Пользование социальными сетями становится столь же привычным, как и использование интернета. Сегодня уже смешно говорить о том, что «цифровизация» общества является синонимом либерализации, что неограниченный доступ к информации дает гражданам контроль над властью и корпорациями. Оказалось, что политические махинации и общественное давление, от которых должна была избавить анонимность и трансграничность, в интернете проявились намного острее. К тому же пользователи зачастую вынуждены скрывать свою точку зрения, чтобы не стать жертвой интернет-троллей или не потерять виртуальный социальный капитал.
Коммуникации в интернете оказываются гораздо менее случайными, чем в обычной жизни. Это ведет к формированию замкнутых кругов общения, экосистем, включающих различные, не связанные с собой ресурсы. На примере американского alt-right движения можно наблюдать, как блогеры, новостные сайты и форумы образуют сложные иерархические системы, выводя пользователей из-под влияния мейнстримных СМИ. Эффект «эхо-камеры» открывает дверь для самых невероятных слухов, бредовых сенсаций и остальных сжатых в человеческом сознании страхов. На интернет-площадках намного проще исключить субъект коммуникации из приватного пространства, добавив его в список нежелательных. В результате проблему fake news приходится решать на самом высоком уровне: в Конгрессе США проходят слушания, а Марк Цукерберг вынужден извиняться перед пользователями Facebook и вносить изменения в правила размещения политической рекламы. Похожие изменения готовит и Twitter.
Но проблемы с качеством информации, передаваемой через социальные сети, могут возникнуть не только в США. Попробуем выделить несколько факторов, которые могут способствовать или препятствовать созданию идеологических экосистем в социальных медиа.
Среда для fake news
В первую очередь обратимся к статистике пользователей социальных сетей в России. Сегодня социальными сетями пользуются 60% россиян и 86% от всех, кто пользуется интернетом. Несомненно, для людей молодого и среднего возраста использование социальных сетей является совершенно рутинной практикой. При этом различается интенсивность использования социальных сетей: среди молодых россиян преобладает ежедневное использование, респонденты среднего возраста пользуются ими несколько раз в неделю/месяц, а в старшей возрастной группе даже интернетом пользуется меньшинство. За последние пять лет существенного прироста пользования социальными сетями мы не наблюдаем, что может говорить о насыщении существующих потребностей. Скорее всего, дальнейшее проникновение социальных сетей будет медленным, «ползучим» из-за постепенной смены поколений. Тем не менее существующая аудитория уже достаточно большая, чтобы на ее базе формировались массовые явления.
Другим необходимым условием появления мощных политических движений в социальных сетях является политический плюрализм. Отдельно стоит рассмотреть вопрос, почему возникающие на Западе «альтернативные» силы имеют преимущественно ультраправый уклон. Недовольство части населения подпитывается базовым страхом современного общества — оказаться маргинальным меньшинством и потерять надежду на будущее. О растущей поляризации говорит рост числа избранных депутатов от правых партий. Они подпитывают свое влияние массовыми страхами миграции, глобализации и экономического расслоения. В России на сегодняшний день опасность возникновения популистских партий сведена к минимуму самой конструкцией политической власти, в которой состязательность политики практически отсутствует. Институционализация и политизация недовольства могли бы ускорить появление новых популистов. Социальная база для этого, безусловно, есть — националисты и «левые государственники» в 1990-е годы пользовались достаточно широкой поддержкой, а основные проблемы остались неизменными — низкий уровень жизни и неуверенность в завтрашнем дне.
Соцсети как источник новостей
Логично, что формировать идеологические субкультуры, подобные структурам alt-right в США и Европе, будут пользователи, скорее доверяющие информации из новых медиа, а не традиционным СМИ. Данные всероссийских опросов, проведенных «Левада-центром», позволяют утверждать, что более активные пользователи соцсетей чаще узнают из них новости и при этом испытывают большее доверие к полученной оттуда информации.
Однако здесь мы сталкиваемся с двумя гипотетическими трудностями. Во-первых, ежедневное пользование соцсетями сегодня уже достаточно массовое явление; оно не может быть достаточным фактором для появления политических экосистем. Среди тех, кто использует соцсети по несколько часов в день, до 90% получают информацию оттуда, а ТВ-новости остаются важным источником лишь для половины из них. Во-вторых, данные исследований указывают на общую тенденцию — социальные сети рассматриваются большинством пользователей как продолжение собственного приватного пространства, а не «публичная» сфера, в которой должно быть место для политических дискуссий. Абсолютное меньшинство пользователей социальных сетей хотели бы видеть больше информации от социальных сетей (5%), зато 67% хотят чаще видеть сообщения от близких. Введение процедуры идентификации новостных порталов кажется очевидным, но недостаточным шагом. «Вирусная» информация зачастую передается через знакомых, приобретая тем самым особую значимость и условную «печать доверия» — ведь доверие близким людям выше, чем разномастным средствам массовой информации. Еще менее верифицируемым источником информации может стать «второй круг» знакомых — те, кого пользователь не знает лично, но к чьему мнению прислушивается: 24% пользователей социальных сетей хотели бы видеть сообщения от людей, которые близки им по взглядам, но не знакомы лично. С такими источниками вполне могут складываться «meaningful interactions», о которых говорил Марк Цукерберг, анонсируя изменения в алгоритмах выдачи информации, но подтверждение достоверности такой информации практически невозможно, если она не распространяется с помощью ботов.
Взаимодействие с информацией, которая неприятна
И все же самой значимой причиной распространения ложной информации является субъективная оценка информации. Каждый пользователь социальных сетей рано или поздно сталкивается с ложной информацией или с контентом, который не соответствует его собственным представлениям о прекрасном. По крайней мере половина пользователей социальных сетей отметила, что как минимум время от времени они сталкиваются с информацией, которая им неприятна. При этом разница между пользователями разных соцсетей, попавших в наш опрос, несущественна. Facebook, YouTube, Twitter активно продвигают инструмент блокировок — идеальная среда для возникновения «эхо-камер». При этом архитектура «Одноклассников» и «ВКонтакте» располагает к общению в кругу знакомых и не поощряет к распространению хайп-новостей.
Модель поведения пользователей в зарубежных соцсетях при встрече с подобной информацией существенно отличается от принятой в «Одноклассниках» или «ВКонтакте». Чаще всего предпринимают активные действия пользователи Facebook: 28% блокируют или сообщают в службу поддержки. Пользователи «ВКонтакте» и «Одноклассников» более «лояльны» (или безразличны) к тому, что они считают неприятной информацией.
Очевидно, что эти отличия следуют не только из культурных, но и правовых отличий западных стран, где крупные медиа вынуждены реагировать на новые вызовы Кроме того, менее популярные социальные сети притягивают более искушенную аудиторию, которая больше обеспокоена собственной «информационной гигиеной» и придает большее значение своему виртуальному пространству. Данные исследований позволяют смело утверждать, что пользователи «ВКонтакте» и тем более «Одноклассников» меньше интересуются политическими новостями и в целом ближе к среднестатистическому портрету россиянина. Пользователи этих российских соцсетей, на первый взгляд, менее склонны к созданию и распространению «сенсационных» новостей за пределы своего круга, но чаще выступают в качестве получателей информации. Из-за этого «волны» продвижения «вирусного» контента короче, но мощнее благодаря большему размеру аудитории.
Сегодня в России не сложились все условия, которые могут способствовать возникновению идеологических субкультур в виртуальном пространстве. Несмотря на относительно высокую популярность социальных сетей, самыми крупными из них — «ВКонтакте» и «Одноклассники» — в совокупности пользуются около половины россиян. Однако они в значительной степени аполитичны или зависимы от государства. Наибольшим потенциалом для формирования политических движений обладают куда менее популярные площадки: Facebook (пользуются 9%), Twitter (4%), YouTube (15%) и, возможно, Instagram (14%). Кроме того, мы не видим необходимой ресурсной базы в оффлайне, без которой формирование структурированных экосистем вряд ли возможно. Единственным сформировавшимся политическим полюсом остается государство, способное организовывать целые фабрики троллей и репрессирующее политические высказывания на подконтрольных ему ресурсах.
