Инаугурации российских губернаторов всегда были бенефисом для них самих, глава играл центральную роль в этом мероприятии, оно организовывалось для него и вокруг него. На церемонии элиты приносили символическую присягу, а глава региона делал символические ответные шаги. Мэра Москвы Сергея Собянина можно назвать главным российским губернатором (город имеет статус региона, а не муниципалитета), ролевой моделью для руководителей других территорий. Столица еще со времен предшественника Собянина Юрия Лужкова была государством в государстве, а ее глава имел негласные особые права — он существовал сам по себе и демонстрировал серьезную независимость от центра и Владимира Путина. Можно сказать, что мэр в Москве был фактически важнее президента, а Кремль не лез во внутригородскую повестку. Однако в этом году ситуация изменилась. Центральной фигурой инаугурации Собянина стал не он сам, а Владимир Путин. Он пришел поздравить мэра с переизбранием, но президентская речь создавала впечатление, что победил в Москве он сам. Путин постоянно говорил об общей команде, ее успехах и достижениях. На бенефисе Собянина президент явно перетянул одеяло на себя и вряд ли это понравилось мэру и его окружению (разумеется, выразить публичное недовольство они не могут). Путин мог поступить так по двум причинам.
Так президент мог указать Собянину — главе государства в государстве — на его место в вертикали. Главный в ней все равно Путин, и все участники системы власти должны ориентироваться в первую очередь на него, подчиняться ему и ему же приносить присягу. Это политическое объяснение, но в случае поступков Путина оно часто не работают.
Другая версия больше согласуется с поведением российского президента, которому в последнее время нравятся частые появления на публике, общение с народом и откровения на мероприятиях. Путин явно считает себя народным героем, очень популярным персонажем и желанным гостем на любом событии. Он демонстрирует явное расположение к Собянину — во время мэрской кампании он участвовал в ритуальных открытиях объектов инфраструктуры и не раз хвалил главу города публично. Путин явно хотел помочь симпатичному ему чиновнику и делал это в соответствии со своими представлениями об общественно-политической ситуации в Москве и стране в целом. Он думал, что делится рейтингом и помогает Собянину избраться, а приход на инаугурацию — знак особого путинского расположения. С реальностью эти представления мало соотносятся, в Москве популярность Собянина, скорее всего, выше президентской. Мэр долго сторонился войны, держал дистанцию от «Единой России», понимая, что это будет созвучно настроениям большинства горожан. Но президент начал действовать в логике монарха, который на полном серьезе верит в свое божественное предназначение и безграничную народную любовь. Он хочет сделать как лучше и пытается бросить свои лучи на все, что его окружает. Это оторвавшееся от реальности поведение неизбежно будет мешать вертикали, которая пыталась диверсифицироваться, работая на свое сохранение. Автономия мэра Москвы способствовала общей лояльности жителей столицы. Лишнее напоминание о том, что главный в стране (и в столице в том числе) все равно Путин этой лояльности не способствует. Президент рушит тщательно создаваемый отдельный московский мирок во главе с просвещенным автократом и поклонником методов управления азиатских тигров. Лучи короля-солнца начинают палить его же подчиненных и его же «команду».
Либерал для заработка
В середине недели газета «Ведомости» сообщила, что в Кремле начали обсуждать выдвижение «либерального кандидата» на президентских выборах 2024 года. В качестве примера издание привело бывшего главреда «Эха Москвы» Алексея Венедиктова, которого сами же российские власти признали иноагентом. Сам Венедиктов участие в выборах отрицает, а те же «Ведомости» указывают, что пока в политблоке АП настроены на консервативный сценарий кампании, где спарринг-партнерами Путина станут представители парламентских партий (за исключением «Справедливой России», которая уже объявила о поддержке президента). Однако само обсуждение этой темы, организованное с помощью одного из основных деловых российских СМИ, показывает, что в Кремле есть сторонники участия в кампании некоего либерального кандидата, выдвинутого при помощи самой же власти. Собрать 100 тысяч подписей (в каждом регионе страны должны быть собраны как минимум 2,5 тысячи подписей), которые Центризбирком еще и признает действительными, без такой поддержки невозможно. При этом собственно власти и Путину лично либеральный спарринг-партнер не нужен. Эта аудитория давно научилась разбираться в том, какой кандидат отбывает номер от АП, и не идет голосовать за него на выборах, заодно повышая явку. Это лучше всего доказывает результат Ксении Собчак на выборах главы России 2018 года — крестница Путина, которая играла роль оппозиционера, не смогла набрать и 2% голосов. Кроме того, значительная часть аудитории «либерального кандидата» уехала из России, а значит, даже в теории заметно повысить явку не сможет. После начала полномасштабной войны сама оппозиционная повестка требует того, чтобы политик или общественник высказывал отношение к войне. Чтобы хоть как-нибудь правдоподобно играть роль противника Кремля либеральный спойлер должен требовать ее окончания и немедленного заключения мира, а этого власть позволить не может. Наконец, большая часть более-менее заметных оппозиционных фигур либо покинули страну, либо находятся под преследованием. Конечно, объявить либералом, который выступает за все хорошее и против всего плохого, без конкретных уточнений АП может объявить кого угодно, но аудиторию на выборы он не привлечет. Тем более, что в кампании будет участвовать кандидат от «Новых людей», который как раз и будет работать с «умеренной аудиторией». В таком контексте выдвижение отдельного спойлера либерала совсем непонятно.
Зато оно понятно в другом контексте — денежном. Федеральная кампания стоит денег — спойлеры должны будут изображать бурную работу своих штабов, делать и размещать агитацию. На всем этом вполне могут заработать политтехнологи, близкие к политблоку президентской администрации. Опыт такой деятельности у них есть — например, на выборах в Госдуму 2021 года (а до того на выборах в заксобрания 2020 года), кампанию нишевой партии «Зеленая альтернатива» курировал чиновник Кремля, известный технолог Вячеслав Смирнов, кампанию «Новых людей» — знакомый Сергея Кириенко, методолог Ефим Островский. Выдвижение либерала — достаточно выгодный проект. Большие траты можно объяснить сложностью работы с оппозиционной аудиторией. Совершенно бесполезная с точки зрения политической прагматики история превращается в очень понятную с точки зрения экономики ситуацию. Владимир Путин до войны регулярно проводил рокировки своих подчиненных, чтобы те не обрастали связями и не получали возможности серьезно усилиться. Предшественник Кириенко — Вячеслав Володин — организовал два проекта (выборы президента 2012 года и выборы в Госдуму 2016 года) и отправился спикерствовать в парламент. На счету действующего куратора политблока Кириенко уже три крупных проекта — президентская кампания 2018 года, думская кампания 2021 года и голосование по поправкам в Конституцию. Скорее всего, после четвертого проекта — выборов главы России 2024 года — Кириенко и его команда переместятся на новый участок работы. Организация кампании либерального спойлера для Путина станет для части этой команды неплохим золотым парашютом, если, конечно, идею выдвижения «оппозиционера» удастся пролоббировать у руководства страны.
Приручение Хакасии
Генеральный секретарь «Единой России» Андрей Турчак встретился с переизбранным главой Хакасии, коммунистом Валентином Коноваловым. Два политика (хотя бы на публике) договорились работать вместе и не враждовать, хотя еще пару недель назад противостояние казалось неразрешимым и смертельным. Кандидат от ЕР, депутат Госдумы Сергей Сокол, который до избрания в парламент отношения к региону не имел, так и не смог набрать нужный для победы рейтинг. В итоге Сокол снялся с выборов по болезни, а Кремль дал Коновалову победить, хотя сценарий отмены итогов голосования тоже рассматривался. Встреча главы Хакасии, который еще недавно казался парией и персоной нон-грата для вертикали, и генсека ЕР доказывает, что система до сих пор достаточно гибка. Она способна согласиться с проигрышем, превращает его в подобие победы и живет дальше. Вполне вероятно, что инстинкт самосохранения системы, в базе которой лежит коррупционная прагматика, начнет бороться с королевскими устремлениями Путина. Победитель в этой битве совсем неочевиден.
