В середине этой недели Владимир Путин встретился с лидерами основных российских религиозных конфессий. Формально встреча была связана с обострением палестино-израильского конфликта, о котором говорили все участники мероприятия. Но мероприятие вписывается и в контекст предвыборной кампании Владимира Путина — главы конфессий лично присягали светскому лидеру в буквальном смысле этого слова, а также поддерживали кремлевскую идеологическую конструкцию, которая только-только начала формироваться. По сути, религиозные лидеры признали верховенство этой идеологии над своими религиями и подчинились ей.
Сам Путин изложил суть этой идеологической надстройки над конфессиями так:
«Каждый из нас в своих словах и поступках должен исходить из главного — что главное? — из коренных интересов нашего собственного многонационального народа, всегда помнить, что межнациональное и межрелигиозное согласие — это основа российской государственности. Все другое, всякая другая позиция имеет антироссийскую направленность и составляющую».
До этого Путин не раз говорил о сходстве религий в основных их положениях, например, о близости православия и ислама. В самом общем виде и символ веры главы России можно представить так: в религиях главное — это традиционные ценности и прогосударственный настрой их лидеров, а остальное это тонкости, которые не так важны. Для Путина, в прошлом сотрудника советских спецслужб, религия, как и любой другой общественный институт, это в первую очередь один из «каналов работы с населением» и инструмент управления обществом. Не случайно российские и советские власти преследуют и преследовали «Свидетелей Иеговы» и другие церкви с центрами управления на Западе. Эти структуры традиционно считаются инструментами влияния «врага». Российскому президенту важно, чтобы лидеры конфессий несли верующим правильные с точки зрения власти идеологические посылы — о греховности и крахе западной цивилизации, о главенстве традиционных ценностей в России, мудрости и прозорливости Кремля. И собеседники Путина явно готовы это делать.
Например, патриарх Кирилл вслед за Путиным заявил, что у российских религиозных конфессий нет «принципиальных разногласий» и «много общего в вопросах нравственности», а главное, таких «разногласий» нет в вопросах, «связанных с общественной жизнью». «Наши единоверцы видят нас, сидящих сегодня за одним столом в диалоге друг с другом, с главой государства», — сказал Кирилл.
Муфтий Талгат Таджутдин объявил, что российские религии исходят из «единого корня». «Мы признаем одного, единого создателя, и нам нечего делить в этом мире, а в вечности — тем более», — уверял он, повторяя тезис Путина о схожести религий.
Раввин Берл Лазар пошел дальше и произнес дифирамбы лично президенту. «Нужно подумать, почему здесь мы можем дружить, реально помогать друг другу, радоваться вместе, а там невозможно. Ответ простой: здесь, у нас, мудрый Президент», — похвалил Путина раввин.
Во многом эту встречу можно считать одним из элементов путинской агиткампании — он заручился публичной поддержкой религиозных лидеров. Однако более важным кажется формулирование главой России и главами конфессий принципа главенства квазиидеологии режима над религиозными принципами. Для Путина религии хороши потому, что лидеры их российских конфессий готовы поддержать его лично, его политику и тезис — «главное — это государственная общность, а не религиозные различия». Сами религиозные деятели готовы идти в таком фарватере, нарушая базовые принципы их религий, — для любого верующего человека принципы его веры важнее и приоритетнее государственных идеологий и постулатов. В этом смысле Путин формирует идеологическую надрелигиозную ересь, подчиняя конфессии светской власти и нивелируя разницу между ними. Президент вряд ли понимает суть самой религии, видя в ней инструмент идеологического воздействия и обработки (при этом сам Путин может быть верующим человеком). Конфессии в такой картине мира становятся в один ряд с партиями, причем их роль в путинской системе точно так же извращена. Системные оппозиционеры должны поддерживать режим и Путина лично, а уж потом пропагандировать свои взгляды, а задача их в вертикали власти — канализировать настроения общественных групп в нужную Кремлю сторону. Эта многопартийность почти окончательно стала фейковой — она напоминает псевдоплюрализм в ГДР, который на деле координировался «Национальным фронтом» и компартией. Российские религии тоже вписываются в этот «Народный фронт» путинского режима.
Ловушка для Кадырова
Главы Татарстана и Карачаево-Черкесии Рустам Минниханов и Рашид Темрезов наградили сына Рамзана Кадырова, несовершеннолетнего Адама Кадырова высшими наградами своих республик. До этого сын чеченского лидера был награжден званием Героя Чечни. Произошло это после того, как Адам Кадыров на камеру избил Никиту Журавеля, который сжег Коран, был арестован, а его дело с подачи руководства СК было направлено на рассмотрение в Чечню. Кадры с избиением разместил в интернете сам Рамзан Кадыров. Произошедшее вызвало неприятие среди российских общественников, публично осудили его и системные политики (в основном региональные). В итоге глава Чечни добился встречи с Путиным и получил его поддержку. Обычно такие скандальные действия Рамзан Кадыров предпринимает, когда у него возникают политические трудности — скорее всего, так произошло и сейчас.
В ряду осудивших поступки Кадыровых оказался татарстанский единоросс Азат Хамаев — его выступление было размещено на сайте Госсовета Татарстана. Трудно поверить, что Хамаев не получил на свое выступление санкцию высшего руководства республики — политическая ситуация в регионе предельно управляема. Однако вскоре это же руководство наградило сына Кадырова, отправилось на встречу с ним Чечню, а выступление Хамаева пропало с сайта Госсовета. На этом фоне выразить лояльность чеченскому руководству поспешил и глава Карачаево-Черкесии, хотя ни он сам, ни республиканские депутаты Кадырова не ругали.
С одной стороны, награждения Адама Кадырова лидерами российских исламских республик — лучшее свидетельство влиятельности его отца, который сейчас можно казаться одной из топовых фигур вертикали власти. Кадыров давно нарушает российские законы и даже неписанные правила вертикали, но в случае с избиением Журавеля делает это последовательно и нарочито публично. Он подчеркивает свою вседозволенность уже несколько недель, ему никто не противостоит (наоборот, с ним встречается Путин), а Кадыров повышает градус еще и еще. Он создал батальон имени Шейха Мансура, который был лидером в противостоянии чеченцев Российской империи, а возглавил это формирование Руслан Геремеев, которого СМИ называли организатором убийства Бориса Немцова. Это тоже явные жесты непослушания, инаковости, нарушения очередных «красных линий». Поэтому присяга со стороны российских политических фигур — даже таких тяжеловесов как Минниханов — выглядит по-своему логичной. Из-за этого в Кадырове начинают видеть чуть ли не преемника российского президента.
Однако похожий случай в политической истории России последнего года уже был. Основатель ЧВК «Вагнера» Евгений Пригожин тоже постоянно повышал градус, демонстрировал особый статус и вседозволенность. К нему постепенно начали притягиваться системные политики, в том числе генсек «Единой России» Андрей Турчак и сопредседатель «Справедливой России» Сергей Миронов. В итоге Пригожин пошел на мятеж, окончательно потерял расположение Путина, а потом погиб при более чем загадочных обстоятельствах. Во время бунта «Вагнера» многие задавались вопросом — как спецслужбы могли пропустить его подготовку, не остановив ЧВК и ее лидера? Скорее всего, они действительно недооценили угрозу и не торопились проявлять рвения. Зато они вполне могли извлечь из этой истории урок: если не мешать человеку нарушать правила системы, то он начинает повышать градус и в итоге превращается в несистемного игрока и угрозу режиму. Совершенно необязательно, что Рамзана Кадырова ждет пригожинский финал, но довольно вероятно, что спецслужбы заманивают его в ловушку собственной вседозволенности. Глава Чечни хочет получить лояльность и признание своих коллег из других исламских республик, и получает их. Таким образом он демонстрирует претензии на лидерство в российском мусульманском мире, а значит, претензии на нарушение существующего порядка и иерархий, где главный (и для мусульман тоже) может быть только один. Награждение Адама Кадырова очень хороший компромат в папку на его отца для Владимира Путина. Спецслужбы, где находится немало недоброжелателей Рамзана Кадырова, могут успешно заманивать его в ловушку, чтобы он допустил по-настоящему роковую ошибку.
