Вот уже пять с половиной лет, прошедших с момента введения первых американских санкций против России, не утихают споры о том, насколько эффективны эти постоянно нарастающие меры. Несмотря на замедление роста экономики России, контроль Москвы над Крымом только укрепился. Разрешение конфликта вокруг этой территории практически не обсуждается, хотя Вашингтон регулярно вводит новые санкции, которые считаются попыткой принудить Москву к подобным переговорам.
Прежде чем серьезно обсуждать эффективность санкций, следует изучить реакцию на них российских компаний. Однако перед этим нужно сделать несколько оговорок. Обход или смягчение эффекта санкций сами по себе не доказывают, что санкции нанесли бы непоправимый урон экономике, если бы их невозможно было обойти. С другой стороны, даже если санкции не оказывали бы сколько-нибудь значительного воздействия на экономику, само их существование стимулировало бы поиски путей их обхода. Кроме того, такое пренебрежительное отношение к этим мерам пострадавших от санкций российских организаций сигнализирует о лояльности Кремлю. При этом чем больше акторов формально соблюдают санкции, в то же время нарушая их дух, тем меньше у Кремля мотивации к поиску компромисса, который позволил бы их снять. К тому же санкции бывают разные. Соответственно, и обход их несет разные издержки и преимущества. В настоящее время наиболее жесткими являются санкции, которые прямо запрещают любые финансовые или экономические отношения с указанными лицами и организациями. Характерный пример — американский Список граждан особых категорий и запрещенных лиц (specially designated nationals, SDN). Многие крупнейшие российские компании находятся под менее строгими санкциями. Они входят в Перечень лиц, подпадающих под отраслевые санкции (sectoral sanctions identification list, SSI), который служит для запрета некоторых операций и ограничения доступа фигурантов списка к западному финансированию.
В ответ на различные формы санкций российские компании придумали различные меры реагирования на них. Очевидно, что большинство санкций не нарушаются непосредственно. Пострадавшие от санкций компании предпочитают находить креативные способы обходить санкции или снижать ущерб от них.
Компании в списке SDN не могут вести дела с Западом. Нахождение в этом списке также может помешать ведению бизнеса в других странах, помимо западных, если власти этих стран имеют причины добиваться расположения Запада. Например, компания олигарха Алексея Мордашова Силовые Машины, попавшая под санкции в январе 2018 года, испытала это на себе во Вьетнаме.
Геополитика играет важную роль в понимании того, как санкции США влияют на эти компании и их работу на рынках развивающихся стран. Проект электростанции, предложенный компанией Мордашова «Силовые машины», в итоге был отвергнут, хотя и был гораздо дешевле, чем мог бы предложить любой конкурент. Дело в том, что выгода от этого проекта не оправдывает для Вьетнама риск разозлить Вашингтон, особенно когда Белый Дом инициирует все новые торговые конфликты.
Другие компании нашли способ сделать так, чтобы их геополитическая роль позволила им обойти дух, если не букву санкций.
Российская главная государственная нефтяная компания «Роснефть» находится всего лишь в списке SSI, однако она стала локомотивом инноваций в области обхода санкций. Компания ставит интересы Кремля и своего главного исполнительного директора Игоря Сечина куда выше интересов акционеров — этот факт ныне не подлежит сомнению. Однако уникальность компании состоит еще и в том, что иностранные партнеры помогают ей защититься от санкций. Почти 20% акций «Роснефти» принадлежат британской BP. Таким образом, полный запрет вести дела с «Роснефтью» непременно скажется и на BP. Еще одна форма защиты — пакет в 14,2% акций, принадлежащий Катару. Он был приобретен уже после того, как компания оказалась в списке SSI. Можно сказать, что подобную защиту предоставляет и партнерство «Роснефти» с Иракским Курдистаном. Американские чиновники признают, что роль «Роснефти» стала «центральной» для выживания режима Мадуро, однако принимают это как данность.
Попадание в список SSI никак не помешало «Роснефти» развивать международное сотрудничество. Это наиболее ярко иллюстрируется заключенной в 2017 году сделкой по приобретению индийской компании Essar Oil, которая была впоследствии переименована в Naraya. Эта компания контролирует второй крупнейший в Индии нефтеперерабатывающий завод «Вадинар». Приобретение Essar Oil осуществлялось в рамках консорциума со швейцарским трейдером полезных ископаемых и энергоносителей Trafigura, а также с российским инвестиционным фондом UCP — структурой, которая, как признал директор банка «ВТБ» Андрей Костин, используется для обхода западных санкций.
Индийское партнерство также сыграло роль в сотрудничестве России с Венесуэлой. Вашингтон публично признал, что это помогло режиму Мадуро сохранить власть в Каракасе, несмотря на санкционный режим США в отношении Венесуэлы. Нельзя исключить введения в ближайшем будущем новых санкций против «Роснефти» (в частности против «Роснефть Трейдинг»), однако можно не сомневаться, что лоббисты BP, катарские дипломаты и прочие политические и геополитические акторы в Вашингтоне будут добиваться, чтобы такое решение не было принято.
Способность «Роснефти» использовать политические рычаги, чтобы обходить санкции и избегать попадания в список SDN, по-своему уникальна. Однако имеются и другие стратегии обхода и смягчения эффекта санкций против государственных компаний. Например, «Совкомфлот», главная российская государственная судоходная компания, до сих пор избегает попадания в санкционные списки: Кремль не поручает этой компании никакой деятельности, которая подвергла бы ее риску в преддверии выхода на IPO. Для деятельности, которую Запад считает неприемлемой, используется другая государственная судоходная компания — «Совфрахт». Эта компания работает в Крыму, в результате чего в сентябре 2016 года попала в список SDN.
При этом у Кремля по-прежнему есть большая потребность в морских перевозках, которые не по нраву западным властям. В первую очередь речь идет о Сирии. Для этого была создана новая компания — Maritime Assistance LLC. В сентябре этого года расследование ФБР установило, что Maritime Assistance совершала выплаты от имени «Совфрахта». После этого эта компания и три ее руководителя также оказались в списке SDN. Можно не сомневаться, что Кремль уже ищет новые пути обхода санкций в отношении морских перевозок.
Российские частные компании, оказавшиеся в санкционных списках, не имеют тех геополитических рычагов, которыми пользуются такие гиганты, как «Роснефть». Они едва ли могут позволить себе создавать новые компании для обхода санкций, как это делает Кремль. Для попавших под санкции российских олигархов главный метод смягчения их эффекта — сокращать собственные доли во владении компаниями, при этом сохраняя фактический контроль за ними.
Наиболее характерный пример — последствия санкций Минфина США в отношении троих российских олигархов (Сулеймана Керимова, Виктора Вексельберга и Олега Дерипаски) в апреле 2018 года. Компании, которые они контролировали, также оказались в санкционном списке. Наиболее известен увенчавшийся успехом план Дерипаски по снятию санкций с EN+, «ЕвроСибЭнерго» и «РусАла». Однако куда меньше внимания уделялось аналогичным усилиям Вексельберга, которому удалось решить вопрос санкций гораздо быстрее. Это в значительной степени было обусловлено тем, что Министерство финансов РФ предложило поддержку его холдинговой компании «Ренова». Несмотря на это, Вексельберг продолжал публично жаловаться на санкции.
Пострадавшим от санкций олигархам приходится соблюдать баланс между попытками угодить санкционным органам США и Кремлю одновременно. Швейцарское машиностроительное предприятие Вексельберга Sulzer, возможно, как раз пытается получить расположение Кремля, присоединившись к усилиям «Роснефти» по спасению режима Мадуро. Холдинг Вексельберга «Ренова» больше не владеет большинством акций Suzler, однако рискованные действия компании в Венесуэле указывают на то, что он по-прежнему может контролировать эту компанию — точно так же, как Дерипаска продолжает контролировать большинство акций EN+ через членов своей семьи и российский государственный банк «ВТБ».
Попадание Вексельберга и Дерипаски в санкционный список ознаменовало собой эскалацию санкционного режима. Оба они разбогатели еще до прихода Путина к власти, хотя для сохранения богатства им необходимо оставаться в хороших отношениях с Кремлем. Санкции в этом смысле стали угрозой монополии Кремля на распределение богатств в России. Однако воздействие этой меры было нивелировано попустительством со стороны США, которое нарушает дух санкций, пусть и соответствует их букве.
Пока эта проблема не будет решена (что, учитывая непростую политическую ситуацию в США, может оказаться невозможным), санкционный режим против России, ведущую роль в котором играют США, не может быть эффективным.
