Пользователи соцсетей и профессиональные аналитики активно обсуждают новый доклад Международного энергетического агентства (МЭА) World Energy Outlook, а именно один из сценариев, который реализуется, если страны будут проводить климатическую политику в соответствии с анонсированными планами. В этом сценарии пик роста спроса на нефть в мире наступит уже в 2030 году. При этом многие комментаторы намеренно игнорируют тот факт, что речь все же идет о сценарии, а не о прогнозе. Более того, этот конкретный сценарий основан на ряде допущений — в частности, о будущей динамике спроса на электрокары, — которые настолько маловероятны, что создается впечатление: те, кто ждут скорого разворота на рынке нефти, просто не умеют читать. Однако важен момент, в который разыгрывается эта энергетическая мелодрама: российская экономика не просто погрузилась в стагфляцию — уже видны первые признаки рецессии.
Надо отметить, что имеющиеся данные противоречивы. С одной стороны, динамика потребительских расходов, которую отслеживает «Сбериндекс», показывает в октябре рост на 9,9% год к году в реальном выражении — до 7,3 трлн рублей. С другой стороны, промышленная статистика по секторам, не зависящим от оборонного заказа, демонстрирует: выпуск гражданской продукции лишь ненамного — примерно на 1% — превышает уровень начала 2023 года. В ряде отраслей наблюдается сокращение выпуска в физическом выражении. Если потребительские расходы действительно растут так, как показывает «Сбериндекс», нехватка российских товаров должна компенсироваться импортом. Недавнее интервью генерального директора компании Ikon Tyres Андрея Пантюхова проливает свет на причины: российская продукция вчистую проигрывает китайской как в промышленном сегменте, так и в сегменте потребительских товаров. Доступность импорта сдерживает инфляцию, но одновременно давит на российские компании, создавая угрозу дальнейшего сокращения выпуска, что чревато сокращением рабочих мест.
Честно говоря, рост потребительских расходов на 9,9% год к году в реальном выражении не выглядит реалистичным. По официальным данным, потребительская инфляция замедляется до 8%, что кажется удивительным на фоне того, что рост ВВП с трудом тянется к 1%. Если бы потребительские расходы действительно росли такими темпами, рост ВВП был бы заметно выше. Дать точную оценку сложно, но есть косвенные данные. Так, краткосрочные задержки зарплат (до одного месяца) уже становятся все более распространенным явлением, особенно среди малых предприятий. Агрегированные официальные данные показывают, что доля задержек остается минимальной. Однако официальная статистика учитывает только задержки свыше месяца. Между тем, например, угольщикам Кузбасса зарплаты задерживают все чаще. Поскольку цены на нефть колеблются в узком диапазоне и не могут дать импульса бюджету и экономике, такие трудности могут возникнуть и в других отраслях, которые сталкиваются с внешними вызовами или проигрывают конкуренцию китайским компаниям. Положение проблемных компаний усугубляет то, что процентные ставки пока снизились недостаточно, чтобы стоимость заимствований стала приемлемой.
Данные о спросе на промышленную продукцию и услуги для бизнеса рисуют похожую картину. Так, «Северсталь» не ожидает какого-либо улучшения спроса на сталь до 2027 года. Строительный сектор, крупнейший потребитель, снизил активность из-за удорожания кредитов и отмены массовых программ льготной ипотеки. Спрос на аренду складских помещений упал на 43% за год — это результат чрезмерного расширения площадей в 2023—2024 гг., когда бизнес не мог предсказать будущий спрос. Эти факторы пока не дают немедленного эффекта. Однако они указывают на неизбежное ухудшение положения все более широкого круга компаний, которые выигрывали от притока новых денег в экономику после объявления мобилизации в сентябре 2022 года.
Растущее давление оказывают попытки властей защитить ключевые электоральные группы от некоторых абсурдных мер экономической политики военного времени. Теперь, когда инфляция замедлилась из-за ослабления гражданской экономики, появилось больше возможностей вмешиваться способами, экономически саморазрушительными, но политически удобными. В частности, Совет Федерации одобрил законодательные поправки, которые позволят государству требовать от работодателей увольнения иностранных сотрудников. Система мониторинга иностранной занятости развивалась после аннексии Крыма. Но этот конкретный шаг очевидно выглядит попыткой скрыть рост безработицы в ослабевающей экономике, вытеснив часть рабочей силы, привлеченной извне, и заменив ее россиянами, которые иначе могли бы работу не найти.
Все эти тренды делают сценарий скорого достижения пика мирового спроса на нефть, представленный в новом докладе МЭА, важной частью обсуждения перспектив российской экономики. Санкции будут оказывать на нее давление и дальше. Возможность усилить это давление зависит прежде всего от состояния рынка нефти. Мировой спрос на гибриды с батареей и электромобили достиг 1,9 млн проданных единиц в октябре — рост на 23% год к году. Если учесть консенсус относительно еще большего профицита на рынке нефти в 2026 году, можно заключить, что встречный ветер для бюджета и ВВП России быстро усиливается.
Чем хуже положение России на мировом рынке нефти, тем сложнее Минфину сохранять финансовую устойчивость. С начала года нефтегазовые доходы упали примерно на 21%. Официально дефицит бюджета за январь-октябрь составил 1,9% ВВП. По мере его расширения усиливается инфляционное давление со стороны бюджетных трат. Возникает замкнутый круг: чтобы закрыть дефицит, государство наращивает расходы, эти расходы ускоряют инфляцию, а высокая инфляция не позволяет ЦБ снижать ключевую ставку. Разорвать этот цикл невозможно без пересмотра логики, в которой сегодня работает бюджетная система. Негативный для России сценарий из доклада МЭА намекает на дальнейшее ухудшение. Даже если спрос на нефть будет расти активнее, чем ожидается, это не обязательно приведет к росту цен. Без поддержки со стороны нефтяного рынка избежать рецессии не удастся. Стагфляция не может длиться вечно, когда страна теряет трудоспособных мужчин, сокращает инвестиции и не справляется с инфляцией.
