В последние годы ингуши выражали все больше гнева и недовольства по поводу отношения к ним в рамках нынешней региональной политики на южном Кавказе. Они предупреждают, что Ингушетии уделяется слишком мало внимания, по крайней мере по сравнению с соседними республиками. Местные политики боятся маргинализации, поскольку Ингушетия становится новым камнем преткновения в отношениях Москвы и Грозного.
Нынешнее ингушское сопротивление застало Москву врасплох; у республики нет той же истории противостояния с федеральным центром, как у ее соседей. Ингуши выступали за Москву, даже когда Москва не выполняла свои обещания: наиболее известный пример — данное более трех десятилетий назад обещание вернуть Пригородный район, на который претендуют Ингушетия и Северная Осетия. Удивление Кремля также происходит от того, что он все еще не может приспособиться к региональному переходу от вооруженного сопротивления к политическому конфликту
Дилемма, которая сейчас стоит перед Москвой, состоит в том, что стандартная тактика усмирения оппозиции (недовольных черкесов и чеченцев или же российского гражданского общества в целом) пока не работает в Ингушетии.
Проверенные методы
Московская методичка по усмирению оппозиции варьируется от кооптации до принуждения и роспуска. Не все тактики используются в каждом конкретном случае.
Кооптация — склонение общественных лидеров, путем как кнута, так и пряника, к сотрудничеству и подчинению. Сюда относятся, например, религиозные лидеры, старейшины кланов, активисты гражданского общества, политики, командиры ополчения
Принуждение, то есть репрессии, призванные подавить сопротивление внутри группы, продолжает практиковаться как против российской оппозиции, так и внутри Чечни. Это отличается от «кнута» кооптации тем, что здесь отсутствует индивидуальная цель: принуждение должно ощущать все население, а не отдельные люди.
Роспуск часто применяется против организаций гражданского общества, которые отказываются подчиняться Кремлю. Кадыров сильно полагается на эту тактику на индивидуальном, а не на организационном уровне.
В случае с Ингушетией власти уже применяли все три тактики, но пока не добились желаемых результатов.
Кооптация
Власти как в Москве, так и в Грозном не могут добиться влияния в Ингушетии через лояльность формальных лидеров. Однако проблема скорее в недостатке влияния их союзников на население, что обусловлено их связью с Москвой или Грозным.
Разумеется, власти Ингушетии — продолжение власти Москвы. Исторически две важные кремлевские фигуры в республике — губернатор и глава Центра по противодействию экстремизму (ЦПЭ). Однако оба поста потеряли влияние на население. Бывший губернатор Юнус-Бек Евкуров (2008−2019) утратил уважение населения в 2018 году, когда тайно подписал договор об обмене территорией с Кадыровым. Его действия привели к многомесячным массовым протестам. В итоге на смену Евкурову пришел Махмуд-Али Калиматов. Последний оказался в том же тяжелом положении, что и его предшественник. Недостаток влиятельности Калиматова признавал и сам Кадыров, который просил лидеров ингушского гражданского общества говорить от имени населения.
Лидеры ЦПЭ утратили влияние на двух фронтах. Во-первых, они ведут жестокую и кровавую кампанию во имя борьбы с экстремизмом. Во-вторых, бывший начальник Центра по противодействию экстремизму по Ингушетии Ибрагим Эльджаркиев поссорился с могущественным суфийским братством баталхаджинцев, отвратив его от властей. Конфликт ЦПЭ с братством, как считается, привел к убийству лидеров обеих групп — Эльджаркиева и Ибрагима Белгароева. Однако отсутствие политического влияния ЦПЭ компенсируется его репрессивными возможностями.
Попытки Кадырова кооптировать элиты не очень плодотворны, хотя он и эксплуатирует социокультурные связи чеченцев и ингушей, чтобы склонить на свою сторону фигуры гражданского общества, например Ахмеда Сагова, главу культурной организации «Барт». Дело в непопулярности Кадырова в республике, которая не в последнюю очередь связана с вышеупомянутым обменом территорией и с угрозами насилия против Ингушетии. Кадыров терпит здесь неудачи еще и потому, что он использует свои активы для политических трюков (демонстрации поддержки), а не ради создания реальной популярности. Чеченский лидер использовал Сагова на митинге, чтобы показать, что народ Ингушетии якобы поддерживает его. Но действия Сагова осудили и потребовали официальных заявлений, что он не говорит за весь ингушский народ.
Принуждение и роспуск
Попытки властей репрессивным путем добиться сотрудничества ингушского гражданского общества также закончились неудачей. Во время протестов 2018−2019 гг. полиция неоднократно действовала слишком грубо. После протестов организаторы (известные как «ингушская семерка») были арестованы и приговорены к почти десяти годам тюремного заключения. Одновременно с завершением судебного процесса была распущена организация «Совет тейпов», которая действовала как рупор общества в соответствии с традиционной социальной структурой и обычаями («адат»). Это стало местью за то, что их лидеры были в «ингушской семерке». Несмотря на большие сроки и судьбу Совета, лидеры протеста пригрозили их возобновлением. Такой призыв, вероятно, снова встретит отклик и вызовет мобилизацию недовольных.
Против лидеров баталхаджинцев начали уголовные расследования, а трех членов местного парламента от братства лишили мандатов. С тех пор как братство потеряло руководство, оно отмалчивается. Но это вполне типично для такой тайной группы. Также важно помнить, что в последний раз, когда группа потеряла лидера, баталхаджинцы убили человека, которого сочли ответственным (Эльджаркиева). Ингушским властям еще предстоит столкнуться с представителями братства.
Что касается Кадырова, то он пока не претворял в жизнь свои угрозы лидерам гражданского общества, выступающим против него. Сараждин Султыгов, заместитель директора организации «Мехк-Кхел» (которая имеет схожие цели с Советом Тейпов и поддерживала его до роспуска) стал одним из наиболее явных противников недавней попытки Кадырова получить больше ингушской земли. Ранее в этом году Султыгов пережил покушение, заказчиком которого считается Кадыров. Это не остановило его активизм.
Политика по Ингушетии
Москва уже фактически сделала все возможное, чтобы установить федеральный контроль над правительством республики: заменила Евкурова на Калиматова, когда первый более не мог исполнять свои обязанности, и установила контроль над финансами Ингушетии. Однако альтернативных носителей власти в республике не заменили, а Москве не удалось повысить доверие к Калиматову. Фактически региональная политика оказалась без руля и без ветрил.
Итак, какие варианты остаются у Кремля? Ему придется выбирать между двумя радикальными, но уже устоявшимися видениями будущего региона: одно принадлежит вице-премьеру Марату Хуснуллину, второе — Кадырову. План Хуснуллина сократить число российских регионов вдвое к 2030 году пока не применялся к Ингушетии. Однако вполне возможно, что республику уже внесли в список на консолидацию, учитывая ее финансовые проблемы, а также небольшие географические и демографические размеры. В условиях, когда нынешние проблемы усложняют осуществление региональной политики, республику вполне могут подвинуть к началу очереди. Объединение регионов давно обсуждается, хотя и не осуществлялось с 2008 года. Другие высокопоставленные чиновники стали еще более активно поддерживать этот процесс.
Кадыровская концепция региона, по-видимому, основана на истории и стремлении воссоединить все бывшие чеченские земли в Дагестане и Ингушетии. Его недавняя попытка занять еще больше территории последней пока не разрешилась в чью-либо пользу. Тактический выбор угрожать силой вместо того, чтобы заключать новое тайное соглашение, не принес ожидаемого быстрого успеха. Однако намерения Кадырова в отношении Ингушетии выглядят достаточно очевидными. Его режим продвигает хештег «100 лет чеченской государственности» — речь идет о годовщине создания Чечено-Ингушской АССР. Кадыров также пытается забрать у Ингушетии Алханчуртский канал. Сдастся ли Калиматов, как Евкуров, или же Кадыров осуществит свои угрозы и вторгнется в Ингушетию, еще предстоит узнать.
Ни один из имеющихся вариантов не способствует стабильности в регионе. Кремль должен придумать еще один план или быть готовым столкнуться с новыми проблемами. Вне зависимости от того, какую политику изберет Москва, в любом случае она будет осуществляться за счет ингушей.
