одна из организаторов довольно популярных в 2000-е гг. националистических «Русских маршей». Более пятнадцати лет она посвятила борьбе с русофобией. Поддержку от Холмогоровой получали, среди прочих, Никита Тихонов и Евгения Хасис, приговоренные к тюремному заключению по обвинению в убийстве антифашистских активистов: адвоката Станислава Маркелова и журналистки Анастасии Бабуровой. Во время процесса Холмогорова и ее соратники публично защищали Тихонова и Хасис.
Этот пример показывает, что на самом деле концепция «новой этики» берет начало в российских государственных СМИ, а также в ультраконсервативных и националистических кругах. Среди идеологов борьбы с «новой этикой» — не только Холмогорова, но и такие консервативные авторы, как философ Леонид Ионин (автор книги «Политкорректность. Дивный новый мир») и адвокат Игорь Понкин. Перу последнего принадлежит множество статей о современной «разрушительной идеологии аморализма», «разлагающем» влиянии ЛГБТ-сообщества и необходимости юридической защиты морали в России.
Впоследствии к обсуждению присоединились другие российские государственные СМИ, в том числе RT и «Первый канал». Только после этого о «новой этике» заговорили некоторые российские либеральные интеллектуалы и независимые СМИ. Интересно, что либералы не смогли разглядеть связи этой концепции с государственной идеологией и интерпретировали ее как западный термин. Они стали использовать ее для описания западной культуры излишней политкорректности, которую они часто сравнивают с советскими практиками прошлого.
У российских либералов и консерваторов много общего
Такая идеологическая симфония значительной части российской либеральной оппозиции и консервативных сторонников кремлевского режима представляется невероятной, однако «новая этика» стала уникальной платформой для этого согласия, поясняет российский писатель Кирилл Кобрин.
Судя по всему, российские элиты по обе стороны баррикад нашли общего врага и дали ему имя. В этой борьбе они готовы забыть о разногласиях по другим вопросам. Эта новая концепция вобрала в себя множество страхов и разочарований позднесоветских интеллектуалов: отсутствие ясного видения будущего страны, сексуальную революцию 1990-х гг. и связанное с ней непонимание повестки феминизма и других движений за эмансипацию. Это застарелое недовольство хорошо сочетается с антизападничеством государственной пропаганды и традиционализмом ультраправых. Кроме того, оно, по-видимому, отражает особенности российского империализма и колониализма. В современной России отсутствует платформа для меньшинств, однако незримо присутствует воображаемый «Запад», который представляется источником как желанных идеалов, так и горького разочарования.
Исследование концепции «новой этики» — интересное упражнение по изучению истории идеалов. В то же время она представляется тревожным феноменом в российской общественной сфере. «Новая этика» — это эмоционально и идеологически заряженный «зонтичный» термин, который сформировался буквально на наших глазах. Он создает новую моральную панику и делает невозможным сколько-нибудь последовательное обсуждение серьезных проблем — от прав женщин до закоренелого российского расизма. При этом такие проблемы заслуживают куда больше внимания российских публичных интеллектуалов, чем «новая этика».
