Выборы президента России закончились с результатами, которые характерны скорее для центрально-азиатских диктатур, чем для страны, которая еще недавно была членом Совета Европы — 77,5% явки и 87,3% за действующего президента, который избрался на третий срок подряд (и пятый — всего), изменив для этого Конституцию. На постсоветском пространстве результаты выше получали только диктаторы Азербайджана, Казахстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана. На этом анализ можно было бы и закончить — понятно, что такие результаты не имеют ничего общего с реальностью. Однако важно понимать, как именно они были получены, поскольку от этого зависит оценка состояния российского общества.
Самые сфальсифицированные выборы в истории
Уже на следующий день после окончания голосования появились первые оценки объема фальсификаций. Затем разные эксперты, использующие разные методики, давали примерно такие же результаты. Сейчас эти данные, похоже, подтверждаются и еще не законченным анализом результатов, полученных на участках, где находились комплексы обработки избирательных бюллетеней (КОИБы), то есть там, где не было ручного подсчета голосов, а бюллетени сразу сканировались и считались машиной (там тоже могут быть вбросы, но в целом результаты выглядят более достоверными).
Объем «аномальных» голосов только в бумажных бюллетенях (без ДЭГ) составил около 22 млн. На ДЭГ пришлось около 8 млн «аномалий», на оккупированные Россией Донецк, Луганск, части Запорожья и Херсонской области — еще 4 млн. Отметим, что накануне старта голосования мы тоже предсказывали примерно такой объем фальсификаций.
Ничего подобного на выборах федерального уровня в России еще не было. Единственное голосование, которое пока превосходит нынешние выборы по объему фальсификаций, — это изменение Конституции России в 2020 году, которое, кстати, и дало возможность Путину вновь избираться на президентский пост. Такой объем «аномальных» голосов как тогда, так и сейчас стал возможен благодаря почти полному отсутствию контроля за ходом голосования и подсчета голосов на избирательных участках. Кандидаты и выдвинувшие их политические партии не только сами не стали набирать сколь-либо значимое число наблюдателей (например, КПРФ предложила своим наблюдателям по 1000 рублей за почти 40 часов работы в дни голосования), но не отправили даже тех гражданских активистов, кто был готов работать бесплатно. На участках были лишь наблюдатели Путина и общественных палат, которые получили специальные указания: пиарить «самые лучшие выборы», помогать правоохранителям с «провокаторами» в полдень воскресенья, когда была назначена акция оппозиции.
Реальные результаты и как они были получены
В результате масштаб фальсификаций оказался столь велик, что установить реальные результаты очень сложно — слишком невелико в этот раз число УИК, на данные которых можно опираться. Пока что выходит, что реальный результат по явке избирателей должен находиться в пределах 55−60% избирателей (при этом явка была во многом принудительной), а результат Путина — около 80%. Владислав Даванков должен был получить 10−15% и занять уверенное второе место.
80% поддержки — это тоже очень много. Однако 80% при явке в 55 — 60% и 87% при явке в почти 80% — это два очень разных общества. Первое — это обычное деполитизированное общество при фальсифицирующем выборы авторитаризме. Второе — это «мобилизованная нация» при уже тоталитарном режиме. И эту разницу важно понимать, как и то, каким образом были получены эти все равно высокие результаты.
Особенность нынешней кампании — это уникальная для президентских выборов их «сушка». В результате мы получили самое маленькое в истории число оппонентов действующего президента, да еще и самых слабых в истории: Владислава Даванкова просто практически никто не знал, Николай Харитонов был устаревшим кандидатом еще 20 лет назад, когда прошлый раз участвовал в выборах президента, а Леонида Слуцкого многие до сих пор путают с футбольным тренером. Никто из кандидатов не вел реальной кампании, а СМИ практически не освещали выборы. Впервые не было в бюллетене никого из «прозападных», «либеральных» кандидатов. Испугались даже абсолютно системного и тоже малоизвестного на старте кампании Бориса Надеждина. К этому стоит добавить невиданное прежде давление на избирателей, включая попытки сотрудников силовых ведомств контролировать волеизъявление избирателей прямо в помещениях для голосования: никогда еще не было такого количества скандалов с принудительным, силовым нарушением тайны голосования.
Примерно так обычно проходят губернаторские выборы в регионах. И заканчиваются они тоже примерно такими же результатами (только явка там пониже). На осенних губернаторских выборах 2023 года большое число поддержанных Кремлем кандидатов в условиях отсутствия конкуренции тоже получили результаты в районе 75−80%. Но был один регион с реальной конкуренцией — Хакасия, — где кандидат от «Единой России» снялся с выборов всего за пару дней до старта голосования и победу одержал губернатор-коммунист. Это снятие с выборов было даже более ярким, чем очевидный проигрыш.
Оценивая нынешние итоги президентских выборов, стоит помнить об этом прецеденте. За все время своего правления Путин ни разу не участвовал в конкурентной кампании, он даже на дебаты ни разу не приходил — в Кремле есть очевидный страх перед соревнованием в равных условиях.
Региональные особенности
Прошедшие выборы президента оказались настолько фальсифицированными, что практически невозможно говорить о каких-то серьезных региональных различиях. Если раньше речь шла о примерно 20 регионах, относящихся к «электоральным султанатам», то теперь такими стали почти все, включая Москву. Правда, не факт, что такое распределение сохранится и на региональных выборах, потому что сейчас оно было достигнуто в условиях отсутствия наблюдения и хоть какого-то намека на сопротивление.
Тем не менее, какие-то особенности видны и сейчас. Самые показательные — явка в регионах. Если посмотреть на пятерку регионов с наименьшим показателем явки, то никаких сюрпризов там не будет — это традиционные проблемные для властей регионы: Коми (58,6%), Алтайский край (59,6%), Томская область (60,1%), Карелия (60,2%) и Удмуртия (62,6%). Дальше следует все тот же кластер относительно честных регионов — Сибирь, Урал и Север европейской части страны. По минимальным показателям поддержки Владимира Путина картина примерно такая же: худшие результаты дали регионы Северо-Запада (Карелия, Вологда, Архангельская область), но и там результаты под 80%.
Похоже, что стоит говорить не столько о региональных различиях, сколько о разрыве по линии «крупный город — малый город — деревня». Собственно, в этом смысле Россия не отличается от других стран мира. Концентрация протеста в северных и восточных районах, вероятно, обусловлена именно тем, что в суровых природных условиях население концентрируется в городах, а центральная Россия все еще сохраняет большую долю сельского, более консервативного населения.
Список главных «султанатов» тоже предсказуем. Первая тройка — застарелые регионы тотальных фальсификаций: Чечня, Кузбасс, Тыва. За ними следуют оккупированные территории Украины, Кабардино-Балкария и Кубань.
Конфликт общества и власти
В результате мы видим продолжение тенденции, которая сформировалась уже много лет назад, но дважды прерывалась войнами с Украиной — общество и власти расходятся все дальше. Собственно, само создание внешних кризисов и чрезвычайных ситуаций активно используется Кремлем для того, чтобы такое расхождение заморозить хотя бы на время. Общество остается жить в парадигме авторитарного деполитизированного государства, которое ему все больше надоедает, а само государство все больше скатывается в сторону мобилизационного тоталитаризма с масштабными репрессиями, пытками задержанных, повышением градуса истерики в пропагандистских каналах и соответствующими официальными результатами выборов.
Почему можно довольно уверенно говорить о том, что общество устает от происходящего? За последние несколько месяцев мы наблюдали множество проявлений этой усталости: попытку вооруженного мятежа, локальные протесты в Башкортостане и других регионах, движение жен и матерей мобилизованных, очереди в поддержку выдвижения Бориса Надеждина и массовые похороны Алексея Навального. Эти акции возмущения задевают разные слои и группы общества, в том числе и те, которые раньше были суперлояльной основой режима.
В этом смысле стоит повнимательнее присмотреться к акциям, которые прошли в дни голосования. И речь тут не столько о «полдне против Путина», сколько о попытках поджогов и порчи бюллетеней красящими жидкостями. Силовики и система избиркомов поторопились заявить, что задержанные признаются в том, что стали жертвами мошенников. Но можно ли доверять заявлениям силовиков в современной России? Мы видели, что в этих акциях участвовали очень разные люди, включая доктора наук из одного из крупнейших университетов страны.
Отметим, что первые похожие действия были зафиксированы отнюдь не в 2024 году, а при голосовании по изменению Конституции России в 2020 году. Тогда были возбуждены уголовные дела из-за попыток поджога избирательного участка и нападения на членов избирательной комиссии. В судебных архивах хранятся решения по этим делам, в которых есть и показания самих виновников.
В одном случае двое курганцев в состоянии алкогольного опьянения 27 июня 2020 года напали на членов избирательной комиссии. Они говорили, что голосование во дворе дома незаконно, и требовали от членов избирательной комиссии его прекратить. Как следует из материалов дела, членов комиссии толкали, сбивали с ног и заламывали руки за спину, также был поврежден ящик для голосования вне избирательного участка.
Во втором случае 28 июня 2020 года нетрезвый житель Ленинградской области с помощью бутылки с зажигательной смесью попытался поджечь помещение участковой избирательной комиссии № 139 в д. Энколово Всеволожского района (не кабинку, а помещение целиком). Помещение избирательной комиссии подожжено не было, поджигателя заметил сотрудник полиции и задержал.
Оба раза инициаторы этих действий заявляли, что таким образом хотели выступить против конституционных поправок и хода голосования. Они не смогли найти адекватный способ повлиять на эту ситуацию и чувство бессилия вылилось в такие действия. Тогда суды и правоохранители проявили к ним милосердие и обвиняемые отделались судебными штрафами.
В этот раз поведение силовиков и избиркомов отличается. Например, один из таких свежих сюжетов сейчас пытаются квалифицировать как теракт, а глава ЦИК России, комментируя подобные случаи в дни голосования, сказала: «Это делают из той же серии подонков, которые за 10 тысяч взрывают железнодорожные пути, взрывают людей, это та же серия подонков, готовых продать за кровавый грош все, что угодно». Фактически госорганы поставили знак равенства между использованием зеленки для порчи бюллетеней и событиями в Crocus City Hall.
И это тоже показатель нарастающей истеричности поведения властей и обостряющегося конфликта между государством и недовольной частью общества.
Но чтобы действительно оценить происходящее, стоит подождать региональных выборов в сентябре: посмотреть на уровень реальной конкуренции и на уровень недовольства людей, который лучше виден именно на выборах регионального и местного уровня. Именно так, кстати, было в 2018 году, когда спустя полгода после триумфальных президентских выборов Кремль столкнулся с совершенно неожиданными проблемами на региональном уровне.
