После падения режима Башара Асада в Сирии наблюдатели предсказывали передислокацию российских военно-морских сил в другие страны ближневосточного региона. Основное внимание было сосредоточено на Ливии и Судане, где российские военные в последнее время действуют весьма активно. Однако некоторые аналитики также считают Алжир хоть и менее вероятным, но все же возможным вариантом для переброски российских военных.
К отношениям между Россией и Алжиром стоит присмотреться внимательнее. Российские корабли время от времени заходят в алжирские порты, а в эпоху Холодной войны Москва даже некоторое время рассматривала возможность приобрести права на размещение базы в Мерс-эль-Кебире. Связи между двумя странами имеют давнюю историю. Во второй половине XX века некоторые исследователи считали советский социализм и алжирский «третьемиризм» идеологически близкими, поскольку обе страны противостояли Европе и США. В сегодняшнем международном контексте отношения между Россией и Алжиром вновь потеплели. Во время алжирского кризиса 2019 года Россия выразила поддержку осажденному алжирскому правительству, находившемуся под сильным политическим давлением со стороны протестующих. Алжир, в свою очередь, не осудил начавшееся в 2022 полномасштабное вторжение России в Украину и в основном придерживался позиции воздержавшегося при голосованиях в Генассамблее ООН. В 2023 году официальная Москва поддержала заявку Алжира на вступление в БРИКС, которая не была удовлетворена. Но Алжир все же присоединился к Новому банку развития, учрежденному странами-членами БРИКС. В июне того же года президент России Владимир Путин назвал отношения между двумя странами «стратегическими» и подписал декларацию об «углублении» партнерства.
Политики в Европе и США критикуют продолжающееся сотрудничество Алжира с Россией, особенно на фоне полномасштабного вторжения России в Украину. Однако представление о постоянном укреплении российско-алжирских связей ошибочно. В 2007 году Марк Н. Кац пришел к выводу, что «эти две страны пусть и не враждуют, но и не дружат». Спустя несколько лет, в 2024 году, французский исследователь российской политики в арабском мире Адлен Мохаммеди охарактеризовал подход Алжира к отношениям с Россией как «гибкий», а не союзнический или партнерский. В каком состоянии находятся сегодня отношения между Россией и Алжиром? В чем состоит и на что опирается их ограниченное взаимодействие?
Оборонное сотрудничество и его пределы
После гражданской войны 1992−2002 гг. и крупномасштабных протестов 2019 года, потрясших страну, правительство Алжира сделало выбор в пользу весьма осторожного внешнеполитического курса, ограничив свое международное участие управлением рисками безопасности. Такой подход сделал Москву важным партнером Алжира, поскольку оборона — основа их отношений.
С 1991 года Россия поставляет свыше 70% закупаемого Алжиром оружия, включая технику для сухопутных и воздушных сил. Алжирские военные и разведчики обучались в СССР, и эта практика продолжается в России. Среди высокопоставленных военных, учившихся в СССР, можно вспомнить генерала Мохамеда «Туфик» Медиена, который установил своеобразный рекорд «долголетия» на посту главы разведки: он занимал эту должность с 1990-го по 2015 год. Поддержка, оказанная Россией алжирскому правительству в 2019 году, была особенно положительно воспринята военными. Декларация о стратегическом партнерстве, подписанная в июне 2023 года, включает в себя двенадцать пунктов, посвященных сотрудничеству в области обороны и безопасности, и призвана еще больше укрепить эти отношения.
Некоторые аналитики описывают отношения между Россией и Алжиром как союз, однако это не совсем так. У России нет программ совместного развития обороны с Алжиром, не приходится говорить и о передаче технологий. По имеющимся сообщениям, Москва запрещает офсетные соглашения по оборонным контрактам, которые позволили бы Алжиру локально разрабатывать, проектировать или производить комплектующие. В этом смысле Алжир скорее выступает как покупатель, приобретающий российскую готовую продукцию «с полок», а не как партнер, интегрированный в производственную цепочку добавленной стоимости.
Хотя многие алжирские офицеры продолжают учиться в России, другие проходят обучение во Франции и США, поэтому нынешнее военное руководство Алжира менее подвержено русофилии, чем предыдущее поколение. Важно отметить, что Алжир стремится к партнерству с США в борьбе с терроризмом. В 2000 году Алжир присоединился к Средиземноморскому диалогу НАТО — партнерскому форуму, целью которого является содействие региональной безопасности и стабильности в Средиземноморье посредством политического диалога и практического сотрудничества. В 2024 году страну назвали «давним партнером» этой организации. Более того, даже в периоды, когда отношения с Западом, особенно с Францией, были напряженными, экономические связи Алжира с западными странами все-таки не прерывались. Италия и Франция — крупнейшие торговые партнеры страны: в 2023 году общий объем торговли Алжира с этими странами составил примерно $ 17 млрд и $ 12 млрд соответственно. Крупнейшим инвестором при этом являются Соединенные Штаты: объем прямых иностранных инвестиций США в алжирскую экономику превышает $ 900 млн. С учетом всех этих особенностей, Алжир нередко называют «сложным союзником» Запада.
Алжир в региональном и глобальном контексте
Если концентрироваться исключительно на оборонных связях, можно упустить из виду региональное измерение отношений между Алжиром и Россией. Этот контекст высвечивает относительную уязвимость Алжира и хищническую, эксплуататорскую роль России в регионе.
Возьмем западное направление. Признание Испанией и США суверенитета Марокко над Западной Сахарой вызвало беспокойство алжирской дипломатии, которая предпочитает сохранять в регионе статус-кво. Давние территориальные споры между Алжиром и Марокко делают будущее Западной Сахары критически важным вопросом для страны. Кремль прекрасно понимает эту важность, но в то же время активно развивает торговые связи с Рабатом, которые Марокко стремится использовать как рычаг для обеспечения нейтралитета России в отношениях между двумя странами. В Западной Сахаре Россия сохраняет нейтральную позицию, поддерживая каналы связи с Алжиром, Марокко и Фронтом ПОЛИСАРИО, под де-факто контролем которого находится независимая часть Западной Сахары. Позиция России совпадает с желанием Алжира сохранить статус-кво, но подход Москвы остается пассивным, в то время как Алжир предпочел бы увидеть более активную поддержку со стороны Кремля.
На юге Мали хунта во главе с полковником Ассими Гойта фактически отстранила Алжир от участия в операциях против вооруженных группировок в северных регионах Мали. Вдоль 1400-километровой границы Алжира и Мали действуют многочисленные террористические организации, включая АКСИМ (Аль-Каида в странах исламского Магриба). Что касается сепаратизма в северном Мали, Алжир выступает за политическое урегулирование, в то время как хунта называет все вооруженные группировки и их сторонников «террористами».
На восточном направлении затяжная нестабильность в Ливии открывает пространство для активности экстремистских группировок, представляющих угрозу для Алжира. Кроме того, алжирское руководство считает, что правительство генерала Халифы Хафтара, базирующееся в Бенгази, не расположено к конструктивному сотрудничеству и представляет угрозу для Алжира. Некоторое облегчение сулит лишь завершение демократического перехода в Тунисе (авторитарное алжирское правительство с опаской наблюдало за этим процессом), а также относительная стабильность дружественного Алжиру правительства в Триполи.
Алжир считает Россию ключевым пособником малийской хунты: президент Алжира Абдельмаджид Теббун открыто, хотя и дипломатично, критикует военное присутствие России в Мали. В декабре 2022 года Теббун заявил: «Деньги, которые тратятся на присутствие здесь ЧВК [«Вагнер»], уместнее и полезнее было бы направить на развитие региона Сахель». Алжирская дипломатия по-прежнему критически относится к российскому (и турецкому) военному присутствию в Сахеле и Ливии.
Теневая война в Мали
Растущее влияние России в регионе Сахара-Сахель отчасти объясняется относительной слабостью Алжира, особенно заметной в теневой войне между Алжиром и Мали.
Мали все чаще воспринимает Алжир как чрезмерно доминирующего, недружественного соседа, а Алжир, в свою очередь, начиная с 1960-х гг. считает свои южные границы источником потенциального риска. Сепаратизм туарегов остается постоянной угрозой, особенно в условиях, когда Мали борется за укрепление контроля над северными территориями. Гражданская война в Алжире 1992−2002 гг. лишь усилила эти опасения, поскольку базирующиеся в Алжире террористические группировки расширили деятельность в Сахеле. Аналитики называют это алжирской «политикой сдерживания». Акцент малийской хунты на «суверенитете» направлен не только против Франции, но и против Алжира.
При этом политика Алжира дает сбои из-за милитаристских методов малийской хунты в отношении восстания на севере страны. В 2024 году хунта аннулировала Алжирские соглашения 2015 года, которые давали Алжиру рычаги влияния в Мали через базирующиеся в Алжире туарегские группировки, участвующие в политическом процессе в Мали. Эти соглашения ограничивали возможности Мали в борьбе с терроризмом. Присутствие российских военных в Мали лишь усиливает решимость хунты уйти из-под влияния Алжира.
Ситуацию усугубляет ослабление разведывательного потенциала Алжира в регионе. Приход к власти в Мали хунты и изменения трансформации в рядах туарегских повстанцев привели к утрате ценных источников информации среди местного населения. Кроме того, с 2019 года в разведывательных службах Алжира царит полный разброд, а внешняя разведка с тех пор прошла через восемь смен руководства. О нынешнем главе внешней разведки генерале Фетхи Рочи Муссаси мало что известно, хотя один источник предполагает, что он может сосредоточиться на Мали и Нигере.
Снижение влияния Алжира в северной части Мали привело к напряженности в отношениях с Бамако (столица Мали). Захват в 2023 году Кидаля, северного оплота туарегов, был совместной операцией малийских вооруженных сил и ЧВК «Вагнер», что свидетельствовало о невозможности реализации на тот момент Алжирских соглашений. Для российских войск эта операция стала кульминацией африканских кампаний, повысив их узнаваемость и репутацию эффективной боевой силы. Бой за Тинзауатен в июле 2024 года, напротив, потряс наблюдателей как крупнейшее поражение России в Африке на сегодняшний день. Хунта обвинила Алжир в содействии операциям повстанцев против российско-малийских сил. Сегодня Мали регулярно заявляет, что Алжир поддерживает терроризм в Мали.
Партнерство с Россией вопреки всему?
Текущий кризис и не думает заканчиваться. В ночь на 31 марта 2025 года турецкий беспилотник малийского производства был сбит недалеко от пограничного города Тинзауатен. Алжирское правительство заявило, что дрон был оснащен ударным вооружением и вторгся в воздушное пространство страны, а руководство Мали, в свою очередь, обвинило Алжир в том, что он сбил беспилотник, чтобы защитить террористов. Инцидент привел к взаимному закрытию воздушного пространства и отзыву послов, причем Алжир отозвал своих послов даже из союзных Мали стран Альянса государств Сахеля: Буркина-Фасо и Нигера.
В ответ на эти инциденты Алжир приступил к корректировке внешней политики, проведя ротацию ряда послов, включая дипломатических представителей в Анкаре, Дамаске и Москве — ключевых направлениях для алжирской дипломатии. Новый подход Алжира к российско-малийскому союзу в сфере безопасности сочетает в себе взаимодействие и сдерживание. Согласно поступающим данным, в Бешаре, на западе Алжира, была развернута новая военная база, предположительно ориентированная как на Мали, так и на Марокко.
При этом до начала 2025 года у России не было посла в Алжире, и Кремль полагался на неформальные услуги генерала Сергея Суровикина, который в то время находился в стране в своеобразном изгнании. Через несколько дней после приема иностранных представителей Альянса государств Сахеля в апреле 2025 года Москва приняла алжирскую делегацию для политических консультаций «по африканским вопросам». В пресс-релизах по итогам этих встреч упоминается Альянс как один из пунктов повестки для обсуждения. Вероятно, был затронут и инцидент с беспилотником. В ходе встречи в апреле 2025 года российские и алжирские дипломаты якобы сослались на декларацию от июня 2023 года как на основу для будущего сотрудничества. Декларация включает пункт, приобретающий все большую актуальность для Алжира: обмен разведданными.
Согласно исследованиям Антонио Джустоцци, Жоаны де Деус Перейры и Дэвида Льюиса, ЧВК «Вагнер» сотрудничает с малийскими спецслужбами, в том числе в области обмена разведданными. Малийские службы безопасности, традиционно отличающиеся слабостью, вынуждены полагаться на иностранную поддержку. На данном этапе — на российскую. Переход от ЧВК «Вагнер» к «Африканскому корпусу», по всей видимости, никак не нарушил это сотрудничество.
Доступ к разведданным делает Москву привлекательным партнером для Алжира. Декларации России и Алжира от июня 2023 года призывает к расширению обмена разведданными в целях борьбы с терроризмом и организованной преступностью, включая «координацию мер в ответ на угрозы, исходящие от иностранных террористов». В том же году Алжир присоединился к базе данных ФСБ об экстремистах, что облегчило обмен конфиденциальными данными.
Теневые войны, реальные последствия
18 апреля 2025 года Международная кризисная группа охарактеризовала кризис в Мали и Алжире как «опасный», указав на возможность его перерастания в открытый конфликт. Как писала в 2024 году Ассала Кетташе, возможности Алжира в Мали ограничены. Открытое вмешательство возможно, поскольку Алжир располагает третьими по величине вооруженными силами в Африке. Но это серьезно подорвало бы отношения с Россией. Будет ли Кремль продолжать посредничество, чтобы еще больше укрепить свой авторитет в регионе, или отложит этот вопрос в долгий ящик, чтобы и дальше извлекать выгоду из слабости Алжира?
Цели России в регионе остаются неизменными: использовать относительную слабость устоявшихся игроков и позиционировать себя как великую державу с глобальным влиянием. Москва воспользовалась растущими антифранцузскими настроениями в Западной Африке и осторожной внешней политикой Алжира, став важным партнера для многих региональных правительств. Это особенно заметно в отношении тех, кто стремится к взаимодействию с хунтами в странах, входящих в Альянс государств Сахеля, которые в силу стратегического положения неизбежно играют ключевую роль в вопросах энергетики и безопасности.
