В субботу 24 июня глава ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин поднял мятеж против военного руководства России, а по многим другим оценкам — и против самого президента Путина. Прерванный бунт имеет глубокие последствия для всей страны. Однако «Поход на Москву за справедливостью» Пригожина сильнее отразился на республиках Северного Кавказа по трем причинам: (1) географическая близость, (2) все они входят в состав Южного военного округа, штаб которого был занят наемниками «Вагнера», (3) для подавления восстания были переброшены войска из Чечни и Дагестана. В частности, для Чечни эти выходные стали испытанием, поскольку Рамзан Кадыров в течение нескольких месяцев прагматично выстраивал партнерские отношения с Пригожиным на основе критики военного руководства, озвученной ими обоими.
В день восстания губернаторы всех северокавказских республик выступили с базовыми заявлениями о поддержке президента Путина. Оппозиционным группам с трудом удалось выработать хоть какую-то реакцию на произошедшее. По итогам событий 24 июня можно сделать несколько непростых заключений о сопротивлении, но не менее важно отметить и то, что сделать выводы о состоянии общественного мнения на их основании тоже нельзя.
Дагестан
Сначала губернатор Сергей Меликов осудил мятеж, заверив жителей республики, что не позволит распространиться нестабильности. Он повторил официальную позицию о том, что Россия «стала сильнее», хотя вооруженные повстанцы смогли без всякого сопротивления со стороны властей захватить крупные региональные центры безопасности. Помимо заявлений Меликова, дагестанские бойцы Росгвардии якобы сопровождали более многочисленные чеченские силы в Ростов и Москву.
Одним из наиболее значимых событий после восстания стал визит президента Путина в Дагестан, который официально объяснялся усилиями федерального центра по развитию местного туризма. Путин нанес якобы незапланированный визит в Дербент, результатом которого стал пиар-трюк с участием многолюдной массовки. Это мероприятие было очевидным ответом на сцену отъезда самого Пригожина из Ростова, когда несколько местных жителей пришли попрощаться с военачальником с нескрываемым чувством благодарности. Визит Путина объясняется несколькими факторами: он совпал с праздником Курбан-байран, то есть президент отправился в один из ключевых мусульманских регионов России на один из главных праздников ислама. Во-вторых, Путин выглядел бы довольно глупо, наведайся он в тот же город, через который ранее шли части Пригожина, а поскольку Краснодар находится слишком близко к украинскому фронту и в зоне досягаемости украинского оружия, Дагестан является следующим по значимости субъектом федерации в регионе. В-третьих, Путин хотел вознаградить Меликова за его твердую поддержку в те роковые июньские выходные, а также за чрезмерные усилия дагестанской администрации во время мобилизационной кампании, развернутой в сентябре прошлого года.
Дагестанская оппозиция пыталась спровоцировать проявления сопротивления, но с небольшим успехом. Telegram-канал «Утро Дагестана» попытался организовать акцию протеста, призвав своих подписчиков наносить на стены домов граффити с фразой «Дагестан без России». В сеть попало лишь несколько фотографий граффити с этим лозунгом, в том числе якобы из Москвы. Джабраил Мирзоев, глава Дагестанского национального центра и лидер движения «Свободный Дагестан», заявил, что хорошо, «если наши враги [т.е. Вагнер и Кремль] будут больше уничтожать друг друга, нам будет чуть легче, пусть побольше и подольше воюют друг с другом». Осенью прошлого года «Утро Дагестана» проводило протесты против кампании мобилизации. Мирзоев также организовывал дагестанское сопротивление в Украине, например, батальон имени имама Шамиля. Однако несмотря на созданные хаосом мятежа Пригожина возможности, дагестанская оппозиция не смогла повторить свой прошлогодний сентябрьский успех в организации демонстраций.
Чечня
Рамзан Кадыров не спешил комментировать разворачивающиеся события. Когда же он наконец коснулся темы мятежа «Вагнера», то заявил о своей поддержке президента Путина, а другие высокопоставленные чиновники поддержали его слова. Это был самый широкий список официальных лиц, публично присягнувших Путину, среди республик Северного Кавказа, причем Кадыров в очередной раз сделал даже больше, чем от него ожидалось, чтобы продемонстрировать Кремлю максимальную поддержку.
Глава Чечни сообщил, что в Ростов и Москву переброшены несколько подразделений кадыровцев. Группа «Ахмат» и «Север-Ахмат» Минобороны РФ отправились с базы в Мариновке (Донецк) в Ростов. Неизвестные кадыровцы были замечены в Аксае примерно в то же время, когда колонна из Донецка наблюдалась в Чалтыре, а как раз между ними находится Ростов-на-Дону, что позволяет предположить еще одну переброску сил из Чечни. В Москву были направлены военнослужащие четырех подразделений Росгвардии: 94-го и 96-го полков, батальонов «Север» и «Юг». Они патрулировали Коломну (Московская область), предположительно под командованием Адама Делимханова, хотя в то время он еще не появлялся в СМИ. Судя по одной из видеозаписей, телохранитель Делимханова Султан Рашаев точно находился в Коломне и вроде бы руководил чеченскими полками. Если московский контингент, безусловно, был далек от столкновения с колонной «Вагнера», то командир «Ахмата» Апти Алаудинов утверждал, что его бойцы в Ростове находились в нескольких сотнях метров от боевиков «Вагнера», хотя очевидцев, подтверждающих это, нет. Если бы Минобороны разрешило им вступить в бой, кадыровцы, вероятно, оказались бы неэффективны.
Почему именно кадыровцы были направлены для противодействия Пригожину, пока неизвестно. В своем Telegram-канале Апти Алаудинов пишет, что Путин приказал направить группу «Ахмат» в Ростов, однако это ничего не проясняет в том, каким именно был процесс принятия решения. Была ли это идея самого президента или Кадыров предложил свои войска? Хотело ли военное руководство проверить Кадырова на лояльность? Возможна любая комбинация этих версий. До сих не ясно, удастся ли Путину сохранить мир между Кадыровым и высокопоставленными силовиками.
Независимо от причин, кадыровцы вновь получили крайне публичное задание, причем задание престижное, учитывая, что Путин назвал мятеж Пригожина «предательством» и «изменой». Хотя нет никаких измерений общественного мнения относительно кадыровцев, рейтинг одобрения Кадырова за выходные вырос.
Любопытно, что во время хаоса мятежа чеченский лидер вывел «Ахмат» из Белгорода, где он был развернут после нескольких вылазок в Украину. Неясно, идет ли речь о группе «Ахмат» или о батальоне «Запад-Ахмат», поскольку кадыровцы часто ошибочно называют свои подразделения «группой Ахмат», а Кадыров лишь подтвердил факт развертывания частей батальона «Запад-Ахмат». Любопытно время принятия этого решения. Хотя оно могло быть и совершенно безобидным, не исключено, что это подразделение считалось резервным для противодействия «Вагнеру», поскольку Белгород находился недалеко от маршрута следования колонны «вагнеровцев». После этого батальон «Запад-Ахмат» был вновь отправлен на фронт в Украину.
После завершения событий того дня Кадыров объявил, что у него с Пригожиным состоялся разговор. Глава Чечни утверждает, что «убедил его отказаться от своих бизнес-амбиций и не смешивать их с делами государственной важности», что идет вразрез с объяснениями самого Пригожина о том, что военные хотели устранить ЧВК «Вагнер». Описанный Кадыровым обмен мнениями не имеет фактической точности, и лучше всего интерпретировать его как выплеск чувств главы Чечни по отношению к его бывшему партнеру.
Только два представителя чеченской оппозиции в диаспоре выступили с заявлениями в тот день: Джамбулат Сулейманов, возглавляющий движение «Единая сила», и Ахмед Закаев, бывший чиновник Ичкерии, ныне глава т.н. «кабинета министров» в качестве провозглашенного премьер-министра в изгнании. Сулейманов обратился к жителям Чечни на русском и английском языках, пытаясь подстегнуть их к восстанию с целью «возвращения Чечни чеченцам». Он также заявил о готовности своего движения возглавить временное правительство до проведения выборов и референдума о независимости. Лагерь Закаева раскритиковал план Сулейманова по проведению референдума, мотивируя это тем, что Дудаев уже объявил о независимости. В ответ Сулейманов заявил о необходимости проведения референдума для восстановления внутренней и международной легитимности государственных институтов Ичкерии. Хотя Сулейманов имеет больший международный авторитет, чем YouTube канал Vayn Siy, но ни Закаев, ни международное сообщество не заняло определенной позиции по этим вопросам. Закаев в свою очередь выступил с заявлением только после возвращения частей «Вагнера» на свои базы. Большинство групп, которые ранее пытались провоцировать сопротивление или сами его оказывали в Чечне, такие как движение 1ADAT или батальон Шейха Мансура, не выпустили никаких официальных заявлений.
Ингушетия
В заявлении Махмуда-Али Калиматова в поддержку президента России прозвучало довольно интригующее замечание: «Хочу подчеркнуть, что Ингушетия во все трудные времена стояла в одном строю с защитниками Родины». Высказывания Калиматова поддержал Совет старейшин Ингушетии, который не пользуется доверием населения, но все же имеет большое значение, поскольку через него власть пытается влиять на общество. И Калиматов, и Совет старейшин ссылаются на решение Ингушетии 1991 года не отделяться и остаться в составе России. Этот риторический момент интересен тем, что в нем содержится аргумент «мы не восставали». При этом за последние пять лет ингушское общество стало все более оппозиционно относиться к федеральным проектам. Массовые протесты 2018 года привели к тому, что назначенный впоследствии Калиматов начал уничтожать гражданское общество и альтернативные голоса, что закончилось в ноябре прошлого года рейдами против братства баталхаджинцев. Кроме того, по имеющимся данным, в сентябре прошлого года мужчины Ингушетии отказывались от мобилизации, что спустя несколько месяцев подтвердилось заведенными против них уголовными делами. Шаткое положение Калиматова, обусловленное его неспособностью подчинить себе общественность, объясняет, почему он вынужден обращаться к историческим примерам в своих призывах к жителям республики.
Базирующийся в Турции Комитет ингушской независимости (КИН) заявил, что мятеж Пригожина подтверждает приближение «исторического шанса обрести нашу желанную свободу» и что произошедшие события доказывают необходимость существования Армии освобождения Ингушетии для защиты от «террористических групп, таких как ЧВК „Вагнер“, кадыровцев
Осетия
Глава Северной Осетии Сергей Меняйло резко осудил мятеж и призвал осетинских бойцов, входящих в ЧВК «Вагнер», «не выполнять преступные приказы». Губернатор также попросил жителей не «поддаваться на провокации» — это выражение в большом ходу у губернаторов регионов. Предупреждение Меняйло о недопустимости провокаций свидетельствует о серьезных опасениях, что хаос может проникнуть и внутрь республики, поскольку в Северной Осетии массовых протестов практически не было. Представитель одного из двух осетинских добровольческих батальонов «Алания» также выступил с заявлением, в котором поблагодарил ЧВК «Вагнер» за защиту российских интересов в Сирии и Украине, но осудил мятеж ЧВК. Батальон «Алания» отметил готовность принять в свои ряды бойцов «Вагнера», в частности осетинских солдат. Перешли ли в итоге вагнеровцы в другие подразделения, неизвестно. В целом реакции Меняйло и «Алании» совершенно не удивительны — по сути это адаптированные к региональным условиям версии стандартных заявлений о поддержке федерального центра.
Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкессия и Адыгея
Три западные республики отреагировали на разразившийся неподалеку от их границ кризис относительно спокойно. В видеообращении губернатора Кабардино-Балкарии Казбека Кокова прозвучала стандартная официальная мантра о «силе в единстве». Удивительно, но несмотря на репрессивную кампанию, развернутую им в последние месяцы, Коков не высказал опасений по поводу проникновения в свою республику нестабильности. Глава Карачаево-Черкесии Рашид Темрезов также выразил поддержку официальной Москве, подчеркнул необходимость единства и сообщил о встрече с руководителями правоохранительных органов и введении дополнительных мер по антитеррору и безопасности. В серии постов в Telegram-канале губернатор Адыгеи Мурат Кумпилов заявил о своей поддержке Путина и о том, что дела идут в привычном, штатном режиме. Несмотря на географическую близость к Ростову, западные республики Северного Кавказа, за исключением главы Карачаево-Черкесии Темрезова, в целом были менее обеспокоены проникновением нестабильности.
Выводы: развертывание сил, сопротивление и общественное мнение
У наблюдателей остается много вопросов о том, как развивались события 24 июня и каковы будут их последствия для России, особенно для таких регионов, как Северный Кавказ, считающихся неспокойными.
События вокруг пригожинского мятежа показали, как тяжело оппозиционным группам, особенно в диаспоре, спровоцировать публичные [протестные] действия на Северном Кавказе. Например, лидеры чеченской диаспоры не спешили выступать с заявлениями, а такие оппозиционные движения, как 1ADAT и «Нийсо», и вовсе молчали, несмотря на возросшие возможности для действий, пока федеральный центр был занят Пригожиным. В момент мятежа за пределами республики оказалось больше элитных кадыровских подразделений и командиров, чем когда-либо с февраля-марта 2022 года, когда кадыровцев в республике было меньше всего. Никакого отключения СМИ не было, люди знали о том, что происходит.
Неспособность к мобилизации говорит о сложности создания импульса для общественных действий. Другими словами, оппозиционным движениям не удалось подогреть настроения в поддержку независимости и/или активизировать эти настроения, переведя их в действие. Оппозиционеры в изгнании, оказавшись за границей, опираются на местных акторов. В нынешних условиях внутреннее сопротивление вряд ли возникнет, если не произойдут системные изменения.
Та легкость, с которой «Вагнер» захватил региональные центры безопасности в Ростове и двинулся на Москву, могла бы воодушевить сторонников независимости Северного Кавказа. Ведь местным повстанцам даже не нужно было бы идти на Москву, нужно было просто оставаться в пределах региона. Однако военные отреагировали бы на это значительно сильнее, чем против выступления «Вагнера». С осени прошлого года на Северном Кавказе произошло несколько инцидентов с участием боевиков и вооруженных партизан, но они носили единичный характер и вызвали жесткие репрессии.
С мобилизацией связаны и попытки замеров общественного мнения. Многие комментаторы пытались обобщить широкую поддержку российской общественности на основе рекламного трюка Путина в Дербенте и вдохновившей его толпы вокруг Пригожина в Ростове-на-Дону. По имеющейся на сегодняшний день информации нельзя определить отношение населения ни к одному из этих событий. Что касается Дербента, то пиар-трюки на Северном Кавказе часто создаются искусственно, а бюджетники принудительно сгоняются для массовки. Путин также сфальсифицировал демонстрацию общественной поддержки. Мы не знаем, что за люди находились в окружившей его толпе в Дербенте.
Толпа, приветствовавшая Путина, как и несколько десятков человек, поддержавших бойцов «Вагнера» в городе-миллионнике, вряд ли может считаться репрезентативной выборкой для более широких слоев населения. Экстраполяция российского общественного мнения на основе очевидных настроений этих групп людей методологически несостоятельна. По данным «Левады-центра», рейтинг одобрения Пригожина в эти выходные резко упал. Из замеров уровня поддержки Пригожина, министра обороны Сергея Шойгу, министра иностранных дел Сергея Лаврова и Кадырова можно заключить, что рейтинг одобрения улучшился только у главы Чечни.
Общий вывод из мятежа Пригожина и его отголосков на Северном Кавказе должен заключаться в том, что общественное мнение в нынешних условиях трудно поддается оценке. И даже в этом случае оно представляет собой лишь мнение, а не намерение действовать.
