Теракт в концертном зале «Крокус» стал крупнейшим террористическим ударом по России после теракта в Беслане. По официальным данным жертвами нападавших стало около 150 человек и это трагическое число, скорее всего, будет расти. Ответственность за теракт фактически взял на себя ИГИЛ, а задержанные террористы говорят, что общались с неким помощником исламского проповедника. Российские власти при этом постоянно упоминают возможный украинский след — нападавшие пытались бежать в сторону Украины и якобы имели там «контакты». Украинские власти при этом Кремль прямо не обвиняет, сохраняя для себя возможность маневра.
Путин и его окружение находятся сейчас перед значимой развилкой. Обвинение Украины в теракте развязывает руки для решительных и прежде непопулярных действий — прежде всего мобилизации. Пока значительная часть российского общества в шоке и готова допустить самые разные версии происходящего. «Украинская» версия может оказаться для нее приемлемой, особенно на фоне действий РДК, совершающего регулярные рейды на территорию Белгородской области. Месть за погибших и даже личное участие в мобилизации для части мужчин тоже могут оказаться приемлемым шагом. Кремль способен оседлать эту негативную энергию, и наиболее активные сторонники войны внутри вертикали власти его к этому подталкивают. Чувство мести позволяет российскому руководству разрубить гордиев узел военных проблем — например, объявить предельно непопулярную до того новую волну мобилизации, которая нужна для наступления армии России в Украине. Но если ИГИЛ продолжит действовать, то общество быстро поймет, что его ввели в заблуждение. Россияне уже почувствовали себя в опасности, и это чувство может только укрепиться. В этом случае стремления Путина, который очень хочет выиграть войну, и желания общества разойдутся по разным сторонам, а мобилизацию, случись она, Кремлю обязательно припомнят. Вероятнее всего, руководство силовых структур понимает эти риски и пока удерживает президента от принятия рискованных решений.
Голосование и наказание
Для политической системы президентские рекорды в 87,3% голосов за при 77,5% явке значат куда больше, чем для самого Путина. Чиновников из «отстающих» по явке и процентам за Путина регионов отправляют в отставку. Уволиться пришлось мэру Вологды Сергею Воропанову — достаточно популярному в своем городе и известному даже за его пределами политику. Воропанов сумел раскрутить свой тик-ток до общероссийской известности, но эта публичность его не спасла. По старым меркам путинский результат в Вологде был вполне приемлемым — 72%. Но по новым правилам за него положено не поощрение, а наказание. Судьба Воропанова — пример для других чиновников, которые могут расслабленно отнестись к выполнению кремлевских KPI, которые явно будут повышаться еще сильнее. Рекорды придется бить, какими бы недостижимыми они ни выглядели. Чиновники, которые не умели или не хотели выдавать чеченско-кемеровские проценты, должны будут научиться это делать, или они потеряют место в системе. Вполне вероятно, что наиболее адекватные специалисты, которые уважают свой, пусть и специфический политтехнологический труд, покинут систему сами. В новой реальности рисовка и переписывание протоколов будут значить куда больше, чем отточенные технологии корпоративной и бюджетной мобилизации (а это тоже политтехнологическое ремесло). Для производства красивых цифр, которые не имеют отношения к реальности, профессионалы не требуются.
Как достигать новых рекордов исполнители на местах уже поняли. Мэр Нижнего Тагила Владислав Пинаев пригрозил найти не пришедших на выборы бюджетников и наказать их. По словам Пинаева, все люди, получающие зарплату из госбюджета, находятся в «одной команде», а «отсиживаться, пока все пашут» нельзя. Похожие заявления делали и другие муниципальные чиновники в своих каналах в мессенджерах, правда, быстро их удалили. Пинаев открыто сформулировал то, что система публично обозначить пока не решается: голосование становится одной из обязанностей жителей корпоративного государства Россия. Это не добровольное волеизъявление, а оброк, своеобразный налог — государство требует с граждан их лояльность и время.
Однако в случае возникновения кризисных ситуаций рисовальщики цифр и наказывающие зависимый электорат бюрократы Кремлю не помогут, скорее, наоборот — не имеющие ничего общего с реальными настроениями рекорды станут дополнительным фактором риска. Но в стратегической перспективе Кремль будет использовать путинские рекорды и различные инструменты их достижения по полной программе. Региональные власти уже начали приглушать системную оппозицию на своих территориях.
«При всей разности взглядов, сегодня все партии должны объединиться ради достижения общих целей в развитии нашей страны. Думаю, депутаты, которые представляют здесь разные партии, воспринимают эти слова, потому что все мы — команда нашего президента, мы должны работать вместе», — заявил областным депутатам тюменский губернатор Александр Моор.
Федеральные системные оппозиционеры тренд тоже поняли. На встрече с Путиным бывшие кандидаты хвалили его политику, расписывались в поддержке войны, это же сделали и руководители думских фракций (они же лидеры партий).
Путин и 99 процентов
По официальным данным Центризбиркома Владимир Путин набрал 87,3% голосов при 77,4% явке. Эти цифры оказались выше KPI, которые первоначально ставил перед собой политблок Администрации президента (более 80% за Путина при 70% явке). Итоги выборов не совпали с прогнозом лояльного Кремлю ВЦИОМ, который был практически идентичен контрольным показателям АП.
Анализ результата с помощью математических методов показывает, что в поддержку действующего президента могли быть сфальсифицированы десятки миллионов голосов. Но Путин результатами явно доволен и, кажется, считает их очень близкими к реальности. Политблок АП организовал для него выборный спектакль с голосующими «трудовыми коллективами», которые не стеснялись фотографироваться на участках. Даже протестные очереди в полдень в воскресенье пропаганда истолковала как знак поддержки власти, а сам Путин поблагодарил оппозиционеров за явку. Благодаря организованной политблоком Сергея Кириенко корпоративной и административной мобилизации (а проще говоря, системе принуждения зависимого от власти электората) к урнам пришло действительно немало россиян.
Может возникнуть впечатление, что Путин после получения рекордных результатов решится на действия, которые до этого себе не позволял. Однако официальные итоги голосования мало что меняют в путинском мировосприятии, его понимании своего места в российской истории. Путин уже давно говорит от имени всей страны, считает себя выразителем воли широких масс. Он вполне серьезно рассуждает, что «99,9% граждан готовы все положить в интересах Родины». По мнению Путина, войну поддерживает «абсолютное большинство» россиян. Президент уверен, что это «абсолютное большинство» поддержит любое его действие. Незадолго до выборов он объявляет о непопулярных мерах — повышении налогов, хотя ранее заведомо непопулярные решения (например, пенсионная реформа) официально принимались уже после голосования. Во время кампании власть продолжала репрессии, силовики арестовывали крупных чиновников, в том числе, ответственных за мобилизацию на выборах. В разгар агитационного периода шла национализация крупного бизнеса. Еще шесть лет назад ничего подобного не происходило бы — система не стала бы так рисковать. Сейчас самоуверенность президента затмевает все риски.
Выборы стали ритуалом (пусть и важным), прописанным в законе — примерно таким же, как оглашение президентского послания федеральному собранию. Путин не ждет от депутатов, сенаторов и губернаторов критики или даже обычного обсуждения итогов своей работы и планов. Он не сомневается в том, что они в очередной раз присягнут ему и выскажутся в его поддержку. Граждане тоже должны прийти на участки и в общей массе проголосовать «за», других действий Путин от них и не ждет, «99,9% граждан» просто не могут поступить по-другому.
Это не значит, что в дальнейшем система не будет закручивать гайки, не будет объявлена новая мобилизации, а национализация или передел крупного бизнеса не будут набирать обороты. Преследование инакомыслящих продолжится, а новая волна призыва на фронт будет объявлена, если Путин захочет развить наступление российской армии и попробовать занять новые украинские территории. Но к выборным рекордам президента это не будет иметь никакого отношения — российская власть будет делать то, что давно запланировала или считала возможным. Приятный для Путина выборный ритуал не влияет на принятие решений — они или уже приняты, или будут приняты на основе давно сформировавшегося мнения.
