Кремль определился с назначениями спикеров парламентов на оккупированных территориях и их представителями в Совете Федерации. Они показывают, что российские власти так и не смогли выработать единой политики для этих территорий и сформировать принципы отношения с их элитами, согласившимися сотрудничать с Кремлем. В спикеры депутатских советов рекрутируют людей с разным опытом работы, без серьезного статуса полученного в России или Украине. Это свидетельствует о том, что российские власти не очень уверенно оценивают свои перспективы в занятых армией РФ территориях Украины и создают легковесные конструкции, вместо рассчитанных на долгую перспективу институтов.
Самым ярким назначением среди спикеров депутатских советов аннексированных Россией в прошлом году территорий Украины стало избрание председателем парламента самопровозглашенной ДНР командира батальона «Спарта» Артема Жоги. Жога — местный, он воевал в сепаратистских батальонах с 2014 года, в том числе и в «Спарте». Этим подразделением сначала руководил один из самых медийных персонажей донбасской войны, Арсен «Моторола» Павлов, а после его смерти от взрыва в лифте его место занял Владимир Жога (сын Артема Жоги, который, в свою очередь, возглавил батальон после гибели сына). Назначение спикера ДНР подается российскими СМИ как символический шаг в память об ополченцах и дань уважения участникам войны с Украиной. Естественно, никакого политического опыта (и даже высшего образования) Жога не имеет. Его приход на спикерский пост мог бы говорить о сознательной милитаризации политики в аннексированных территориях, которую проводит Кремль, однако в других регионах председателями депутатских советов становятся совсем не люди в форме.
В самопровозглашенной ЛНР спикером переназначили Дениса Мирошниченко, который ранее был муниципальным депутатом от «Партии регионов» и руководителем муниципального предприятия. В Херсонской области председательствовать в лояльном России депутатском совете будет Татьяна Томилина, которая до 2015 года возглавляла лицей при Херсонском университете, а после вторжения в регион армии РФ возглавила это учебное заведение. «Парламент» аннексированных Кремлем территорий Запорожской области возглавил Виктор Емельяненко. В Украине он был функционером «Партии регионов», замом губернатора Запорожской области до 2014 года, а после полномасштабного вторжения российских войск в 2022 году вновь занял этот пост.
Кремль рассматривал на посты спикеров части оккупированных территорий варягов из России. Например, запорожский «областной совет депутатов» мог возглавить бывший зампред суда Смоленской области Роман Батршин, а «херсонский парламент» — теперь уже экс-депутат Госдумы от «Единой России» из Воронежа, ранее руководивший молодежной организацией «Общероссийского народного фронта» Игорь Кастюкевич (в итоге он стал сенатором от «херсонского облсовета»). Также речь шла о том, что запорожским спикером может стать российский политтехнолог Сергей Толмачев (сейчас он работает вице-губернатором аннексированных территорий Запорожской области, до этого назначения он был замглавы Севастополя). В списке ЕР на запорожских выборах был и политтехнолог «Росатома» Ренат Карчаа — тоже вполне логичный кандидат на спикерский пост. Кроме того, в депутатские советы по спискам «Единой России» баллотировались чиновники Кремля, опять же с гипотетическим расчетом не на рядовое депутатство. В итоге политблок Кремля сделал выбор в пользу местных коллаборационистов. Объяснить эту логику обращением к популярным фигурам нельзя — ни Томилина, ни Емельяненко всенародно не избирались на сколь-нибудь значимые публичные посты даже при президентстве в Украине Виктора Януковича. Судя по всему, кремлевские чиновники выбрали привычную для них логику назначения спикеров — ими действительно иногда становятся ректоры университетов или вице-губернаторы по политике. То есть формула назначения была проста — давайте сделаем «как в России», по шаблону, без оглядки на реальные авторитет и известность новых спикеров. Впрочем, и сами депутаты тоже не представляют собой набор реально популярных среди населения персонажей. Симптоматично, что в председатели не пошли и главы пророссийских администраций муниципалитетов на аннексированных территориях.
Отказ Кремля от «спикеров-варягов» (хотя такая практика применялась в российских регионах) и нежелание руководить «парламентами» муниципалов, которые сейчас распоряжаются реальными финансовыми потоками, может многое сказать о реальном весе депутатских советов и серьезности планов АП на них. Местные персонажи, получившие возможность распоряжаться бюджетами, выбирают деньги — это значит, что влияние должности спикера они оценивают очень невысоко. Варяги, успевшие поработать на территориях, также могли отказаться от спикерства после оценки его реального веса и своих дальнейших перспектив. Администрация президента не стала принуждать ни первых, ни вторых, а это может означать, что у нее тоже нет особых планов на эти депутатские собрания. Кремлю оказалось достаточно, оформить избрание ноунеймов красивыми цифрами (ЕР якобы набрала в аннексированных территориях в среднем около 80% голосов) и поставить ими руководить персонажей с неким формальным статусом «ректора» или «вице-губернатора». Москва пока явно не собирается всерьез растить лояльную себе элиту, затягивать ее в депутатство, привлекать должностями, либо эту элиту на постоянной основе завозить. Советы были созданы, скорее, для отчетности — раз уж они должны существовать по российским законам, то политблок АП наспех их сколотил. Тем более, что главного заказчика — президента — мало что интересует, кроме впечатляющих результатов партии власти на бумаге.
«Парламенты» аннексированных территорий оказались легко монтируемыми конструкциями, в которые Кремль не стал включать элементы хоть с каким-то весом и перспективами. Это значит, что эти конструкции могут быть легко демонтированы, например, в случае успехов украинского контрнаступления. АП явно решила не давать обязательств политикам и чиновникам с хоть какими-то перспективами, и не стала затягивать их в формирование подконтрольных России парламентов.
Точно также Кремль подошел к назначениям глав аннексированных территорий — ими остались местные персонажи, часто без особенного авторитета, типа бывшего сотрудника финансовой пирамиды МММ, «главы» ДНР Дениса Пушилина. Хотя в прошлом году их смена на федералов обсуждалась вполне всерьез. Не тратит администрация президента усилия и на отдельный дизайн политики на захваченных территориях. Это лоскутное одеяло из разных искусственных моделей. Нарочитый милитаризм ДНР мало соотносится с застойно-советскими порядками ЛНР, а в занятых войсками РФ территориях Запорожской и Херсонской областей такие модели и вовсе не были сформированы. При этом в регионах Дальневосточного округа, который находится в зоне особого внимания Кремля уже несколько лет, такие общие черты есть — их главы создают различные территории опережающего развития, проводят фестивали и форумы, чтобы поддерживать внимание центра к себе. Создание отдельного округа для ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областей, обсуждавшееся в прошлом году, теперь тоже потеряло актуальность.
Российская власть пока не нашла альтернативу «вахтового подхода» в освоении аннексированных территорий. Управленцы-варяги работают в правительствах территорий и легко снимутся с места и вернутся на прежние, либо равные по статусу прежним должностям посты. Спикерство подразумевает более серьезную привязку к месту, а так рисковать пока никто не хочет. Федеральные политики, которые работали в ДНР, ЛНР, Запорожской и Херсонской областях постепенно переходят на федеральные должности. В тексте упоминалось, что депутат Госдумы Кастюкевич, курировавший в ЕР Херсонскую область, стал сенатором от нее. Еще в декабре сенатором от самопровозглашенной ЛНР была утверждена бывшая чиновница АП Дарья Лантратова (в этом году ее полномочия были продлены). Бывший вице-премьер правительства РФ и экс-глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин, который в первые месяцы войны рассчитывал на должность главы федерального округа, который в Кремле хотели создать на базе аннексированных территорий, тоже уехал сенаторствовать. Округ так и не был создан, а другой должности для Рогозина не нашлось.
Все это означает, что Кремль оценивает свои перспективы на аннексированных территориях не очень уверенно, и пока не пытается строить на них реально работающие структуры, ограничиваясь формальным и хаотичным копированием сложившихся в России практик.
