Топливные ресурсы играют важнейшую роль в формировании доходов российской экономики. До начала полномасштабной войны в Украине они обеспечивали около половины экспортной выручки России, почти пятую часть ВВП и более трети бюджетных доходов. При этом особое значение имел экспорт российских энергоносителей в страны Запада. Именно поэтому на западные санкции против российского энергетического сектора возлагались большие надежды как на способ ослабления способности России продолжать финансирование войны. С ростом неопределенности вокруг сценариев завершения конфликта вопрос о роли энергетики в достижении мира становится все более актуальным, особенно если переговоры в ближайшее время не приведут к результату. В центре внимания — потенциальное влияние таких факторов, как наблюдаемое сейчас снижение мировых цен на нефть и возможное усиление западных санкций, а также способность России продолжать войну при снижении экспортной выручки от продажи энергоносителей.
Устойчивость российской энергетики и экономики
С 10 августа 2022 года ЕС прекратил покупать весь российский уголь, с 5 декабря — поставляемую по морю российскую нефть, с 5 февраля 2023 года — российские нефтепродукты. Кроме того, с 5 декабря 2022 года ЕС, страны «Большой Семерки» и Австралия ввели потолок цен на российскую нефть в размере $ 60 за баррель, а с 5 февраля 2023 года — потолки цен на нефтепродукты в размере $ 100 для премиальных продуктов и $ 45 для продуктов, которые торгуются с дисконтом к сырой нефти. Превышение этих лимитов означает, что при поставках нефти и нефтепродуктов в третьи страны Россия не может пользоваться услугами западных перевозчиков, страховщиков
Санкций против российского трубопроводного газа не было — были только санкции против сжиженного природного газа (СПГ). Но и против СПГ ЕС, например, не вводил эмбарго. При этом Россия потеряла значительную часть своего европейского газового рынка из-за шантажа Европы перекрытием газовой трубы и взрыва «Северных потоков».
Со стороны ЕС и США также вводились многочисленные санкции против нефтегазовых компаний, их дочерних структур, различных посредников и отдельных лиц, связанных с российским энергетическим сектором. С определенной регулярностью США и ЕС пытались препятствовать и обходу принятых санкций (например, потолка цен на нефть). Перечисленные санкционные меры, а также последствия российского газового шантажа были болезненными для российской экономики, но каждый раз Москве со временем удавалось найти пути для обхода санкций и продолжения финансирования войны в Украине.
Российский энергетический сектор и российская экономика в целом оказались гораздо более устойчивыми к санкциям, чем ожидалось в первый год полномасштабной войны. На это есть множество причин, но в качестве ключевых можно выделить следующие. Во-первых, санкционная политика западных стран разрабатывалась в условиях одного важного ограничения: она должна была снизить доходы России от экспорта ископаемого топлива при сохранении объемов российской нефти на мировом рынке. Это было обусловлено опасениями, что уход значительных объемов российской нефти с мирового рынка может спровоцировать резкие скачки цен на энергоносители и новый глобальный энергетический кризис. Во-вторых, страны Азии быстро и охотно заменили Европу в качестве основного покупателя российского топлива — в том числе и потому, что Россия часто предлагала им большие скидки.
Последнее хорошо видно в статистике последних лет. Экспорт российской нефти в Китай, Индию и Турцию в 2022—2024 гг. вырос примерно на тот же объем, на который ее поставки сократились в ЕС, Великобританию и США вследствие санкций (Рисунок 1). Примечательно, что до начала полномасштабной войны Индия покупала очень небольшие объемы нефти и нефтепродуктов в России, а к 2023 году ее закупки возросли в 20 раз по сравнению с 2021 годом. Китай уже был важным покупателем российской нефти и нефтепродуктов в 2021 году, а к 2023 году стал основным.
Рисунок 1. Переориентация российского экспорта сырой нефти и нефтепродуктов с запада на восток (объемы экспорта)
Источник: данные МЭА и расчеты автора на их основе.
По оценкам CREA, в первый год войны выручка России от экспорта энергоносителей выросла на 35% (до 356 млрд евро) по сравнению с 2021 годом (264 млрд евро). Во второй год из-за снижения цен на энергоносители и сокращения поставок российского ископаемого топлива в Европу выручка (250 млрд евро) была меньше не только уровня первого года войны, но и уровня последнего довоенного года. В третий год войны выручка упала до 242 млрд евро. При этом в 2024 году Россия заработала на экспорте ископаемого топлива всего на 8% меньше, чем в 2021 году, а доход от нефти все три года войны держался выше уровня последнего довоенного года.
На нефть и газ в 2023—2024 гг. приходилось 30% доходов федерального бюджета России, причем нефть давала в пять раз больше доходов, чем газ (Рисунок 2). До войны львиную долю бюджетных доходов тоже обеспечивала нефть, однако в совокупности с газом ее доля часто бывала более высокой, чем в последнее время. Например, в 2018 году нефть и газ обеспечили 46% бюджетных доходов.
Рисунок 2. Доходы федерального бюджета России от нефти и газа, трлн руб и %
Источники: данные Государственной Думы, Министерства Финансов, Bloomberg и расчеты автора на их основе.
В структуре ВВП доля нефтегазового сектора в 2023 году составила 16,5%, доля угольного сектора — 0,5%. Согласно предварительным оценкам вице-премьера России Александра Новака, в 2024 году топливно-энергетический комплекс обеспечил около 20% ВВП. Для сравнения, в 2021 году доля нефтегазового сектора составила 17,4%.
Таким образом, несмотря на все санкции против российского энергетического комплекса, за три года войны роль ископаемого топлива в российской экономике практически не изменилась. Разве что немного снизилась доля нефтегазового сектора в бюджетных доходах. При этом в абсолютном выражении вклад нефтегазового сектора в бюджет пока не сократился, но зато выросли доходы бюджета за счет других источников. И есть причины ожидать продолжения этой тенденции, поскольку государство активно ищет и находит новые источники доходов. Например, за счет повышения налогов, которое уже началось и будет продолжаться.
Мир или новые санкции
Президент США Дональд Трамп неоднократно заявлял, что США намерены содействовать обеспечению мира в Украине, если обе стороны согласятся на прекращение огня. В противном случае США введут экономические санкции. Окончание войны в Украине в целом является одной из важнейших амбиций Трампа. Российская сторона пока не демонстрирует большого интереса к миру. Поэтому в начале мая американский сенатор Линдси Грэм заручился поддержкой 72 других сенаторов для законопроекта, который введет тарифы в 500% на импорт из стран, покупающих нефть, нефтепродукты, газ и уран в России.
В начале марта Трамп заявлял, что он рассматривает возможность введения новых санкций и тарифов против России в целях достижения мира в Украине. А в конце марта он обещал ввести вторичные тарифы в размере от 25% до 50% в отношении покупателей российской нефти, если Россия будет блокировать попытки окончания войны в Украине. Правда, в начале апреля Трамп ввел тарифы против более 180 государств, и для некоторых стран они оказались как раз в промежутке от 25% до 50% или даже больше. Например, импорт из Индии будет обложен пошлиной в 26%, а импорт из Китая — 54%. Таким образом, 50%-й пошлиной импортеров российской нефти испугать уже нельзя, но 500%-й еще можно. Кстати, примечательно, что в списке стран, против которых Трамп ввел пошлины в апреле, удивительным образом не оказалось России.
ЕС также обсуждает новые санкции против России, включая блокировку «Северного потока-2», внесение в черный список новых кораблей российского теневого флота, снижение потолка цен на нефть
В то же время в США в последнее время обсуждалась диаметрально противоположная возможность — ослабление санкций против России. Однако без мира в Украине такую возможность вряд ли стоит рассматривать всерьез.
Какие энергетические потрясения могут заставить Россию закончить войну
Одним из таких потрясений может стать существенное ужесточение западных санкций. Очевидно, что в ближайшее время США и ЕС будут всячески склонять Россию к завершению войны в Украине, и не исключено, что для этого могут быть применены радикальные меры. До сих пор западные страны придерживались своего главного ограничения в отношении энергетических санкций против России — недопущения исчезновения существенных объемов российской нефти с глобального рынка. Однако если это перестанет быть приоритетом, ЕС и США вполне могут разработать механизмы, которые заставят Китай и Индию отказаться от значительных объемов закупок российской нефти (например, через жесткие вторичные санкции США) или радикально увеличат издержки России на поставки энергоносителей (например, через кардинальное снижение потолка цен на нефть при более жестком противодействии обходу санкций). Реализация такого сценария сопряжена с неопределенностью: количество исключений, отсрочек и эффективность контроля за соблюдением остаются под вопросом.
Другим потрясением может стать уже наблюдаемое в последнее время снижение цен на нефть. Цены вернулись примерно к довоенному уровню. Сейчас они на 10% ниже, чем год назад, и на 40% ниже, чем в разгар энергетического кризиса 2022 года, вызванного началом полномасштабной войны в Украине. Российское правительство уже снизило свои ожидания по цене на российскую нефть с $ 69,7 до $ 56 за баррель. Более того, из-за снижения цен на нефть и укрепления рубля был снижен прогноз по доходам федерального бюджета на этот год на 4,5% и более чем втрое повышен ожидаемый дефицит бюджета — с 0,5% до 1,7%. Снижение доходов полностью приходится на нефтегазовые поступления. По итогам первых четырех месяцев дефицит бюджета в России составил 1,5%. Однако эти уровни бюджетного дефицита не являются опасными. Опасность может возникнуть в случае существенного и длительного снижения цен на нефть — например, до уровня $ 40 за баррель и ниже. Но ожидать такого развития событий пока не приходится. А если это и произойдет, то экспортеры нефти всего мира будут делать все возможное, чтобы цены выросли.
Другие варианты потрясений в энергетическом секторе, которые могли бы угрожать устойчивости российской экономики до такой степени, что Россия была бы вынуждена закончить войну, представить себе весьма сложно. Например, одним из таких почти невероятных вариантов могло бы быть добровольное присоединение Китая и Индии хотя бы к некоторым санкциям. Западные страны предпринимали многократные попытки привлечь Китай и Индию к участию в санкционном давлении на Россию. Однако обе страны пока предпочитают использовать дешевое российское топливо для развития своих экономик.
Наконец, никогда нельзя исключать появление «черного лебедя». Например, на раннем этапе правления Горбачева (в 1985—1987 гг.) мало кто мог предположить, что СССР вскоре перестанет существовать. Однако уже в 1991 году СССР распался, и определенную роль в этом сыграли, кстати, начавшиеся в 1989 году забастовки шахтеров, ставшие первыми открытыми массовыми забастовками в стране. По иронии судьбы в России сейчас наблюдается масштабный кризис угольной отрасли, обусловленный прекращением закупок российского угля ЕС в 2022 году и тем, что в попытках быстро перенаправить экспорт угля с Запада на Восток Россия столкнулась с серьезными логистическими проблемами, которые наложились на падение цен на уголь. Кстати, еще одним фактором, усугубившим внутренние структурные проблемы советской экономики в 1980-е гг. и внесшим вклад в распад СССР, было падение цен на нефть.
Западные энергетические санкции в их текущем виде больше подрывают конкурентоспособность российского энергетического сектора в долгосрочном периоде. Это выражается прежде всего в растущей изоляции России и невозможности использовать многие западные технологии, привлекать западные инвестиции, осуществлять научное и производственное сотрудничество, а также рассчитывать на западные рынки сбыта. В результате Россия все больше замыкается на Китае и рассматривает его как долгосрочного важнейшего партнера. Китай, в отличие от России, использует краткосрочные выгоды в виде дешевого российского топлива, но совершенно не намерен попадать в зависимость от этих отношений и справедливо относится к России как к одному из многих партнеров. Однако риски экономического развития российской экономики в долгосрочном периоде давно потеряли свое значение, уступив место исключительно краткосрочной повестке.
В 2022—2023 гг. еще можно было рассчитывать на то, что война может быть прекращена из-за возникновения экономических проблем у России, однако со временем эти надежды угасают. Индия и Китай не намерены отказываться от дешевого российского ископаемого топлива, а поставлять нефть в эти страны возможно даже при наличии многочисленных западных ограничений. Россия уже получила колоссальный опыт обхода санкций. Быстро переориентировать газовые и угольные потоки гораздо сложнее, чем нефтяные, но эти виды ископаемого топлива и не приносят России столько доходов, сколько нефть. Российская экономика перестроилась на военные рельсы, в стране появились миллионы людей, чьи рабочие места зависят от продолжения войны, включая не только непосредственно участников войны, но и тех, кто работает на оборонных предприятиях и предприятиях, обеспечивающих фронт различными необходимыми товарами и услугами. Государство постепенно находит новые источники дохода и будет находить их дальше, например, за счет повышения налогов. Задавленное репрессиями, пропагандой и историческим опытом последнего века население готово закрывать глаза на множество проблем, от сокращения уровня жизни до потери близких на войне.
Все это позволяет Кремлю достаточно уверенно продолжать войну и, возможно, даже опасаться ее окончания. И чем больше у путинского режима понимания всего перечисленного, тем выше его уверенность, что с ним ничего не случится. В конце концов, если война закончится, то непонятно, что может стать идеей дальнейшего развития страны. За четверть века этот режим так и не нашел никакого другого смысла своего существования.
