С начала полномасштабного вторжения России в Украину активы Центрального банка России были заморожены по всему миру. Основная их часть находится в Европейском Союзе, преимущественно в Бельгии под управлением оператора Euroclear. Судьба этих средств остается неопределенной на протяжении последних трех лет. Многие страны и политики, поддерживающие Украину, неоднократно призывали конфисковать и передать эти активы Киеву. Однако ряд государств, включая Бельгию, в юрисдикции которой хранятся эти средства, отказываются от такого шага, ссылаясь на нормы международного права. В настоящее время прибыль от замороженных активов уже используется, а также разрабатываются планы их частичного изъятия без полной конфискации.
Движение границ допустимого
С февраля 2022 года дискуссия о судьбе замороженных российских резервов прошла путь от политических лозунгов к осторожным финансово-правовым схемам. Сразу после начала войны звучали громкие призывы использовать эти средства для восстановления Украины: Жозеп Боррель высказывался за их передачу Киеву, Владимир Зеленский предлагал многосторонний договор о конфискации, а Генассамблея ООН в ноябре 2022 года приняла резолюцию о финансовой ответственности России за разрушения в Украине. Однако конкретных правовых механизмов тогда не появилось.
В 2023 году стало очевидно, что в ЕС отсутствует правовая основа для прямой конфискации российских активов, и внимание переключилось на временное использование этих средств, в первую очередь на передачу прибыли от инвестирования замороженных российских ценных бумаг. США при этом усилили давление на европейских союзников, предлагая хотя бы частично изъять активы или использовать их доходность для предоставления кредитов Киеву. Однако даже Вашингтон признавал высокие юридические и финансовые риски подобного решения.
К началу 2024 года ЕС нашел первый практический выход: страны договорились направлять прибыль от замороженных резервов в специальный фонд для поддержки Украины. В это же время в США был принят закон, наделяющий президента полномочиями изымать российские активы на территории страны, но эти полномочия так и не были реализованы. Весной 2024 года G7 официально отказалась от идеи полной конфискации российских активов, отдав предпочтение схемам, основанным на использовании их доходов. США предложили предоставить Украине крупный заем под залог замороженных активов, тогда как ЕС сосредоточился на финансировании закупок вооружений и другой помощи за счет прибыли от этих активов.
В 2025 году тема конфискации вновь всплыла в январе: уходящая администрация Байдена пыталась убедить ЕС перевести активы на специальный счет, с которого российская сторона могла бы снять их только при условии мирного соглашения. Команда Трампа поддержала идею, но европейцы решили не рисковать. Примечательно, что до окончания своего президентского срока Джо Байден не пошел на конфискацию российских активов в США, хотя у него были для этого полномочия.
Тема конфискации активов актуализировалась в середине сентября 2025 года. 12 сентября Bloomberg написал о планах США по разработке правового механизма для конфискации активов на уровне G7. 25 сентября 2025 года канцлер Германии Фридрих Мерц предложил разработать механизм предоставления Киеву беспроцентного кредита почти на € 140 млрд, обеспеченного замороженными активами. По замыслу канцлера, долг будет погашен только после того, как Россия возместит Украине ущерб от военных действий. При этом Германия и другие страны ЕС продолжают выступать против полной конфискации, считая ее юридически необоснованной и чреватой серьезными политическими и финансовыми последствиями. В качестве альтернативы Европа выбрала компромиссный подход, позволяющий использовать российские активы в ограниченном режиме.
Прибыль от активов
После заморозки резервов Центрального банка России Евросоюзом в 2022 году эти средства остались на хранении в европейских депозитариях, преимущественно в системе Euroclear. В обычных условиях, без войны и санкций, Россия могла бы получать наличные по мере погашения принадлежащих ей ценных бумаг, в основном облигаций.
Из-за санкций эти средства не могут быть переведены владельцу и накапливаются в Euroclear. На данный момент таким образом скопилось около € 175 млрд, и ожидается, что в ближайшие годы эта сумма вырастет до € 185 млрд по мере погашения других бумаг. Поскольку ЦБ РФ не может ими распоряжаться, депозитарии размещают эти средства в краткосрочных финансовых инструментах и на депозитах, что приносит процентный доход.
ЕС квалифицировал эти поступления как «чрезвычайные доходы» (extraordinary cash balances proceeds), возникшие вследствие санкционной заморозки. В отличие от самих активов, которые защищены иммунитетом суверенного государства, новые доходы не считаются автоматически собственностью России: они образовались уже в юрисдикции ЕС, когда владелец не мог управлять средствами, и потому, по мнению ЕС, на них не распространяется прежний иммунитет.
Политическое решение направить эти доходы Украине было принято странами ЕС весной 2024 года. 21 мая Совет ЕС утвердил два ключевых документа: Регламент (ЕС) 2024/1469, обязавший центральных депозитариев перечислять 99,7% чистой прибыли от замороженных российских активов в бюджет ЕС, и Решение 2024/1470, закрепившее, что эти средства пойдут на поддержку Украины. Первоначально 90% средств планировалось направлять на военную помощь через Европейский фонд мира (EPF), а 10% — на гражданские нужды через фонд Ukraine Facility. В октябре 2024 года распределение скорректировали: 95% идут в бюджет ЕС для обслуживания кредитной поддержки Украины, 5% — в EPF.
Первый перевод прибыли от замороженных российских резервов состоялся в июле 2024 года и составил € 1,5 млрд. Эти средства были направлены в EPF и использованы для закупки вооружений и военной техники для Украины. Весной 2025 года Еврокомиссия подтвердила поступление второго транша — € 2,1 млрд (доходы за второе полугодие 2024 года). Эти средства формально зачисляются в бюджет ЕС, но направляются на обслуживание и погашение кредитов, предоставленных Украине в рамках программы G7/ЕС (Ukraine Loan Coordination Mechanism). Таким образом, они фактически идут на финансирование украинского бюджета. Летом 2025 года поступил третий транш — 1,6 млрд евро (доходы за первую половину 2025 года).
С одной стороны, этот механизм позволяет ЕС частично высвободить собственные ресурсы, перекладывая бремя финансирования Украины на российские активы. С другой стороны, объем этих средств явно недостаточен, чтобы существенно изменить ситуацию или компенсировать, например, возможное сокращение поддержки со стороны США.
В августе 2025 года Венгрия подала иск в Суд Евросоюза, оспаривая использование прибыли от российских активов для закупки оружия. Пока сведений о ходе процесса нет, но этот шаг в очередной раз подчеркивает, насколько сложно странам ЕС даются коллективные решения.
Репарационный кредит
Российские резервы в Европе состоят преимущественно из облигаций, депозитов и других ценных бумаг, которые Центральный банк РФ держал до начала войны. Несмотря на заморозку, эти активы продолжают функционировать по своим условиям: эмитенты выплачивают купоны и погашают основную сумму долга, а часть средств реинвестируется для сохранения доходности. В обычных условиях эти выплаты поступали бы владельцу — Банку России. Однако из-за санкций Euroclear не может перевести их получателю. Средства остаются на счетах депозитария как невыплаченные поступления и учитываются как обязательства перед Россией. Это не новые активы, а доходы и погашения по ранее приобретенным бумагам, которые Россия сейчас не может получить. Юридически они остаются обязательством Euroclear перед Банком России: депозитарий должен будет вернуть их, если санкции снимут, но пока сам распоряжается этими средствами и может их инвестировать.
Еврокомиссия считает, что это дает возможность использовать их, не нарушая права собственности России на исходные активы. 1 октября председательница Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен представила новый план, позволяющий использовать российские активы. Согласно нему, Euroclear инвестирует накопленные выплаты, предназначенные для России, в специальные облигации ЕС. Полученную выручку Евросоюз передает Украине в виде беспроцентного займа, который будет предоставляться частями по мере необходимости. Украина обязуется вернуть долг только после окончания войны и выплаты Россией репараций, после чего ЕС рассчитается с Euroclear. Этот механизм получил название «reparations loan» — заем под будущие репарации при формальном сохранении заморозки российских активов.
Для обеспечения надежности схемы странам ЕС придется предоставить государственные гарантии на сумму около € 175 млрд, чтобы покрыть риски, связанные с гипотетической ситуацией снятия санкций до выплаты Россией компенсаций. Еще летом оператор средств прямо предупреждал, что принудительное инвестирование чужих средств может восприниматься как экспроприация и создает юридические риски для самого депозитария. 1 октября премьер-министр Бельгии Барт де Вевер заявил, что такой шаг может быть расценен как де-факто конфискация, что может спровоцировать многомиллиардные иски против Euroclear и нанести ущерб экономике страны. Он потребовал юридической определенности, гарантий солидарного распределения рисков между всеми членами ЕС и справедливого учета активов России, замороженных не только в Бельгии. Де Вевер сравнил ситуацию с «курицей и золотыми яйцами»: ЕС уже использует доходы, но теперь хочет тронуть сам накопленный капитал, рискуя лишиться будущих процентов и рычага давления на Москву.
Перспективы
Вопрос о судьбе замороженных российских резервов остается для Европы сложным и во многом нерешенным. Главное препятствие — опасение подорвать доверие к евро как мировой резервной валюте: если ЕС создаст прецедент принудительного изъятия суверенных активов, другие страны могут счесть европейскую финансовую систему небезопасной и вывести свои резервы. Дополнительный риск связан с юридическими последствиями: конфискация без четкой правовой основы чревата длительными судебными исками и финансовыми претензиями. США, несмотря на наличие правовых инструментов, за три года так и не решились на прямую конфискацию российских активов и вряд ли сделают это первыми.
Ни одна страна ЕС не решится на такой шаг в одиночку. Препятствия сохраняются и на общеевропейском уровне: основные активы хранятся в Бельгии, и без согласия Брюсселя любое решение невозможно. Успех схемы, предложенной Еврокомиссией, будет зависеть от того, смогут ли страны ЕС предоставить Бельгии юридические и финансовые гарантии, а также от политической решимости европейских лидеров реализовать эту политику, несмотря на риск эскалации с Москвой. Такой сценарий не исключен, но его реализация потребует редкого единства и выдержки со стороны Европы.
