Ежегодно, накануне старта выборов, в России меняется избирательное законодательство. Это само по себе тревожный сигнал, поскольку международные стандарты требуют стабильности таких законов. Постоянные корректировки правил проведения выборов ясно указывают на манипуляции законодательством ради краткосрочной политической выгоды силами, контролирующими законодательный орган. Для предотвращения подобных практик в некоторых странах существует правило, согласно которому изменения вступают в силу только через одну парламентскую каденцию, чтобы даже следующий созыв не мог воспользоваться их преимуществами. В России все иначе: существенные поправки в избирательное законодательство принимаются ежегодно и они, как правило, вступают в силу в мае — за несколько дней до начала кампании единого дня голосования. Текущий год не стал исключением.
Отмена довыборов в Госдуму и изменение границ округов
В конце мая — начале июня 2025 года должны были пройти довыборы депутатов Государственной Думы, так как за минувший год семь избирательных округов в семи регионах лишились своих представителей в федеральном парламенте. Лишь в одном случае это произошло из-за смерти депутата, в остальных — из-за добровольного отказа от мандатов ради карьерного роста: двое стали главами регионов, двое заняли посты заместителей министров в федеральном правительстве, двое стали вице-губернаторами в Республике Алтай. В результате более 3 млн избирателей остались без представительства в парламенте.
Однако довыборы в 2025 году не состоятся: в мае Госдума приняла поправку, отменяющую довыборы в этом году. Поскольку основные выборы намечены на 2026 год, довыборы в 2025 году проводиться не будут. На практике это значит, что более 3 млн избирателей не будут представлены в парламенте более года. Например, в Бийском округе Алтайского края, где депутат Александр Прокопьев отказался от мандата еще 3 июля 2024 года, избиратели будут лишены представителя в течение 15 месяцев, или 25% срока полномочий текущего созыва Госдумы. В этом контексте отмена довыборов выглядит сомнительной, с точки зрения прав избирателей, инициативой.
Одновременно была принята еще одна поправка, ухудшающая ситуацию в избирательной сфере. Теперь границы одномандатных округов будут пересматриваться не раз в 10 лет, а каждые пять лет, что открывает возможности для джерримендеринга — манипуляций с «нарезкой» округов — перед каждыми выборами. Как это происходит мы видели и в 2015 году, когда утверждались нынешние границы, и в 2025 году, когда подошел срок определять границы для предстоящих через год выборов. В первом случае применялась «лепестковая нарезка»: крупные города делились на части, к которым присоединяли обширные сельские территории, что позволяло минимизировать влияние протестного городского электората. В 2025 году «нарезка» была менее радикальной, но показательной. За прошедшие годы в тексте Конституции России появилось упоминание четырех новых регионов (оккупированные украинские территории: ДНР, ЛНР, Запорожская и Херсонская области), которые должны были получить свое представительство в нижней палате российского парламента. В сумме эти четыре территории получили семь одномандатных округов. Кроме того, заметно выросла численность избирателей в Москве, Подмосковье и Краснодарском крае, из-за чего они получили по одному дополнительному округу.
На выборах 2021 года эти регионы показали отличные, с точки зрения Кремля, результаты: в Москве семь из 11 округов выиграла «Единая Россия», три — самовыдвиженцы из «списка Собянина», один — эсерка Галина Хованская; в Московской области все 11 округов достались «Единой России», в Краснодарском крае — все восемь. Краснодарский Край и Подмосковье известны массовыми фальсификациями, а в Москве широко применяются неподконтрольные обществу электронное и онлайн-голосование.
Для создания новых округов нужно было отнять 10 одномандатных округов у других регионов. В результате пострадали регионы с оппозиционным настроем. В нынешнем созыве парламента из 225 округов лишь 22 достались представителям «оппозиционных» партий (под «оппозиционными» мы понимаем всех, кто не «Единая Россия»), это менее 10% округов. Из них пять округов (то есть почти четверть) приходятся как раз на «сокращаемые» регионы — это значительно больше нормальной пропорции.
Наиболее показательна ситуация в Алтайском крае, где из четырех округов сокращают именно тот, на котором победила сильная коммунистка Мария Прусакова — ее округ делят между тремя другими, хотя в регионе уже почти год есть «бесхозный» округ Александра Прокопьева, о котором говорилось выше. Да и убыль населения в некоторых других округах региона выше.
В Смоленской, Тамбовской, Томской областях и Забайкальском крае ситуация проще — там вместо двух округов останется по одному, и действующим депутатам не от «Единой России» тоже станет сложнее переизбраться. В Забайкалье в итоге с новыми избирателями придется работать известному и самостоятельному депутату от «Справедливой России» Юрию Григорьеву, а в Томской области в такую же ситуацию попал ЛДПР-овец Алексей Диденко (у него еще и проблемы с новым руководителем партии).
История с ликвидируемым округом в Тамбовской области несколько сложнее. Там один округ занимает «родинец» Алексей Журавлев (формально он во фракции ЛДПР, но является председателем партии «Родина»). В 2020 году «Родина» получила большинство на выборах в гордуму Тамбова, а мэром стал ее местный лидер Максим Косенков. В 2000-е гг. Косенков был мэром города, вице-губернатором, но его исключили из «Единой России». Таким образом, в 2021 году он был вполне оппозиционным в местной политике. Но уже в 2025 году Косенков вернулся в «партию власти».
Что касается Смоленской области, то раньше она была отдана в управление ЛДПР (губернатором там был ставленник Владимира Жириновского Алексей Островский). Но после смерти Жириновского Островский ушел в отставку и округ от ЛДПР тоже явно уходит.
В результате можно ожидать, что по итогам выборов 2026 года численность оппозиционных депутатов-одномандатников в Госдуме сократится еще сильнее.
Борьба за бумажные бюллетени
Самой обсуждаемой в обществе весенней поправкой была предложенная Центризбиркомом формулировка, которая фактически делала использование бумажного бюллетеня необязательным, если в регионе принималось решение о проведении электронного голосования. Эта поправка вызвала очень жесткое противодействие со стороны как общества, так и политических партий, в результате чего спикер Госдумы Вячеслав Володин отложил принятие законопроекта и отправил его на доработку.
В итоге поправка была изменена таким образом, что теперь закон гарантирует избирателям возможность получить бумажный бюллетень даже если в регионе проводится тотальное электронное голосование, как это было совсем недавно в Москве. Отметим, что в прежней редакции закона этот вопрос просто не упоминался, поскольку в нем не было необходимости — старые комплексы электронного голосования были оборудованы бумажной лентой, на которой фиксировалось волеизъявление избирателей (и каждый избиратель мог убедиться, что его голос засчитан правильно). В новых терминалах, которые впервые использовались в Москве, бумажного носителя нет, то есть возможности перепроверить данные аппарата не предусмотрено. Правильно было бы обязать организаторов выборов устанавливать такие технические параметры устройства для электронного голосования, которые бы предусматривали возможность ручного пересчета, но этого сделано не было. Так что норма все же носит достаточно косметический характер.
Более того, теперь официально разрешено сливать все данные об итогах электронного голосования в общую базу данных, без разбивки по избирательным участкам. Это лишает аналитиков возможности применять статистические методы выявления аномалий, даже самые простые. Фактически российская избирательная система сделала еще один широкий шаг в сторону опыта Беларуси, где данных по УИК вообще нет.
Деньги, судимости и контроль за партиями
Принятый законопроект предусматривает еще несколько поправок.
Во-первых, были значительно увеличены лимиты на пожертвования политическим партиям. Раньше закон предусматривал, что партия в течение года может получить не более 4 млрд 330 млн рублей пожертвований. Теперь формулировка изменена на «сумму допустимых ежегодных пожертвований всем региональным отделениям политической партии». Эта сумма на одно реготделение составляет 86,6 млн рублей. Таким образом, лимит увеличился почти в два раза, до более чем 7,7 млрд рублей.
Инфляция в стране заметна и расходы партий растут. Кроме того, при нынешней модели госфинансирования, когда львиная доля бюджетных денег идет «Единой России», лимит в 4 млрд делал невозможным даже теоретически приблизиться к партии власти по бюджету. Однако сложно сказать, как увеличение лимитов скажется на практике. Политики и технологи жалуются на то, что желающих участвовать в публичной политике — в качестве кандидатов или доноров — стало за последние годы намного меньше. Так что есть подозрение, что разрыв в финансировании партий только увеличится, хотя лимиты вводились для соблюдения принципа равенства партий
Во-вторых, новые поправки разрешили избиркомам не публиковать данные о судимостях у кандидатов. Это явно подготовка к пришествию «ветеранов СВО» в бюллетени. Правда, пока большого наплыва таких кандидатов не видно.
Наконец, избирательные комиссии и Минюст получили право проводить видеосъемку партийных мероприятий. Это, вероятно, создаст дополнительные проблемы даже для парламентских партий, так как видеозаписи облегчат поиск формальных оснований для отказа в регистрации неугодным кандидатам и партиям.
В целом, избирательное законодательство продолжает ухудшаться, хотя кажется, что дальше некуда. Причина такого постоянного ужесточения — непрекращающиеся опасения кураторов внутренней политики столкнуться с неожиданным кризисом из-за отсутствия реальной поддержки избирателей. Протесты 2011−2012 гг. стали родовой травмой для нынешнего внутриполитического блока АП. Удивительно, что все это происходит на фоне уверенности многих оппозиционно настроенных экспертов и активистов в незыблемости позиций Кремля.
