5 сентября Владимир Путин провел заседание оргкомитета «Победа» — по сути, президентского неформального совета по «патриотическому воспитанию» граждан. Там он объявил о создании очередной структуры по этому «воспитанию» — национального центра исторической памяти. Судя по выступлениям Путина и директора Музея победы Александра Школьника, это будет государственная организация, учредителем которой станет Президентская администрация. Глава России явно видит себя главным борцом с нацизмом в мировой истории, ведь по его же словам, «в 1945 году нацизм был повержен, но, к сожалению, не изжит». Центр исторической памяти он описал как «адекватный инструмент защиты» от русофобии и почему-то антисемитизма. Александр Школьник назвал пока еще официально не созданную структуру «оперативным штабом» и сообщил, что она займется формированием «идеологического иммунитета» в российском обществе. По его словам, «научное сообщество» создаст «стандарты восприятия и оценки» исторических событий для россиян. Проще говоря, «центр» создаст еще одну квази-идеологическую конструкцию в дополнение к «Основам российской государственности», нового вузовского предмета.
«Основы» подают Россию как «государство-цивилизацию» с «особым путем» развития, которую регулярно обижают страны Запада, но русские люди, благодаря традиционным ценностям и «коллективизму», отражают эти удары. В курсе упоминаются любимые философы и историки Путина — прежде всего, автор теории-пассионарности Лев Гумилев, славянофилы, Иван Ильин, Николай Бердяев, Владимир Соловьев. Эта квази-идеология очень удобна и привлекательна в первую очередь для высшего руководства России, которое не отличается адекватностью в менеджменте и планировании. Ведь по «цивилизационному подходу» Россия как цивилизация моложе Запада, поэтому она просто обречена на победу. Скорее всего, «идеологический иммунитет» будет построен примерно на той же квазинаучной, но милой сердцу начальства базе.
Выступление Александра Школьника на заседании оргкомитета тоже можно назвать историческим документом. Оно выпукло и ярко демонстрирует приемы и устремления гуманитарных менеджеров, обслуживающих Владимира Путина в патриотически-воспитательной сфере, и зарабатывающих на заблуждениях и увлечениях российского президента. Во-первых, Школьник сыплет околонаучными и управленческими терминами, которые знакомы Путину и привычны ему. «Оперативный штаб» и «идеологический иммунитет» должны напомнить президенту о борьбе с ковидом. Директор музея победы упоминает «международный авторитет» России и «агрессию» Запада — и это тоже одна из любимых президентских химер. В ход идут «украинские фашисты», «традиционные ценности». Школьник действует как коуч по НЛП, который завораживает клиента его любимыми словами. Тут же он показывает себя как модный управленец, который находится в тренде и знаком с передовыми практиками — говорит о «проектировании резонансных событий», «конструировании смыслового наполнения». И он прекрасно понимает зачем это делает — ведь центр станет дополнительным источником доходов для продюсеров «исторической памяти», трейдеров официального патриотизма, таких как сам Александр Школьник. Примерно те же нотки можно обнаружить в выступлениях куратора разработки «Основ российской государственности», близкого соратника главы политблока Кремля Андрея Полосина. О семейных ценностях, дружбе с Китаем, патриотизме говорили Путину активисты детских и молодежных прокремлевских движений 1 сентября — скорее всего, их выступления и вопросы тоже были подготовлены кураторами из АП.
Блок Сергея Кириенко и карьеристы из научно-образовательной среды быстро поняли, как охмурить главного заказчика в России. Поэтому патриотические, воспитательные стартапы растут как на глазах, а Путин превращается в венчурного инвестора в официальный патриотизм и навязывание гражданам его собственных убеждений. Александр Школьник рассказывает о прелестях центра, применяет приемы НЛП, а хочет достичь одного — расширить источники собственных доходов и подняться по карьерной лестнице. Подготовленные «Росмолодежью» и АП «патриотические» подростки рассуждают в любимом Путиным ключе и параллельно рассказывают о прелестях движений, в которых они состоят, форумов и конкурсов, в которых они участвовали. Вывод у клиента должен сложиться простой — на идеологическую обработку нужно дать больше денег. И здесь нужно подчеркнуть, что патриотические стартаперы рассчитывают в первую очередь на одного клиента, а не на работу с широкими массами — она будет имитироваться и профанироваться.
Приемы трейдеров патриотизма работают. «Считаю, нам нужен такой центр. Соответствующие поручения будут даны по итогам сегодняшнего заседания. Прошу без всяких проволочек, оперативно решить все организационные и финансовые вопросы», — заявил на заседании «Победы» Путин.
Столкновение с реальностью
Приемы кремлевских менеджеров пока не встречают серьезного сопротивления со стороны общества. Оно не обязательно должно разделять навязанные идеи — просто в какой-то момент молчаливо соглашаться с ними выгоднее и спокойнее, чем противостоять. Так происходит и в политике: население может тихо недолюбливать спущенных из Кремля губернаторов-варягов, но мириться с ними. Но как только варяг начинает слишком рьяно наводить свои порядки, граждане способны сказать ему свое нет. Так было во Владимирской области и Приморье в 2018 году. Так произошло в этом году в Хакасии. Эпопея борьбы Кремля с губернатором-коммунистом Валентином Коноваловым (также победил на протестной волне 2018 года) закончилась снятием кандидата от ЕР, варяга Сергея Сокола. Официальной причиной стала серьезная болезнь, и вполне возможно, Сокол действительно заболел на нервной почве — ведь к концу августа стало ясно, что выиграть выборы он, скорее всего, не сможет. До болезни кандидата-единоросса в Кремле серьезно обсуждали отмену выборов из-за якобы фальсификаций со стороны властей Хакасии. Теперь Коновалов снова станет губернатором, а поддержавшие его хакасские элиты продемонстрировали способность противостоять давлению центра. Идеи о губернаторах «новой волны», якобы популярных у народа «участниках СВО», которые должны идти во власть (Сокол был на фронте), которые внутриполитический блок Кремля продавал Путину, потерпели крах в отдельно взятом регионе. Но пока стартапы имитируют работу в масштабах страны, заказчик будет платить, а кремлевские подрядчики зарабатывать на его вкусах. В какой-то момент Путин как венчурный инвестор в ультрапатриотизм, скорее всего, прогорит — «идеологический иммунитет» и «особый путь» граждане в кризисный момент забудут. Но те же менеджеры с известной долей вероятности могут оказаться рядом с новыми распорядителями власти и бюджетов и предложить им вложиться в «проектирование событий» в демократическом или социалистическом ключе.
