На протяжении всей истории человечества контроль над информацией был важнейшей задачей всех диктаторов, и президент Российской Федерации не является в этом смысле исключением. Глава российской ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин, возглавивший в июне кратковременный мятеж, был в списке пассажиров самолета, разбившегося 24 августа. Спутниковые данные затем показали, что лагерь «Вагнера» в Беларуси демонтируется. Однако информация о том, куда именно теперь перебрасываются наемники, вооружение и оборудование, была скудной. В районе расположения лагеря наблюдались серьезные перебои с мобильной связью, что, конечно, сыграло Путину на руку.
Свободный Интернет воплощает в себе именно то, чего так боится централизованная российская администрация: свободу информации, децентрализованные дискуссии и независимые способы мобилизации групп. О необходимости создания изолированного внутреннего интернета в Кремле заговорили почти десять лет назад. В 2014 году Путин уже рассматривал план отключения России от Интернета «на случай чрезвычайной ситуации». В 2016 году российские военные начали работу над созданием «Закрытого сегмента передачи данных», по сути, являющегося версией военной внутренней сети. В то же время Кремль принял законодательные ограничения, обязывающий любое предприятие, обладающее информацией о российских гражданах, хранить эти данные на территории России. В ноябре 2019 года путинский режим ввел в действие новые нормативные акты, создающие правовую основу для централизованного государственного управления Интернетом на территории России. Этот пакет поправок в законодательство часто называют «законом о суверенном интернете». Официально поправки направлены на защиту Интернета внутри России от внешних угроз. На самом деле система позволяет изолировать российскую сеть от глобального Интернета и расширить государственный контроль над всеми сетевыми коммуникациями и трафиком.
Полномасштабное вторжение России в Украину усилило стремление Кремля к доминированию в цифровом пространстве. После февраля 2022 года контроль над информационными потоками в России усилился. Теперь Кремль обладает всеми законодательными и техническими механизмами для контроля над значительной частью цифровых коммуникаций своих граждан. В стране заблокирован доступ к основным оппозиционным новостным каналам и к таким глобальным платформам и соцсетям, как Facebook, Instagram и Twitter. Популярные VPN-сервисы, к которым пользователи часто прибегали для обхода этих ограничений, были запрещены. Российские технологические компании были де-факто национализированы. Под видом борьбы с «фейковыми новостями», связанными с войной, пользователям Интернета грозили обвинения в распространении дезинформации о действиях российской армии и власти в Украине.
Существующие модели контроля над Интернетом
При обсуждении вопроса о тотальном контроле над Интернетом большинство людей сразу же вспоминают Китай и Северную Корею, поскольку именно в этих странах режимы удерживают самый жесткий контроль над цифровой средой. Китаю удается контролировать свою цифровую среду благодаря сочетанию сложных технологий, широкому использованию человеческого модерирования и большой опоре на собственные каналы социальных сетей. Северная Корея, по сути, создала свою собственную, крайне ограниченную версию Интернета.
Китайская модель: Великий китайский файрвол
Великий китайский файрвол - свидетельство масштабных инвестиций в технологии и человеческие ресурсы на протяжении десятилетий. Россия сталкивается со значительными трудностями, пытаясь воспроизвести подобную систему. Учитывая сложную структуру Интернета, обслуживаемую десятками провайдеров, полная изоляция России от глобального сети представляет собой грандиозную задачу. К сентябрю 2022 года 31% российских IТ-специалистов покинули страну, и еще многие рассматривают возможность переезда. Финансовые трудности, которые переживает страна, в сочетании с международными санкциями, ограничивающими доступ к необходимым технологиям, еще более затрудняют создание аналога китайской системы.
Китай осуществляет беспрецедентный контроль над своим цифровым пространством, в том числе благодаря развитию широко используемых отечественных социальных платформ, таких как WeChat. Заметив преимущества, которые Китай получил от создания собственных социальных сетей, Россия проявила интерес к его стратегии. Правительство предприняло шаги по фактической национализации технологических компаний и инвестировало значительные средства в отечественные социальные сети, такие как RuTube и «Вконтакте». Несмотря на эти усилия, значительная часть населения России по-прежнему пользуется зарубежными социальными сетями.
Северокорейская модель: Интернет, но не простой
У большинства жителей Северной Кореи нет доступа к глобальной сети Интернет. Вместо этого в Северной Корее существует внутренний интранет, известный под названием «Кванмен», который представляет собой закрытую сеть, предоставляющую, по данным 2016 года, доступ только к 28 сайтам. В основном это государственные новостные СМИ, образовательные материалы и другие ресурсы, одобренные правительством. Россия уже несколько десятилетий подключена к глобальной сети и ее цифровая среда, в отличие от Северной Кореи, тесно связана с зарубежными сервисами, серверами и платформами. Внедрение северокорейской модели будет невозможно, если Россия захочет сохранить глобальную торговлю, банковское дело и определенный уровень обмена информацией.
Цели России в создании «суверенного Интернета»
Стратегию Кремля в области контроля над Интернетом нельзя назвать ни простым повторением, ни прямой адаптацией существующих моделей. Россия одновременно преследует две цели по усилению контроля над своей цифровой инфраструктурой. Первая состоит в том, чтобы осуществлять тщательный мониторинг и контроль интернет-активности внутри страны, сохраняя при этом контролируемую связь с глобальной сетью. Вторая цель — создание автономной национальной интернет-инфраструктуры, потенциально позволяющей по усмотрению Кремля изолировать Россию от глобальной сети.
Слежка и контроль: Deep Packet Inspection в действии
Имеются убедительные свидетельства того, что Кремлю удалось создать надежный механизм эффективного контроля интернет-активности на территории России. Основным инструментом для этого является Deep Packet Inspection (DPI), технология проверки сетевых пакетов по их содержимому с целью регулирования и фильтрации трафика, а также накопления статистических данных, позволяющая определять источник интернет-трафика и фильтровать контент по заданным критериям. В 2019 году Роскомнадзор обязал интернет-провайдеров установить «черные ящики» DPI для мониторинга пакетов данных и связи. Такой подход позволяет России сохранить связь со Всемирной паутиной и обеспечить непрерывное функционирование важнейших цифровых сервисов, а Кремлю — тщательно отслеживать активность в сети. Хотя законодательство, позволяющее Кремлю контролировать интернет-коммуникации, действовало в течение многих лет, только после полномасштабного вторжения России в Украину оно стало строго соблюдаться. С конца 2023 года интернет-провайдерам, пропускающим трафик без DPI, грозят штрафы на сумму до 5 млн рублей, а руководители компаний и вовсе могут быть привлечены к уголовной ответственности. К июлю 2023 года 95% интернет-провайдеров установили оборудование для проверки трафика.
В 2019 году Кремль использовал технологию DPI, чтобы блокировать прямые видеотрансляции с протестных акций в Москве. В 2021 году после постов, якобы призывающих детей к участию в антиправительственных акциях, была затруднена работа Twitter. После того как в 2022 году Россия начала полномасштабное вторжение в Украину, Кремль активизировал усилия по цензуре информации. В феврале и марте 2022 года российские власти ограничили доступ к социальным сетям, таким как Twitter и принадлежащим компании Meta платформам, например Facebook и Instagram, назвав их «экстремистскими организациями». Роскомнадзор не только преследовал эти социальные сети, но и уничтожал инструменты, используемые для обхода государственных блокировок. По состоянию на весну 2022 года в России заблокированы 20 популярных VPN-сервисов, позволявших получить доступ к запрещенному контенту.
Рунет: Россия стремится к параллельному Интернету
Государство использует избирательное правоприменение для борьбы с политически подрывной информацией, но иностранные IТ-игроки представляют собой проблему, поскольку их трудно контролировать и регулировать. Поэтому российское правительство активно преследует более радикальную цель — полностью изолировать свою национальную сеть от глобального Интернета. C этой целью Россия работает над созданием отдельной, параллельной версии Интернета, известной как Рунет. Чтобы заложить основу для создания Рунета, Россия переходит к централизованному управлению своими телекоммуникационными сетями. Такая система позволяет государству открывать или закрывать «цифровые границы» по своему усмотрению, фактически контролируя весь интернет-трафик, входящий и выходящий за пределы страны. В рамках этой стратегии в России создается собственная национальная система доменных имен (DNS). Это позволит ей самостоятельно направлять интернет-трафик и управлять своей интернет-инфраструктурой, не опираясь на глобальные DNS-серверы, контролируемые Интернет-корпорацией по присвоению имен и номеров (ICANN).
Несмотря на то, что за последнее время Россия значительно продвинулась в области контроля над Интернетом, она все еще не может полностью оторваться от глобального Интернета и зарубежных технологий без серьезных последствий для своих граждан и экономики. Создание параллельной версии Интернета технологически сложнее, чем цензура и выборочное блокирование сетевого контента. Ни одной стране еще не удалось создать собственную систему национального домена, необходимую для построения «суверенного» Интернета, работающего параллельно с глобальным. Для этого необходимо создать совершенно новую сеть корневых серверов и настроить десятки тысяч систем. Российское правительство провело несколько кибер-учений, связанных с отключением страны от глобального Интернета и тестированием DNS-серверов, работающих внутри России без подключения к ICANN. Последний известный тест был проведен в начале июля 2023 года, и Кремль заявил, что попытка отключения была успешной. Однако в этом есть обоснованные сомнения. Российские эксперты в области кибер-безопасности утверждают, что тест длился не два часа, как было запланировано изначально, а всего 40 минут и касался только операторов мобильного интернета. Кроме того, во время теста Кремль был вынужден отключить от сетей РЖД и основные системы судоходства, что свидетельствует о том, что что-то пошло не так.
Кремль поглощает отечественные технологии
Помимо разработки механизмов интернет-слежки и стремления к созданию «суверенного» Интернета, Кремль поглощает отечественных технологических гигантов, тем самым еще больше укрепляя свою власть над цифровым пространством. Стратегия России, вдохновленная китайским сценарием, очевидна: зачем бороться с иностранными платформами, если можно контролировать отечественные?
До начала полномасштабного вторжения в Украину технологический сектор России был одной из немногих успешных отраслей, относительно свободных от драконовского контроля со стороны государства. Февраль 2022 года изменил все. IТ-специалисты покинули страну. Международные санкции ограничили для России доступ к важнейшим технологиям. Кремль начал агрессивное поглощение технологических гигантов, фактически подавляя инновации и убивая конкуренцию, что означало гибель некогда перспективной отрасли информационных технологий и тех-индустрии.
После вторжения компания «Яндекс», которую когда-то называли «российским Google», была вынужден разорвать все связи с нидерландской материнской компанией, в результате чего контроль оказался в руках Кремля. Благодаря тому, что в состав руководства компании входят такие фигуры, как Алексей Кудрин, доверенное лицо президента Владимира Путина, Кремль фактически контролирует главную поисковую систему России. «Яндекс» — самый недавний пример попытки Кремля контролировать технологические компании. Всего за два месяца до вторжения гиганты социальных сетей «ВКонтакте» и «Одноклассники» — краеугольные камни российской цифровой коммуникации — были переданы государственным структурам «Газпром-Медиа» и «Согаз», имеющим тесные связи с путинским режимом. После вторжения в Украину Кремль усилил поддержку «ВК», помогая компании развиваться в сфере игр и электронной коммерции. В предыдущие годы под властью «Газпром-Медиа» возродилась и прошла ребрендинг некогда бездействующая платформа RuTube. По названию и дизайну она напоминает YouTube, невероятно популярную в России социальную платформу, но ее контент тщательно контролируется и отражает интересы Кремля.
Несмотря на технические, экономические и политические трудности, официальная Москва неустанно ведет кампанию по ограничению доступа к информации. России вряд ли удастся полностью изолировать себя от глобального Интернета, но она, безусловно, располагает инструментами, необходимыми для ограничения доступа рядового россиянина к свободной информации. В конце концов, в путинской властной игре контроль над массовыми настроениями — половина успеха.
