В апреле 2025 года были представлены два ключевых документа по энергетическому сектору: ежегодный обзор электроэнергетики от Ember за 2024 год и энергетическая стратегия России до 2050 года. Оба документа не содержат больших сюрпризов. Обзор электроэнергетики повествует о продолжающемся ускоренном развитии возобновляемых источников энергии (ВИЭ) в мире в 2024 году. Новая энергостратегия России заявляет о планах страны сохранять добычу нефти на прежних уровнях и увеличивать добычу газа и угля как минимум до середины века. Однако примечательно, что планы России все больше расходятся с реалиями.
Глобальные возобновляемые рекорды
Согласно данным Ember, в 2024 году доля низкоуглеродной электроэнергии (ВИЭ и атомная энергия) в мировом производстве впервые с 1940-х гг. превысила 40%. Главным драйвером энергетического перехода стала солнечная энергетика, обеспечившая 7% мировой генерации. В то же время доля атомной энергии упала до 9% — минимума за 45 лет.
Солнечная энергия показывает наибольший прирост новой генерации уже третий год подряд. В 2024 году она обеспечила производство 474 ТВт*ч (эквивалентно 40% всей российской генерации в прошлом году) и стала самым быстрорастущим источником электроэнергии уже двадцатый год подряд (+29%). Более половины прироста солнечной генерации в минувшем году обеспечил Китай. Глобальная установленная мощность солнечной генерации выросла с 1 ТВт в 2022 году до более чем 2 ТВт в 2024 году, что примерно в восемь раз превышает мощность всей энергосистемы России.
Кроме того, в 2024 году совокупная доля солнечной и ветровой генерации (15%) обогнала гидроэнергетику (14,3%), которая остается крупнейшим возобновляемым источником электроэнергии в мире, хотя ее доля в последние десятилетия не меняется. Каждый седьмой киловатт-час в мире теперь производится за счет солнца и ветра.
Производство электроэнергии за счет ископаемого топлива в 2024 году выросло на скромные 1,4%. В абсолютном значении этот прирост (+245 ТВт*ч) оказался меньше прироста солнечной генерации. Главной причиной роста генерации на ископаемом топливе Ember считает волны жары, которые вместе с повышением глобальной температуры увеличили спрос на электроэнергию на 238 ТВт*ч за счет роста потребности в кондиционировании. В то же время более мягкие зимы сократили спрос на электроэнергию всего на 29 ТВт*ч за счет снижения потребности в отоплении.
Солнце и ветер — новая нефть
Китай уже давно лидирует в развитии возобновляемой энергетики, а также технологий энергетического перехода, таких как накопители энергии и электромобили. Доля солнечной и ветровой генерации в Китае по итогам 2024 года превысила 18%. Это ниже, чем в некоторых западных странах — например, в Германии (43%) или Великобритании (35%), — но масштаб китайской энергосистемы делает эти показатели впечатляющими. На Китай приходится почти половина мировой установленной мощности солнечных и ветровых электростанций.
При этом Китай обеспечивает оборудованием для возобновляемой энергетики практически весь мир. Руководство Китая еще в начале 2000-х гг. осознало, что будущее глобальной энергетики за энергией ветра и солнца, а также за другими технологиями энергетического перехода. В результате последовательной государственной поддержки за пару десятилетий Китай превратился в технологического лидера в этих сферах. Сегодня Китай производит около 95% кремниевых слитков и пластин, более двух третей солнечных модулей, гондол и ключевых компонентов ветротурбин. Вклад всего сектора чистой энергетики (включает в себя ВИЭ, атомную энергию, электросети, накопители энергии, электромобили и железные дороги) в китайский ВВП в 2024 году составил рекордные 10%, обогнав по стоимости даже рынок недвижимости. Три четверти добавленной стоимости сектора чистой энергетики пришлось на электромобили, накопители энергии и солнечную энергию.
Угольная генерация в абсолютных значениях пока еще тоже растет: в 2024 году за счет угля в Китае было произведено почти на 2% больше электроэнергии, чем в 2023 году. Однако доля угольной генерации снизилась с почти 80% в 2000 году до менее чем 60% в 2024 году. Пик потребления угля в стране, возможно, наступит уже в 2025 году.
Саудовская Аравия — крупнейший экспортер нефти в мире — в 2020 году поставила перед собой цель увеличить долю ВИЭ в установленной мощности своей электроэнергетической системы до 50% к 2030 году. Пять лет назад электроэнергия в стране производилась за счет газа (57%) и нефти (оставшиеся 43%), а на возобновляемые источники приходилось лишь 0,12% установленной мощности и 0,06% генерации. В 2023 году на ВИЭ (в основном солнечные электростанции) приходилось уже 2,69% установленной мощности и 1,36% генерации. Цель 50% ВИЭ в установленной мощности к 2030 году, пожалуй, слишком амбициозна, однако она очень четко указывает на направление, в котором намерена двигаться страна.
Еще более показателен пример Объединенных Арабских Эмиратов, которые являются одним из ключевых производителей и экспортеров нефти и газа в мире. Этой стране удалось увеличить долю солнечных электростанций в производстве своей электроэнергии с 1% в 2018 году до более 8% в 2023 году (ветровая энергетика в стране не развивается). В ОАЭ находятся несколько крупнейших в мире СЭС, включая запущенную в 2023 году Al Dhafra мощностью 2 ГВт. К 2050 году страна намерена производить за счет ВИЭ 44% своей электроэнергии.
Обе ближневосточные страны активно завоевывают глобальный рынок ВИЭ, очевидно рассчитывая, что растущий доход от солнечной и ветровой энергии в будущем будет компенсировать снижение дохода от ископаемого топлива. Саудовская ACWA Power и эмиратская Masdar активно развивают проекты ВИЭ в более чем 40 странах, включая Узбекистан, Казахстан, Азербайджан и Армению. Masdar имеет немало проектов в западных странах: в США, Германии, Великобритании, Польше и Австралии. К 2030 году Masdar намерена увеличить свой глобальный портфель проектов ВИЭ до 100 ГВт.
Россия: качать не перекачать
Современная российская возобновляемая энергетика в прошлом году отметила десятилетие. Развитие солнечной и ветровой генерации в стране началось с запуска Кош-Агачской СЭС в Республике Алтай в 2014 году. Мощность ее первой очереди составила всего 5 МВт. Тогда ожидалось, что доля ВИЭ без учета крупных ГЭС (мощностью более 25 МВт) достигнет 4,5% к 2020 году. Сейчас уже 2025 год, а эта доля до сих пор не сильно превышает 1%, да и то с учетом СЭС и ВЭС в оккупированном Крыму (построенных Украиной), малых гидроэлектростанций (МГЭС), оставшихся в наследство от СССР, и трех геотермальных электростанций на Камчатке, одна из которых была построена при советской власти, а две — в конце 1990-х — начале 2000-х гг. Солнечная и ветровая генерация, построенная самой Россией, до сих пор дает меньше 1% всей электроэнергии в стране.
Новая энергетическая стратегия России не предусматривает для возобновляемой энергетики никакого другого места, кроме последнего. При этом в документе признается, что «в целом по миру доля возобновляемых источников энергии в общей структуре энергобаланса будет увеличиваться опережающими темпами». В отношении ВИЭ в России в стратегии в основном содержатся общие слова о необходимости совершенствования механизмов развития ВИЭ, национальных стандартов в этой сфере, а также повышения эффективности использования генерации на основе ВИЭ.
Что касается количественных ориентиров, то потребление первичной энергии от ВИЭ в основных сценариях (инерционном и целевом) возрастет к 2050 году примерно в пять раз, но по-прежнему останется на последнем месте, значительно уступая гидроэнергетике, которая сейчас обеспечивает производство 17% электроэнергии в стране. Даже стресс-сценарий не поднимет потребление ВИЭ с последнего места. В стресс-сценарии рассматривается резкое снижение показателей российского углеводородного сектора, в том числе из-за возможного усиления санкций против России и ускорения глобальной декарбонизации.
Ранее российские чиновники в качестве верхней планки для развития ВИЭ указывали 10% к 2050 году. Из цитат не очень понятно, от чего берутся эти 10%, но, скорее всего, от генерации. При этом мир преодолел планку в 10% только солнечной и ветровой энергии в генерации еще в 2021 году.
Россия возлагает большие надежды на развитие своего углеводородного сектора. Производство и экспорт нефти, согласно целевому сценарию, будут оставаться примерно на том же уровне, что сейчас. Однако они сократятся в инерционном сценарии, а также в стресс-сценарии и в сценарии ускоренного энергетического перехода. Производство и экспорт газа вырастут во всех сценариях. В целевом сценарии производство газа возрастет почти вдвое к 2050 году, а экспорт — почти втрое. Производство угля и его экспортные поставки к 2050 году снизятся только в стресс-сценарии, но будут расти даже в сценарии ускоренного энергетического перехода. В целевом сценарии производство угля и его экспорт к середине века увеличатся примерно в полтора раза.
Особенно удивителен угольный оптимизм. С 10 августа 2022 года ЕС прекратил закупки российского угля в ответ на российскую агрессию в Украине. После этого России пришлось перенаправить на восток около пятой части своего угольного экспорта. Сначала, пока цены на уголь держались на экстремально высоких значениях на фоне энергетического кризиса, вызванного началом полномасштабной войны, выполнять эту задачу в целом получалось. Однако уже в прошлом году, когда цены на уголь упали, а логистические сложности обострились, ситуация резко изменилась. Около 60% российских угольных компаний, которые добывают примерно 40% угля в стране, сейчас являются убыточными. В Кузбассе — крупнейшем угледобывающем регионе России — в 2024 году добыча угля снизилась на 7,4% по сравнению с 2023 годом, а по сравнению с рекордным 2018 годом — на 22,3%. Отдельную пикантность ситуации добавляет то, что со стороны «дружественного» Китая в отношении только российского угля с 2024 года действует импортная пошлина: 3% для коксующегося угля и антрацита, 6% — для энергетического.
Россия еще раз продемонстрировала приверженность ископаемому топливу на очень длительную перспективу, несмотря на то что другие крупные производители углеводородов (ОАЭ и Саудовская Аравия) и их крупные покупатели (например, Китай) все быстрее движутся в сторону возобновляемой энергии. И пример с российским угольным кризисом, который сейчас разворачивается в режиме реального времени, очень хорошо показывает недалекое будущее масштабных углеводородных планов России.
