Новости о пандемии отодвинули тему «обнуления» на второй план. Но запущенные политические процессы продолжаются, и заключительный этап — выражение народной воли — состоится в обозримом будущем.
Обращение к «народной воле» является одним из общераспространенных признаков современного «авторитарного словаря». Уго Чавес, Эво Моралес, правые популисты и другие репрезентировали себя в первую очередь «представителями народа», а свои действия представляли совершенными именем народа и во имя народа.
В последние годы Владимир Путин практически все наиболее значимые и резонансные действия совершал, ссылаясь либо на «долг перед народом», либо на «решение народа», либо на то, что «люди попросили». Такой аргумент Путин использовал и при выдвижении своей кандидатуры на третий срок, и для введения ВС в Крым, и обосновывая включение последнего в состав России. Эту же схему аргументации он использует сейчас для обоснования легитимности своего «обнуления». Валентина Терешкова, следуя за главой государства, тоже ссылается на то, что предложение об отмене ограничения по срокам для президента поступило прямо от народа: «Простые люди об этом просили просто. Просили!»
В науке такой дискурсивный прием известен как аргументационная схема (или для краткости — топос) народного одобрения. Подобная аргументационная схема строится следующим образом: «если народ одобряет данное действие, то оно должно быть совершено/оно легитимно» (легитимность — одно из излюбленных слов Путина). Возможна и обратная схема: «если народ не одобряет это действие, то оно не должно быть совершено». При этом народное одобрение в данном случае не предполагает проведения каких-либо демократических процедур — выборов или референдума. Одобрение народа подразумевается или обозначается на бумаге, даже если это не соответствует действительности.
На такую схему аргументации указывают, прежде всего, существительные «народ», «граждане России», «наши люди», «население», «налогоплательщики» в сочетании с глаголами, обозначающими действия по выражению волеизъявления народа. Например, «народ выбрал», «поддержал», «решил», «просит», «хочет», «не желает», «вправе рассчитывать»
Особенность такой аргументации и ее привлекательность для авторитарной власти заключается в том, что она очень похожа на топос демократии, то есть аргументационную схему, опирающуюся на признание (хотя бы формальное) ценности демократии и демократических процедур. Ведь «демократия» дословно переводится «власть народа». Однако по сути своей эти два типа аргументации совершенно разные и выполняют разные функции в политической риторике. Смена одного типа аргументации на другой является значимым признаком трансформации режима. Поэтому интересно проследить, как менялись схемы аргументации в политических речах Путина.
В первые годы своего президентства Путин практически не использовал аргументацию со ссылками на народную волю, но довольно активно использовал топос демократии. Например, в 2000—2007 гг. в каждом из президентских посланий аргументация, опирающаяся на значимость демократии, использовалась не менее 4−5 раз. Особенно активно она применялась им в посланиях, озвученных в годы выборов (2000, 2004 гг).
На демократичность Путин в основном ссылался для обоснования необходимости реформирования органов государственной власти. Например, призывы к борьбе с коррупцией в 2000 году Путин аргументировал тем, что если этого не делать, государство «перестанет быть демократическим». Реформа Совета
Ссылки на народную волю начинают эпизодически появляться лишь в конце второго президентского срока Путина, но в совокупности со ссылками на демократию. В частности, такая схема применялась президентом для аргументации своего политического курса, который якобы основывается на демократии и борьбе с коррупцией.
Однако после 2012 года топос демократии стал применяться значительно реже. Например, в президентских посланиях 2014−2017 гг. эта аргументационная схема совсем не использовалась. Вместо демократии все чаще звучат слова о том, что этого хочет народ. Народной волей обосновывалось, например, возвращение к смешанной модели выборов депутатов
Фактические изменения основ конституционного строя тоже представлены как исключительная «просьба» простых людей". КС РФ конституционность самой резонансной поправки об «обнулении» предыдущих сроков Путина, очевидно противоречащей базовому принципу «правового демократического государства», обосновал, опираясь на народную волю.
Поэтому неслучайно при обсуждении поправок члены рабочей группы по их подготовке на каждом заседании озвучивали цифры высокой поддержки предлагаемых изменений народом. И неслучайно «появилось» это общероссийское голосование по «поправкам»
И если в политическом языке авторитарного режима еще поднимаются темы демократии, а для аргументации своих решений власть использует отсылки на необходимость демократического развития, это означает, что для режима еще имеет значение, хотя бы формальное, соответствие статусу демократического государства. Но использование демократии — пусть даже и исключительно в качестве фасада — неизбежно оставляет некоторые каналы для гражданской активности.
Доминирование в публичном пространстве риторики «народовластия» — признак «кристаллизации» режима, финальной стадии его оформления. Власть уверена, что «народная воля» уже присвоена («чего хочет президент — того хочет народ»), и нет необходимости возводить имитационные демократические ширмы ни перед населением, ни перед международным сообществом. Однако одновременно с ужесточением режима разница между риторикой и практикой становится все более очевидной даже самым лояльным гражданам, что стало особенно заметно в период эпидемии. Это может существенно подорвать легитимность режима, но власть этого уже не замечает.
