За три дня до наступления уходящего 2023 года было приведено к присяге действующее правительство Израиля, которое уже в шестой раз за свою политическую карьеру возглавил лидер правоцентристской партии Ликуд Биньямин (Биби) Нетаньяху. Ликуд и его союзники из трех еврейских религиозных партий сумели получить большинство на выборах в Кнессет в ноябре 2022 года, пообещав резко снизить стоимость жизни и улучшить положение в сфере внутренней безопасности граждан — в чем за прошедший год правящая коалиция явно не преуспела.
Тем важнее для команды действующего премьер-министра было скомпенсировать имиджевые потери достижениями в других сферах. Наиболее естественным вариантом выглядела внешняя политика. Главные надежды в этом смысле возлагались на завершение идущего уже более трех лет при посредничестве США переговорного процесса об установлении официальных дипломатических отношений Израиля и Саудовской Аравии (что на практике означало бы и нормализацию отношений с теми странами саудовского блока, которые пока находятся за рамками «соглашений Авраама» 2020−2021 гг.). На этом более чем столетний арабо-израильский конфликт можно было бы считать завершенным, что, согласно популярному в Израиле мнению, и вошло бы в исторические анналы в качестве главного политического наследия Нетаньяху.
В администрации Президента США Джо Байдена, без активного лоббирования которой данный проект имел мало шансов на реализацию, были крайне раздражены продвигаемой правительством Нетаньяху юридической реформой, призванной, как считали ее инициаторы, «исправить перекосы судебного активизма», а их противники видели в ней попытку антидемократического политического переворота в «польско-венгерском» стиле. Кризис был преодолен лишь девять месяцев спустя. В сентябре оба лидера встретились на полях Генассамблеи ООН в Нью-Йорке, согласовав официальный визит Нетаньяху в Вашингтон с намерением снять накопившиеся разногласия и обсудить пути развития отношений в треугольнике Иерусалим — Вашингтон — Эр-Рияд.
Но в промежутке между началом и завершением этого девятимесячного периода «нестабильности отношений» лидеров двух стран Нетаньяху совершил серию официальных государственных визитов и целый ряд других резонансных дипломатических демаршей. Он активно пытался продемонстрировать, что несмотря на временное, как подчеркивали в канцелярии премьер-министра, охлаждение его отношений с администрацией США, по-прежнему остается членом клуба наиболее влиятельных мировых лидеров.
Нетаньяху и Путин: конец дружбы?
Одним из векторов этой активности оставалась Россия, углубление отношений с которой Нетаньяху считал одним из своих наиболее важных достижений. Действительно, все прошлое десятилетие характеризовалось быстрым ростом взаимного товарооборота, а также финансово-экономического, технологического, научного, культурного, гуманитарного и иных форм сотрудничества — путь его масштабы и отставали от реального потенциала двух стран. Но явно не меньшее значение, в том числе и в качестве важного для себя политического ресурса, Нетаньяху придавал личным отношениям с Путиным. С момента возвращения на пост главы правительства в 2009 году и до ухода в оппозицию летом 2021 года Нетаньяху встречался с Путиным около двух десятков раз (трижды в Иерусалиме, в остальных случаях — в Москве и Сочи), вдвое чаще, чем с президентами США. Считалось, что наличие своего рода «открытой линии» прямого общения двух лидеров было важным инструментом снятия возникающих недоразумений и шероховатостей во взаимоотношениях Израиля и России.
Именно поэтому после победы Ликуда и его союзников на «очередных внеочередных» выборах в Кнессет в ноябре 2022 года многие ожидали, что в отношениях Израиля и России, которые после начала войны России с Украиной явно пошли на спад, произойдет смена вектора. Подобные надежды (или опасения) основывались на том, что пребывая с июля 2021-го по декабрь 2022 года в оппозиции, Нетаньяху резко критиковал тогдашнего премьер-министра Нафтали Бенета и сменившего его на этом посту в июле 2022 года главу МИД Израиля Яира Лапида, утверждая, что именно последний, поддержав Украину и осудив российскую агрессию, якобы разрушил «выстраиваемые годами с Россией взвешенные, сбалансированные и ответственные отношения» и поставил под угрозу «жизненно важные для Израиля интересы». Включая достигнутую, по словам Нетаньяху, именно им «координацию между ЦАХАЛом и армией России в сфере безопасности в небе Сирии», являющуюся «краеугольным камнем национальной безопасности» Израиля.
Возвращением к прежней линии был воспринят и первый после победы на выборах телефонный разговор Нетаньяху с Путиным, состоявшийся за неделю до приведения к присяге нового правительства Израиля. Согласно официальным пресс-релизам, стороны тогда выразили «обоюдную уверенность, что российско-израильские отношения будут и далее поступательно развиваться, а контакты на различных уровнях продолжатся».
Впрочем, после возвращения Ликуда и его союзников к власти в результате досрочных выборов в ноябре 2022 года существенных изменений в отношениях Израиля и России не произошло.
Нетаньяху и Путин: фактор личных отношений
В прошлом Нетаньяху рассматривал свои довольно теплые личные отношения с Путиным в том числе и как внутриполитический ресурс. Достаточно вспомнить, например, что во время избирательных кампаний в Кнессет в 2019 году израильские небоскребы украсили гигантские постеры с лаконичной подписью «лига ахерет» (другая лига), на которых Нетаньяху обменивается дружескими рукопожатиями с президентом США Дональдом Трампом, премьер-министром Индии Нарендрой Моди и президентом РФ Владимиром Путиным. Плакаты были призваны убедить избирателей, что им следует поддержать вхожего в клуб мировых лидеров главу Ликуда, а не его «провинциальных политиков-конкурентов».
В том же ряду многим виделось и присутствие премьер-министра Нетаньяху в числе всего двух иностранных лидеров (вторым был президент Сербии Александр Вучич) на военном параде в Москве, посвященном 73-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне. Нетаньяху тогда даже пошел на символический жест, вызвавший немалый резонанс в Израиле и мире — принял участие в шествии «Бессмертного полка». Учитывая, что одной из основных идеологических «скреп» внутри- и внешнеполитической доктрины Кремля стала победа российского/советского народа над германским нацизмом, Путин не мог не оценить этот жест. Это же касается и формальной близости российских и израильских нарративов вокруг Второй мировой войны, включая критику попыток пересмотра ее итогов и отрицания Холокоста.
Есть и те, кто полагает, что в глазах российского президента Нетаньяху символизировал Израиль, который для Путина был своего рода «ролевой моделью». Такое видение не было исключительным: в качестве примера для себя Израиль видели и многие новые-старые демократии стран бывшего коммунистического блока, и отдельные государства бывшего СССР. Для них Израиль был страной, которая в условиях перманентного вооруженного конфликта смогла построить полноценную либеральную демократию, обеспечить расцвет высокотехнологичной экономики и социальной сферы, сформировать прочный стратегический союз с США и оптимальную модель отношений с ЕС.
Путин воспринимал израильский опыт, скорее всего, в несколько ином плане. Похоже, что его больше привлекали настойчивость Израиля в сохранении своего национального характера, вооруженная мощь региональной супердержавы, способность противостоять внешнему давлению при наличии сильного лобби в США и статус важного фактора коллективной идентичности для общин еврейской диаспоры. То есть все то, что при использовании не столько сути, сколько формальных рамок израильского феномена укладывалось в «неоимперское» видение «идеологических скреп», «суверенной демократии» и «русского мира» правящих российских элит. Сложно сказать, в какой мере справедливы утверждения, что и Нетаньяху, занимавший должность главы израильского правительство дольше, чем кто-либо в новейшей истории страны, включая легендарного Давида Бен-Гуриона, с завистью посматривал на вертикаль личной власти, которую выстроил Путин.
На самом деле речь шла не столько о дружбе, сколько о взаимном доверии двух политиков. И обоих это до какого-то момента вполне устраивало. Хотя существенных изменений, по сравнению с политикой прежнего правительства, в отношениях Израиля и России в уходящем году так и не произошло, несмотря на серию кризисов разного масштаба, в обеих столицах пытались поддерживать ощущение «business as usual». Так, 6 сентября 2023 года было, например, объявлено о подписании российско-израильского межправительственного соглашения в сфере кино, подготовка которого, по данным МИД Израиля, велась почти 15 лет.
Конец дружбы?
Ситуация резко изменилась после масштабной резни, которую боевики группировки ХАМАС устроили 7 октября в населенных пунктах юга Израиля. Эти события и мощный ответ на них ЦАХАЛа стали прологом к идущей в настоящий момент новой ближневосточной войне, в которой Москва вполне определенно, хотя пока в основном и на декларативном уровне, заняла сторону противников еврейского государства.
По мере продвижения военных действий в Газе эта позиция приобретает все более четкие очертания: Россия практически открыто поддержала ХАМАС, видя в нем сателлита Ирана, нынешнего ближайшего российского партнера на Ближнем Востоке. Это существенно отличает нынешнюю ситуацию от, например, относительно сбалансированного подхода во время операции ЦАХАЛа «Несокрушимая скала» (Protective Edge) 2014 года и последующей политики, призванной представить Москву в качестве «беспристрастного посредника» между всеми сторонами ближневосточного конфликта.
Символом этого выбора стал прием в Москве на официальном уровне делегации ХАМАС во главе с членом политбюро этой группировки Абу Марзуком. Причем в переговорах, которые они вели с руководством МИД РФ, принял участие и заместитель министра иностранных дел Ирана Али Багери Кяни. Со стороны Израиля все происходящее было объявлено «недостойным и позорным шагом», а также прозвучало требование выслать хамасовцев из страны.
Помимо данного сюжета, имеется целый список других прохамасовских демаршей российского руководства. Тон задал лично президент РФ Владимир Путин, сравнивший блокаду террористического исламистского образования в Газе с блокадой Ленинграда во время Второй мировой войны (пусть он и признал, что Израиль столкнулся с «беспрецедентной атакой, которой в истории не было — не только по масштабу, но и по характеру исполнения»). За словами последовал ряд антиизраильских дипломатических шагов, включая внесенный 16 октября в СБ ООН проект резолюции о «немедленном прекращении огня» в Газе, в котором не только не было упоминания ХАМАС как агрессора и первопричины войны, но и фактически возлагалась вина за «военные преступления» на Израиль. Сюда же стоит добавить использование Россией вето против представленной 25 октября резолюции США, содержащей осуждение ХАМАС и поддержку права Израиля на самозащиту, а также абсурдное утверждение на специальной сессии ГА ООН 2 ноября постпреда России Василия Небензи, что у Израиля, якобы «нет права на самооборону как у оккупирующей державы».
Следует упомянуть и российское экономическое содействие ХАМАСу, включая широкое использование в обход западных санкций российского рынка крипто-услуг для отмывания террористической группировкой десятков миллионов долларов. Пропагандистские ресурсы ХАМАС также использовали бесплатные DNS сервисы российской IT компании Selectel (правда, как только об этом стало известно ее владельцам сервисы были немедленно заблокированы) и компании VDSina. Наконец, нельзя было не заметить выраженную пропалестинскую линию, которую заняли государственные российские медиа. Все это серьезно расходится с установившейся в предыдущие годы системой взаимоотношений между Израилем и РФ.
После 7 октября Нетаньяху и Путин побеседовали по телефону лишь однажды, 16 октября. Разговор, судя по всему, носил достаточно формальный характер. И состоялся не ранее, чем президент РФ пообщался с главами Сирии, Ирана, Палестинской автономии и Египта, мнения которых Путин и донес до премьер-министра Израиля. Стало понятно, что объявленная Израилем цель операции «Железные мечи» — уничтожение террористического режима радикальных исламистов в Секторе Газы — противоречит нынешним военным и геополитическим интересам России. Это проявилось в тоне и содержании риторики российского президента последних недель. Близкие по духу и стилю высказывания, нередко содержащие ощутимый антисемитский налет, озвучили и некоторые ключевые фигуры в высшем российском руководстве.
Влияние этого тренда на «партию телевидения» не замедлило проявиться. Опрос населения РФ и обсуждения в российских социальных сетях показали заметное падение общественных симпатий к Израилю. А в медиа и профессиональных сообществах стали высказываться опасения о возможности возрождения, казалось бы, давно ушедших в прошлое антисионистских нарративов советских времен, которые, помимо публичного выражения стратегических позиций и интересов СССР на международной арене, были и оболочкой государственного и «позволительного» бытового антисемитизма властей. В нынешней ситуации легитимация антисемитской риторики может спровоцировать переход вполне распространенного в России латентного антисемитизма в открытую форму.
Именно в таком контексте обозреватели предлагают рассматривать первый в постсоветской России антисемитский погром в Дагестане в конце октября 2023 года, спровоцированный религиозным (исламистским) радикализмом, расовой и национальной ненавистью к евреям и Израилю. Мнения, что бунты, словесное насилие и вандализм в отношении еврейских объектов в Махачкале, Нальчике и Черкесске были спровоцированы «сверху», вряд ли обоснованы.
В последние дни появились некоторые признаки стремления в России и Израиле хотя бы частично «отыграть ситуацию назад» и снизить уровень не выгодной сегодня ни одной из сторон взаимной напряженности. Так, 10 декабря состоялся второй с начала войны Израиля с ХАМАС телефонный разговор Владимира Путина и Биньямина Нетаньяху, содержание которого пресс-служба Кремля и канцелярия премьер-министра Израиля изложили по-разному. Согласно российской версии, президент РФ подтвердил позицию неприятия и осуждения терроризма во всех его проявлениях, пообещал продолжить работу «для деэскалации конфликта», но одновременно заметил, что противодействие террористическим угрозам не должно приводить «к столь тяжелым последствиям для гражданского населения». В свою очередь в пресс-релизе израильской стороны подчеркивалось высказанное Нетаньяху недовольство «антиизраильской позицией» российских представителей на международных площадках, а также упоминалась критика «опасного сотрудничества России и Ирана». Нетаньяху попросил Москву оказать давление на Красный Крест с целью допуска к захваченным ХАМАСом израильским заложникам и доставки им лекарств, одновременно поблагодарив Путина за усилия по освобождению из плена израильского гражданина, имеющего также российское гражданство.
Пока нет оснований говорить о прямой и открытой конфронтации России и Израиля, но и от прежних «особых отношениях» двух стран и их лидеров на этом этапе мало что осталось.
