В современном экспертном сообществе распространено мнение, что входящие в Совет Сотрудничества Арабских Государств Персидского Залива (ССАГПЗ) страны — Саудовская Аравия, Кувейт, Бахрейн, Катар, ОАЭ и Оман — в целом выступают на стороне путинской России в ее противостоянии с Западом, а также по вопросам войны в Украине. В качестве основного мотива называют экономическую выгоду, которую получают указанные страны от переориентации российской экономики на условную Азию, а также от оказания помощи Москве в обходе санкций. Отдельно упоминается взаимодействие с Россией в рамках ОПЕК+, направленное на поддержание приемлемого для арабских нефтепроизводителей уровня цен. Подобные утверждения не лишены оснований, но есть важные нюансы, которые не позволяют назвать это сотрудничество союзом или даже устойчивым партнерством.
Считая выгоду
Российское торгово-экономическое сотрудничество со странами Залива — в первую очередь, с Саудовской Аравией и ОАЭ — действительно, существенно выросло с началом полномасштабной войны. Так, по данным российских СМИ, в период 2021—2023 гг. российско-саудовская торговля увеличилась с $ 2,2 млрд до $ 3,3 млрд, а российско-эмиратский товарооборот вырос с $ 5,3 млрд до $ 11,2 млрд. Впрочем, речь идет не только о товарообороте как таковом или участии указанных государств в схемах обхода наложенных на Россию санкций. На фоне непростой экономической ситуации в самой России немаловажным показателем стало развитие инвестиционного партнерства Москвы и стран ССАГПЗ. С переориентацией экономических отношений Москвы на незападных партнеров возросла роль арабских монархий Персидского залива в качестве рынков сбыта для продукции российского аграрно-промышленного комплекса, производителей ценных камней и драгметаллов, IT-технологий. айтитехнологий. Российские мазут и дизтопливо также нашли своего потребителя в Персидском заливе. Причем речь идет не только о перепродаже и игре на разнице цен, когда российское сырье покупается со скидкой, а собственное экспортируется дороже, но и об обеспечении внутренних нужд той же Саудовской Аравии в дополнительном топливе для электростанций в пиковые периоды. Другими словами, Россия после начала полномасштабного вторжения в Украину стала больше вовлечена в обеспечение продовольственной и энергетической безопасности ряда стран региона.
Для выживания российской экономики в новых условиях особое значение приобрели международные транспортные коридоры, обеспечивающие выход Москвы на азиатское и африканское направления. И здесь никак не обойтись без стран ССАГПЗ. Их участие в работе проходящего через Иран МТК «Север-Юг» способно придать дополнительный импульс для развития этого транспортного коридора, а хранилища порта Фуджейра (ОАЭ) стали важным трамплином для поставок российских углеводородов в Африку, Азию и даже Европу (правда, «серым» путем).
Россия также развивает отношения со странами ССАГПЗ путем работы в многосторонних форматах. На саммите в Казани в 2024 году было закреплено вступление ОАЭ в БРИКС, а взаимодействие Саудовской Аравии и России в рамках ОПЕК+ носит стратегический характер. Также Россия старается развивать контакты с ОАЭ и Саудовской Аравией в рамках Евразийского Экономического Союза (ЕАЭС). В 2024 году ОАЭ вышли на формирование зоны свободной торговли с указанной интеграционной группой.
Политический диалог и его последствия
Развитие экономических контактов идет рука об руку с интенсифицировавшимися разноуровневыми политическими контактами. Особо важным и продуктивным с этой точки зрения был 2023 год, кульминацией которого стал помпезный визит Путина в ОАЭ и Саудовскую Аравию. С практической точки зрения, впрочем, куда более значимым было состоявшееся в Москве шестое министерское заседание стратегического диалога Россия — ССАГПЗ, на котором был принят план совместных действий на 2023−2028 гг., а также четко обозначены приоритетные направления для развития взаимодействия между Москвой и арабскими монархиями Персидского залива: торгово-экономическое сотрудничество, инвестиционное взаимодействие, торговля и региональные проблемы (в первую очередь, ситуация вокруг палестинского вопроса). Осенью 2024 года эти договоренности были переподтверждены на седьмой министерской встрече диалога в Эр-Рияде.
Государства ССАГПЗ весьма неохотно и под давлением выполняют западные санкционные требования в отношении России, а иногда и вовсе отказываются их выполнять. При обсуждении войны в Украине они стараются занимать нейтральную сторону. Из шести стран региона услышать какие-то критичные высказывания в адрес Москвы можно только в Катаре и Кувейте. В Саудовской Аравии и ОАЭ антипутинские выпады и вовсе не приветствуются. Более того, в вопросе санкционной войны между Россией и Западом правящая элита арабских монархий Персидского залива периодически встает на сторону Москвы, обвиняя западные страны в том, что применяя санкции против России, они дестабилизируют энергетические рынки и вредят мировой экономике.
Еще не союз
И все же пока рано говорить о возникновении российского альянса со странами ССАГПЗ. Во-первых, не стоит рассматривать их как некий единый организм. У каждой страны сформировался свой подход в отношении России, ее противостояния с Западом и действий Кремля в Украине. Если элиты Саудовской Аравии и ОАЭ стараются избегать критики России, то Кувейт и Катар, проецируя на Украину свой собственный исторический опыт, даже поначалу критически отнеслись к действиям Москвы. Активные контакты с Россией также не означают отсутствия взаимодействия с Украиной, которую охотно привечают в Заливе (в том же Катаре или Саудовской Аравии) и оказывают как гуманитарную, так и дипломатическую помощь.
Немаловажен и американский фактор, с которым считается даже лидер региона — Саудовская Аравия: в частности, еще только предполагая возможное возвращение Трампа в Белый Дом, Эр-Рияд постарался затормозить процесс своего сближения с БРИКС, чтобы не осложнять отношения с новой американской администрацией. Также остается некоторой интригой вопрос о том, почему вопреки изначальным новостям хозяином седьмой встречи стратегического диалога Россия — ССАГПЗ стала не Доха (более близкая к США), а Эр-Рияд.
Представители дипломатических кругов стран ССАГПЗ подчеркивают, что союзнические отношения с США для них были и остаются в приоритете, а развитие контактов с Россией происходит до той поры, пока не вредит связям с Вашингтоном (впрочем, толерантность к потенциальному вреду здесь может различаться — от самой низкой у Кувейта и Катара до самой высокой у ОАЭ). Характерно, что даже ОАЭ вынуждены следовать санкциям, когда на этом серьезно настаивают США. Это порождает вопрос об эффективности стран ССАГПЗ в вопросе оказания помощи Москве в обходе санкций. Как показывает практика, она достаточно преувеличена.
Мы все видим
Приемы, используемые россиянами для торговли нефтью и нефтепродуктами (применение теневого флота, торговля нефтью с отключенными трекерами на танкерах, реэкспорт через третьи страны, подмена документов о происхождении продукции
Уже в первый год санкционной войны между Западом и Россией страны ЕС выработали неофициальный принцип: страны ССАГПЗ могут взаимодействовать с Россией безнаказанно по всему спектру вопросов (в том числе и в вопросе обхода санкций) до той степени, пока их сотрудничество напрямую не влияет на положение дел на фронте, способствует избежанию дальнейшей дестабилизации экономической ситуации и откровенно не подрывает санкционный режим. Этот принцип во многом объясняет, почему страны ССАГПЗ могут быть перевалочным узлом для торговли российской нефтью и нефтепродуктами, но, например, должны быть более серьезными в вопросах следования ограничениям на взаимодействие с Россией в той же финансовой сфере. За реальные «красные линии» никто в странах ССАГПЗ старается не выходить: нарушают там, где дозволено.
Ничего личного
В текущих условиях ошибочно предполагать, что арабские монархии Персидского залива формируют с Россией «союз» или занимают откровенно пророссийскую позицию. Их политика определяется прагматичным подходом, обусловленным уникальным восприятием войны в Украине и глобальной политической ситуации. Реальные мотивы поведения стран ССАГПЗ часто слабо связаны с Россией.
Во-первых, большинство арабских монархий не воспринимает войну в Украине как «свою». Она кажется им далеким конфликтом, происходящим за пределами их региона и не связанным с их историей или культурой. Более того, фокус западных стран на ситуации в Украине в ущерб проблемам Ближнего Востока усиливает дистанцированность арабских лидеров.
Во-вторых, в подходах таких стран, как Саудовская Аравия, ОАЭ и Кувейт, которые поддерживают сотрудничество с Россией в рамках ОПЕК+, преобладает прагматизм. Эти страны заинтересованы в максимизации доходов от экспорта углеводородов и сохранении своего влияния на нефтяных рынках, которые остаются нестабильными. Россия играет важную роль в обеспечении эффективности ОПЕК+, и разрыв отношений с Москвой мог бы принести больше вреда, чем пользы.
В-третьих, стоит учитывать, что в странах ССАГПЗ продолжается активный пересмотр приоритетов внешней политики, связанный в первую очередь с изменением роли США в регионе. Ограниченная реакция США на атаки 2019 года на саудовские нефтяные объекты Абкаик и Хурайс, предположительно совершенные поддерживаемыми Ираном хуситами, показала государствам-членам ССАГПЗ, что США больше не заинтересованы в обеспечении их безопасности в той степени, в которой это было раньше. Между тем, последующие угрозы американских политиков принять так называемый закон NOPEC (No Oil Producing and Exporting Cartels Act) против ОПЕК в качестве наказания за повышение цен на нефть наряду с рядом других шагов, включая реализацию США нефти из стратегического нефтяного резерва для снижения цен в 2022 году, показали, что даже некогда преданный союзник может играть против интересов арабских монархий Персидского залива, если сочтет это необходимым. В такой ситуации страны ССАГПЗ предпринимают серьезные усилия по диверсификации своих внешнеполитических отношений, чтобы обеспечить более безопасный и независимый курс, сохраняя при этом США как основного партнера. Таким образом, полное примыкание как к анти-, так и пророссийскому лагерю не в интересах стран ССАГПЗ.
В-четвертых, страны Залива испытывают определенную эмпатию к России, опасаясь, что санкционные механизмы, применяемые против Москвы, могут однажды быть использованы против них. Например, инициатива ЕС по введению ценового предела на российскую нефть была воспринята Саудовской Аравией как потенциальная угроза собственным интересам, что сблизило Эр-Рияд с Москвой.
Наконец, «зеленая повестка» вносит значительные коррективы в политику арабских монархий. Для сохранения конкурентоспособности на мировых рынках они вынуждены адаптироваться к новым требованиям экологической ответственности, что сближает их с Россией, которая сталкивается с аналогичными вызовами. В то же время это создает напряженность в отношениях с Западом, продвигающим ускоренный энергетический переход.
Таким образом, политика арабских монархий в отношении России определяется не союзническими устремлениями, а прагматизмом, балансированием интересов и желанием минимизировать риски в условиях глобальной нестабильности.
Что дальше?
Отношения России и арабских монархий Персидского залива — это не союзничество. Более того, достаточно сложно говорить даже о долгосрочном партнерстве. Россия и страны ССАГПЗ (речь в первую очередь идет о Саудовской Аравии и ОАЭ) оказались попутчиками, чье взаимодействие продиктовано взаимной экономической выгодой и стратегическими расчетами. Эти связи развиваются в условиях значительных ограничений, связанных с санкциями и влиянием внешней политики США. Несмотря на активное взаимодействие, страны ССАГПЗ продолжают балансировать между Москвой и Западом, следуя логике прагматизма и национальных интересов. В будущем это партнерство будет зависеть от изменений в глобальной энергетической политике, роли США в регионе и способности сторон адаптироваться к новым вызовам.
