Алексей Навальный запускает новый проект: «Профсоюз Навального». Хочет помочь бюджетникам, размер заработной платы которых должен быть привязан к средней зарплате по региону (этот параметр официально определяется Росстатом). Таких среди сотрудников бюджетной сферы по подсчетам оппозиционера — около шести миллионов, и примерно четырем миллионам из этих шести банально недоплачивают. На специально созданном сайте любой желающий может проверить, не обирает ли его государство, и включиться в борьбу за достойную жизнь — оформить, например, при помощи юристов ФБК соответствующие жалобы. И, разумеется, получить информационную поддержку всех интернет-ресурсов Навального с миллионной аудиторией. Политик это называет «борьбой с коррупцией снизу», апеллирует к майскому указу и предвыборным обещаниям Владимира Путина, справедливо отмечает, что профсоюзное движение в России практически уничтожено (за редкими исключениями, профсоюзы — фикция, они полностью контролируются государством и в любых спорах занимают сторону властей). Профсоюзное движение нужно запускать с нуля, в этом — суть проекта: Навальный хочет объединить сотрудников бюджетной сферы, избегая политических лозунгов, начать борьбу не против режима, а за те блага, которые режим населению формально гарантирует.
И попадает в нерв. Даже пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, оговариваясь, впрочем, что с сутью новых предложений Навального не знаком, выдает вполне доброжелательный комментарий: «Президент Путин неоднократно говорил о необходимости общественного контроля за ходом реализации задач, которые поставлены в „майских указах“, поэтому любое общественное участие в контроле за исполнением „майских указов“ востребовано». Кремль не критикует, не громит Навального, не отмахивается от его критики, Кремль одобряет инициативу Навального. Такого в России, кажется, еще не было.
Бедные люди в богатой стране
Россия — страна торжествующего социального неравенства. А за неравенством — явный коррупционный след: хозяевами жизни давно уже стали не «новые русские» из анекдотов про 90-е, а государственные чиновники, силовики и бизнесмены, так или иначе близкие к государству. Чиновники без стеснения демонстрируют вызывающую роскошь, никак не соотносимую с официальными доходами, а с персонажами самых громких официальных расследований не происходит ничего неприятного. Коррупция — естественный и важный элемент путинской системы, жертвами официальной борьбы с коррупцией становятся только те, кто нарушил внутрисистемные правила игры, неясные для человека, в систему не встроенного.
Конечно, это создает в обществе напряжение. Ситуация воспринималась как терпимая, пока благосостояние основной части россиян хоть и медленно, но росло. Богатую ресурсами Россию всегда населяли бедные люди. Следует признать, что средний россиянин никогда не жил так хорошо, как в пришедшиеся на правление Путина годы дорогой нефти. И вообще, россиянин — человек не избалованный, и он этот медленный рост своего благосостояния ценил высоко. Тем болезненнее — наступивший спад, растущие цены, непопулярные меры, на которые вынуждено идти государство. В условиях тотального торжества государственной пропаганды на ТВ и отсутствия конкурентной политики для большинства населения связать происходящее с официальным курсом последних лет тяжело. Зато легко рассмотреть причину своих бед в чрезмерном обогащении тех, кто представляет власть или с властью связан.
И, разумеется, Кремль проблему видит. Кремль опасается населения, которое начинает злиться (что подтверждают стабильно ползущие вниз рейтинги президента и «Единой России»). Поэтому министры на Гайдаровском форуме в Москве хором взялись рассуждать об угрозах, связанных с социальным неравенством, и обещают победить бедность. А куда им деваться, — Владимир Путин в майском указе пообещал к 2024 году, то есть к концу очередного своего срока, сократить число бедных в России в два раза — с нынешних 13% населения до 6 с небольшим. Пойти по пути репрессий, ликвидировав бедность вместе с бедными, министры пока, к счастью, не решаются. Приходится выкручиваться. Вице-премьер Татьяна Голикова пообещала, что к 2020 году Минтруд разработает новые методики подсчета людей, живущих за чертой бедности. Это для министров еще не решение проблемы, но хотя бы передышка.
Поэтому Песков и не критикует, а сдержанно похваливает «Профсоюз Навального».
Отнять и поделить
Еще в 2018 году специалисты Института социологии РАН опубликовали исследование, согласно которому 59% россиян считают базовой ценностью, на которой должно строиться будущее России, именно социальную справедливость. Кстати, второе место, что, конечно, неожиданно, занимают «права человека, демократия, свобода самовыражения личности» (37%). Россияне хотят жить в «великой державе», но если в 2014 году для них за этими словами прятались «мощные вооруженные силы», то теперь — «развитая экономика» и «рост благосостояния граждан».
Однако яснее понять, что для большинства стоит за словами «социальная справедливость», позволяют не исследования, а скандалы, происходящие в социальных сетях. После предновогоднего взрыва жилого дома в Магнитогорске спорили не только о том, что именно взорвалось, был ли это теракт или взрыв бытового газа, как утверждает Следственный комитет, но еще и о том, как правильно вести себя богатому человеку в подобной, безусловно, критической ситуации. Вспоминали о состоянии владельца Магнитогорского металлургического комбината Виктора Рашникова (больше $ 9 млрд). Вспоминали о стоимости его яхты (11 место в списке самых дорогих яхт мира). И о прочих вещах, которые принадлежат Рашникову. Возмущались, что Рашников не в Магнитогорске. И даже когда в сети появились его фото в Магнитогорске — продолжали возмущаться. Возмущались, что Рашников никак не помогает пострадавшим. И когда «Магнитка» выделила пострадавшим помощь не успокоились. Вспоминали хоккеистов магнитогорского «Металлурга» — среди них тоже есть долларовые миллионеры. Кстати, так уж вышло, что «Металлург» содержит все тот же Рашников.
Вспоминали прочих богатеев, в частности, сенатора Андрея Клишаса. Клишас к Магнитогорску отношения никакого не имеет, но незадолго до трагедии прославился благодаря Алексею Навальному. ФБК, возглавляемый Навальным, обнаружил, что у Клишаса — целая коллекция сверхдорогих часов, которые член Совета Федерации не стесняется демонстрировать публике. Клишас оправдываться не стал, а просто сказал, что часов у него еще больше, чем было продемонстрировано в ролике ФБК. А вот тем, кто требовал от него помочь пострадавшим в Магнитогорске, и вовсе ничего не ответил.
Важный нюанс: в охоту на богачей включились не только искренние искатели справедливости, но и блогеры, а также авторы телеграм-каналов, которых не раз ловили на провластной заказухе. Это не значит, конечно, что был прямой приказ. Но значит, как минимум, что люди, чувствующие настроения начальства, понимают: так теперь можно. Иначе не стали бы рисковать заработком. Они предполагают, что государство готово сыграть на этом поле, готово переложить на богатых ответственность за удовлетворение патерналистских запросов большинства.
Коррупционный парадокс
Россия не любит своих богачей. «Человек с рублем» здесь героем, мягко выражаясь, не стал. Любой взрыв, любая вспышка, любой конфликт порождают даже не дискуссии — никто ведь и не спорит, все заранее согласны, — а настоящие проповеди о безобразном поведении наших богатых. О том, как неприлично носить дорогие часы, серьги, сумочки, иметь лимузины и яхты чиновникам и прочим близким к государственным кормушкам людям в стране, где бывают (и часто) зарплаты ниже прожиточного минимума. А также существуют «вагонообразования». Это словечко с одной из «прямых линий» Путина — обитатели «вагонообразований», то есть даже не бараков, а вагончиков-времянок, не сразу смогли объяснить президенту, где и в чем именно им приходится жить.
И с этой ненавистью трудно спорить: самоотверженные расследователи регулярно рассказывают нам о невероятных хищениях, да и без всяких расследований легко сообразить, что районный прокурор не может жить во дворце. Не может, но живет. Что все эти бесконечные виллы, авто, сияющие наряды и слепящие блеском драгоценности государственных и окологосударственных людей, которые они даже прятать особо не пытаются, не честным трудом заработаны. Просто украдены.
Государство в безвыходной ситуации. Коррупция для него — конечно, болезнь. Но еще — эффективный элемент управления. Инструмент, чтобы привлечь на свою сторону ценных людей, и дубинка, чтобы держать их в узде. Показательные порки отдельных коррупционеров не успокаивают обывателя: все ровно наоборот. Когда выясняется, что у губернатора Икс, не тем людям перешедшего дорогу, есть коллекция брильянтов, комната для хранения наличных и ручка за миллион долларов, обыватель не ликует, а злится. Потому что для него арестованный губернатор Икс от процветающего губернатора Игрек не тем отличается, что Икс — вор, а Игрек — человек честный. А тем, что у Игрека пока не было обыска.
И обыватель, скорее всего, прав.
Вот цитата из интервью Пескова: «Безусловно, наши граждане абсолютно нетерпимо относятся к чванству, к проявлению чрезмерной роскоши, и это правильно. Но большая часть тех, кто состоит на госслужбе, самоотверженно работают на благо страны, они не замешаны ни в какой коррупции. А в обществе отношение к ним такое, что мне порой бывает стыдно говорить, что я чиновник. Ненависть льется через край».
Какой у заглядывавшего в интернет обывателя возникает вопрос при чтении этих стонов честнейшего человека? Да пожалуй, только один: поглядывал ли господин Песков, произнося сию тираду, на свои знаменитые часы за 600 тысяч евро?
Осторожно, мины!
Министры рвутся бороться с бедностью, а запрос в обществе — на раскулачивание богатых. Это и есть социальная справедливость по-русски. Путинская власть расставила для постпутинской России много ловушек, и эта, кажется, — из числа главных. Государство, проповедовавшее имперство и войну, проглядело очередной левый поворот. Теперь пытается спасать ситуацию, нестрашно наказывая слишком уж честных чиновников, пустившихся рассуждать о том, что «государство гражданам ничего не должно», или обещая новые методики подсчета бедных.
Но это все заведомо мимо цели. Россиянину нужно не благополучие соседа, а кровь обворовывающего его начальника. Именно начальника, потому что «богач» и «начальник» — давно синонимы. Государство на это не пойдет — государство ведь и есть конгломерат разнообразных вороватых начальников. Народный гнев даже канализировать тяжело. Вспомним, кого номинальные, легальные «левые», — КПРФ — выставляли на шумных выборах в 2018 году. Кандидатом в президенты у них был миллионер, героем приморских выборов стал вполне обеспеченный местный бизнесмен.
Но разговор-то ведь даже не про настоящее, разговор про будущее (допустим, что у России после Путина есть какое-то будущее, должно ведь быть). Напомню, вторая ценность в рейтинге у россиян — свобода, но свободы без уважения к чужой собственности не получается, а заставить себя уважать явно наворованное — неразрешимая задача.
Общество, настроенное вполне патерналистски, не способно даже допустить, что богатство не обязано быть высокоморальным, и сетевые дискуссии — тому доказательство. Патерналистскому обществу неприятна мысль, что богач имеет право тратить свои деньги как на благотворительность, так и на коллекции часов. Может хоть в печке сжечь, начитавшись Достоевского. Это, вообще говоря, тоже свобода. Но беда в том, что общество, предъявляющее все больше левацких требований к богачам, отлично понимает: в печках показного сверхпотребления горят сегодня деньги, которые скверно пахнут. И прожигателям жизни нечего на это возразить. Они на самом деле тоже все про себя понимают.
Это и есть мина, заложенная под будущее России. И непонятно, какие такие саперы смогут ее разминировать без обильного кровопролития.
