В течение последних двух недель в руководстве знаковых российских культурных институций идут перестановки. Гендиректором Большого театра стал дирижер Валерий Гергиев (он совмещает этот пост с руководством Мариинского театра в Санкт-Петербурга), а главой союза театральных деятелей — актер Владимир Машков. И Машков, и Гергиев — видные представители публичной группы поддержки Владимира Путина. Они становятся доверенными лицами российского президента на выборах, могут агитировать за партию власти «Единую Россию», охотно участвуют в мероприятиях, организованных государством. Владимир Машков даже баллотировался в Госдуму от партии власти.
Кремль накануне президентской кампании раздает посты своим амбассадорам, однако природа назначений Машкова и Гергиева разная. Разумеется, есть и сходства — власти нужно было сменить прежних руководителей, которые в разных формах проявили нелояльность ей. Бывший гендиректор Большого Владимир Урин в числе других театралов подписал антивоенное письмо. Большинство подписантов были уже уволены, а Урин держался дольше остальных. Александр Калягин регулярно вступался за репрессируемых подопечных — выразивших несогласие с действиями власти «театральных деятелей». Впрямую системе они не оппонировали, крамолы на сценах не ставили и не пытались поставить. Однако даже такое поведение более-менее заметных менеджеров в сфере искусства власть теперь не терпит.
Различия заключаются в том, что Гергиев получил желанную для себя должность, своеобразный откуп от Кремля за сохранение лояльности и поддержку войны. Известность Гергиева и его всемирное признание позволяло ему работать зарубежом, обозначив антивоенную позицию, но дирижер этого не сделал. Гергиев давно дружит с первыми лицами государства, включая Путина, и он знал, что его жест в виде поддержки вторжения в Украину не останется без внимания. В каком-то смысле Гергиев не прогадал — теперь он числится руководителем самых известных и знаковых театров России. Это и престиж, и очень серьезные финансовые потоки, которыми дирижер теперь будет распоряжаться.
Поддержка такого персонажа нужна власти во время президентской кампании: это и свидетельство того, что признанные мастера «за», и демонстрация Западу, что Кремль за свою культуру держится. Ради такого вертикаль не пожалела даже Большой театр — далеко не все его работники в восторге от назначения Гергиева. Мариинка и Большой всегда конкурировали, это разные школы и подходы к работе. Вполне вероятно, что в московском театре начнутся недовольства и маленькие бунты. Министр культуры Ольга Любимова публично признала, что Большой «попал в зону турбулентности». Но Гергиев и его тщеславие оказались для Кремля дороже спокойствия в одном из главных символов России.
У назначения Машкова другая природа. Актер не очень известен за пределами России, он не входит в плеяду первых лиц российского театра. Союз театральных деятелей не такая денежная институция как Большой театр с его инфраструктурой. Наличие глубоко встроенного в систему персонажа на этом посту нужно в первую очередь самой власти. Функционер Машков станет надзирателем за «деятелями», проводником вертикали власти в творческой среде. После его прихода на пост руководителя Союз театральных деятелей точно не будет выпускать заявлений хоть с какой-нибудь критикой руководства России. Зато выступления в его поддержку будут появляться чаще и чаще. В российской культуре остается немало персонажей, которые хоть прямо и не выступают против войны, но не готовы агитировать в ее пользу, как и в пользу Кремля. С приходом Машкова вопрос- «с кем вы деятели культуры?» — возникать не должен. Актер будет не только надсмотрщиком над театралами, но и их фронтменом, который предельно ассоциирован с вертикалью власти.
Россия по-путински
Владимир Путин посетил выставку «Россия» через месяц после ее открытия. Его выдвижения на мероприятии, которое предсказывали источники нескольких СМИ, так и не произошло. Путин наградил волонтеров, посмотрел на стенды регионов и экспозицию «Росатома». Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил СМИ, что глава России оказался доволен увиденным. Кажется, это действительно так — на встрече с новыми послами нескольких государств Путин посоветовал им посетить выставку, чтобы получше познакомиться с Россией. Ставка главы политблока Кремля Сергея Кириенко, который строил мир технологических достижений так, как его должен видеть пожилой и плохо знакомый с современными технологиями человек, сыграла. Нарисованная нейросетями альтернативная реальность заворожила Путина. У Кириенко и его подчиненных получилось развлечь президента и создать ему уменьшенную модель России, но не реальной страны, а страны, которую глава государства себе представляет. Путин окончательно погрузился в виртуальный мир, где Россия обгоняет Запад по технологиям, чуть ли не ежедневно уничтожает сотни единиц техники в войне с Украиной. При этом реальная картина с виртуальной соотносится плохо. За отечественные технологические достижения часто выдается китайская техника, которую можно купить на AliExpress. Гражданские разработки неконкурентоспособны на рынке и отстают от времени. Военное производство без общего развития технологий тоже невозможно. Этот разрыв становится очевидным для многих лояльных граждан, но окружение Путина предпочитает развлекать его, а не погружать в реальность.
Кремлевское дзюдо военного времени
Внутриэлитные противостояния в российской элите продолжают нарастать. Назначение Гергиева гендиректором Большого театра — хороший тому пример. На тот же пост претендовал глава кремлевского управления по общественным проектам, близкий соратник Сергея Кириенко Сергей Новиков. Он имеет опыт театральных постановок и в принципе интересуется творческой работой. Однако до выборов из Кремля Новикова никто бы не отпустил, Гергиев воспользовался этим шансом и пролоббировал назначение. Судя по всему, процесс был непростым — его приход в Большой был анонсирован СМИ в начале ноября, а состоялось назначение только в конце месяца. При этом Гергиеву сулили не просто назначение гендиректором Большого, но руководство объединенной дирекцией двух театров. Такое предложение Гергиев уже показывал руководству страны несколько лет назад, но получил отказ. Проще говоря, он не получил желаемого полностью. Причиной тому может быть скрытое противодействие команды Кириенко. Если бы Гергиев возглавил объединенную дирекцию, его было бы сложно уволить. С поста главы одного театра попросить на выход проще. И мы вполне можем увидеть такой сценарий в обозримой перспективе. Министр культуры уже проговорилась о «турбулентности». Из-за недовольства сотрудников Большого власти могут пойти им навстречу, «вернув» Гергиева Мариинке полностью. А на его место у АП готов кандидат в виде Сергея Новикова. Импульсивный рывок Гергиева может быть использован командой Кириенко в своих интересах.
Сам глава политблока АП тоже ведет хитрый поединок. В последнее время он публично отстраняется от предвыборных вопросов и мероприятий. Мы уже писали о том, что Кремль начал давать сигналы о «легитимных выборах», которые пройдут без каких-либо «шоу». Разумеется, действительности они не соответствуют, однако говорят о желании Кириенко немного спрятаться в тени. Это может объясняться тем, что усилия Кириенко, который стремится замкнуть на себе множество вопросов — от идеологии и выборов до высшей школы и воспитания детей — стали слишком явными. Слишком явным стало то, что глава политблока Кремля хочет чего-то большего. Поэтому Кириенко, до недавнего времени демонстрировавший невиданную для своей должности публичность, в буквальном смысле скрывается. Главным проводником Путина на выставке «Россия» стал не ее главный мотор в лице Кириенко, а директор мероприятия Наталья Виртуозова и помощник президента, бывший министр экономики Максим Орешкин. Последний к тому же получил пост главы попечительского совета новой пионерии, «Движения Первых». Оно тоже входит в орбиту влияния и в число творений команды Кириенко. Амбициозный глава политблока Кремля накануне президентской кампании уходит в тень и делает это вполне сознательно. В преемнической гонке, о которой стали говорить все чаще и чаще, публичные амбиции всегда скорее мешали, чем помогали. И Кириенко это понял, но вполне возможно, что слишком поздно.
