14 сентября завершилось более пяти тысяч избирательных кампаний различного уровня — от выборов депутатов небольших сельских советов до губернаторских. В них участвовало около 100 тысяч кандидатов, претендовавших примерно на 40 тысяч мандатов. Среди этих кампаний выделялись несколько десятков относительно крупных: в 20 регионах прошли прямые выборы губернаторов (включая губернатора аннексированного в 2014 году Севастополя), в 11 регионах — выборы депутатов региональных парламентов, а в 24 — выборы депутатов городских советов административных центров регионов.
Ключевая особенность этих (не)выборов заключается не в их результатах, которые были предсказуемыми и вызывают мало интереса, а в способах их достижения.
Имитация губернаторских выборов
Губернаторские выборы 2025 года наглядно продемонстрировали устоявшиеся в последние годы тенденции: победу во всех регионах одержали действующие главы. По данным проекта «Атлас выборов», число выдвинутых кандидатов сократилось почти на 20% по сравнению с 2020 годом. При этом в половине регионов в бюллетенях остались все зарегистрированные кандидаты, что в условиях «муниципального фильтра» свидетельствует о предварительном согласовании всех кандидатур с властями.
Формально оппозиционные кандидаты, действительно, практически нигде не представляли реальной конкуренции действующим губернаторам. Показателен пример КПРФ: в десяти регионах партия выдвинула кандидатов, которые ранее уже участвовали в губернаторских выборах, но никогда не демонстрировали конкурентоспособности. В четырех регионах были представлены заведомо не самые сильные кандидаты из возможных, а в Чувашии КПРФ вообще не выставила никого. Единственным исключением стала Иркутская область, где от КПРФ баллотировался бывший губернатор Сергей Левченко, что давало надежду на конкуренцию. Однако эти ожидания быстро угасли, когда стало понятно, что Левченко просто не ведет настоящей кампании.
Ситуация в других партиях была аналогичной: любые попытки выдвинуть кандидатов, способных хотя бы теоретически составить конкуренцию, оперативно пресекались. Например, в Камчатском крае партия «Справедливая Россия — За правду» решила выдвинуть известную в регионе телеведущую Александру Новикову, прославившуюся после того, как не смогла сдержать смех в эфире, рассказывая о мизерной индексации льгот. 17 июня президиум центрального совета партии в Москве утвердил ее кандидатуру, но уже 20 июня, по требованию Администрации президента, это решение было отменено. Между этими датами региональное отделение партии провело конференцию, на которой Новикова была избрана руководителем и подтверждена как кандидат в губернаторы, но в итоге она не успела даже подать документы в избирательную комиссию.
В Свердловской области ЛДПР изначально выдвинула известного депутата Госдумы Станислава Наумова. Однако через две недели он снял свою кандидатуру, так как не смог собрать необходимое количество подписей муниципальных депутатов в поддержку своего выдвижения. Партия оперативно заменила его на более слабого кандидата, у которого таких проблем не возникло. В Еврейской автономной области кандидат от «Новых людей» Владимир Потапенко успел пройти этапа регистрации, но 27 августа, за две недели до начала голосования, неожиданно отказался от участия.
В тех случаях, когда партии сами не отзывали потенциально неудобных кандидатов, те просто не преодолевали «муниципальный фильтр», как это произошло в Коми с известным в регионе коммунистом Олегом Михайловым.
В таких условиях штабам административных кандидатов приходилось не только собирать подписи для всех формальных оппонентов действующего главы региона, но порой и финансировать их избирательные кампании. Так, в Архангельской области три номинальных конкурента губернатора получили пожертвования на свои кампании от одного источника — организации, связанной с известным политтехнологом.
Таким образом, ни в одном регионе избиратели не увидели подлинно конкурентной кампании.
Парламентские выборы
Выборы в представительные органы регионов и их административных центров страдали от той же проблемы — отсутствия реальной конкуренции. В условиях военной цензуры, усиливающихся политических репрессий и набирающего обороты передела собственности число желающих испытать свою судьбу на выборах тоже сократилось. Так, среднее количество партийных списков, выдвинутых на региональных выборах, в 2025 году почти вдвое ниже, чем пять лет назад. Число зарегистрированных партийных списков также демонстрирует заметное снижение — примерно на 20−25%. Аналогичная, хотя и менее выраженная тенденция наблюдалась на городских выборах.
Реальная конкуренция на этом уровне стала сугубо внутрипартийной, разворачиваясь в основном между разными группами «единороссов». Яркий пример — Новосибирская область, где накануне старта кампании в «Единую Россию» перешла группа действующих депутатов от ЛДПР, представляющая интересы крупного застройщика и депутата Госдумы от «Единой России» Дмитрия Савельева. Такие переходы неизбежно вынуждают «заслуженных» партийцев потесниться, что приводит к скандалам, в том числе публичным. На этот раз конфликт вылился в обвинения в фальсификации итогов весенних внутрипартийных праймериз.
Не обошлось без признаков договорных кампаний и на этом уровне выборов: партии освобождали округа для своих формальных оппонентов. Например, в Новосибирской области, Краснодарском крае и других регионах победители праймериз «Единой России» неожиданно отказывались от выдвижения спустя всего несколько недель после их проведения. В некоторых случаях округа освобождались для кандидатов от КПРФ, в других — для представителей других партий.
Тем не менее, чем ниже уровень выборов, тем больше шансов увидеть настоящую конкуренцию. В отдельных округах и муниципалитетах разворачивалась настоящая борьба. Например, в Хакасии КПРФ удалось выиграть пост мэра Черногорска, а в сельских районах Якутии «Единая Россия» уступила в нескольких мэрских кампаниях. Однако такие случаи оставались скорее исключением, поскольку желающих реально конкурировать было крайне мало.
Война и выборы
Центральная избирательная комиссия (ЦИК) России сообщила, что на выборах всех уровней было выдвинуто 1616 участников войны против Украины. Это число превышает показатели предыдущих лет, но остается незначительным — около 1,6% от общего числа кандидатов. Для сравнения, кандидатов с судимостями по уголовным статьям было почти вдвое больше, хотя и их участие практически незаметно.
Важно уточнить, кто именно входит в категорию «участников СВО». В значительной степени это бывшие депутаты, чиновники и действующие старшие офицеры российской армии — группы, традиционно широко представленные в бюллетенях на выборах всех уровней. Показательный пример — Евгений Первышов, победивший на выборах главы Тамбовской области. Награжденный орденом Мужества участник войны в 2021 году был избран депутатом Госдумы от «Единой России», ранее несколько лет занимал пост мэра Краснодара, а еще раньше избирался в городскую думу Краснодара, причем от разных партий — «Родины» и «Справедливой России». Таким образом, Первышов представляет собой типичного карьерного политика, успешно воспользовавшегося обстоятельствами для продвижения на пост главы региона.
Тема войны в предвыборной агитации практически не поднималась. Впрочем, и сама агитация была малозаметной. Примечательно, что, например, во время выборов главы Краснодарского края ни один из кандидатов не упомянул одну из крупнейших атак украинских дронов на регион. Война остается «слоном в комнате» — темой, которую все старательно обходят молчанием, несмотря на ее очевидное присутствие.
Состояние партийной системы перед федеральными выборами
Прошедшие выборы стали очередным свидетельством деградации партийной системы в России.
По итогам единого дня голосования 2025 года сократилось число политических партий, которые будут иметь «парламентскую льготу» на выборах депутатов Госдумы в следующем году. Если в 2021 году выдвигать своих кандидатов без сбора подписей могли 14 партий, то теперь их осталось всего 12. Из прошлого списка выбыли Партия Роста, Российская партия свободы и справедливости (РПСС), а также, по итогам текущей кампании, «Зеленая альтернатива». За четыре года к числу партий с льготой добавилась лишь Партия прямой демократии.
При этом среди партий, сохраняющих льготу, также наблюдается упадок. Например, «Яблоко» все меньше напоминает полноценную политическую партию, превращаясь скорее в политическое движение «За мир». Старейшая демократическая партия фактически пропустила кампанию 2025 года, выдвинув менее 300 кандидатов по всей стране, преимущественно в Псковской и Томской областях. Несмотря на право выдвигать кандидатов без сбора подписей в пяти административных центрах регионов, «Яблоко» участвовало в выборах депутатов только в Томске, где набрало 4,86% голосов, не преодолев проходной барьер.
Деградирует и КПРФ, потерявшая за пять лет до половины своей поддержки, а где-то и больше. «Справедливая Россия» также сдает позиции: во многих случаях ей не удалось преодолеть пятипроцентный барьер. При этом ЛДПР сохраняет свои позиции, а «Новые люди» показывают небольшой рост. Впрочем, главным бенефициаром остается «Единая Россия», которая монополизировала публично-политическое пространство и практически не сталкивается с противодействием со стороны других партий.
Тем не менее, экстраполировать эти результаты на выборы в Госдуму 2026 года преждевременно. Во-первых, федеральная избирательная кампания существенно отличается от региональных и местных выборов по своему характеру и масштабам. Во-вторых, многое будет зависеть от развития событий во внешнеполитической сфере. Ключевое влияние на внутреннюю политику сейчас оказывает война, которая фактически замораживает публичную политическую активность внутри страны.
