В России ежегодно 800 сотрудникам силовых органов (МВД, ФСИН, Минобороны и других структур) суды выносят обвинительные приговоры за пытки людей. В каждом случае у потерпевшего (или потерпевших) есть конституционное право на возмещение морального и материального вреда, нанесенного преступными действиями должностного лица.
После вступления обвинительного приговора в законную силу суд (как следует из постановления Пленума Верховного суда РФ) при рассмотрении искового заявления «не вправе входить в обсуждение вины ответчика, а может разрешать вопрос лишь о размере возмещения».
Согласно действующему законодательству, пострадавший может взыскать денежную компенсацию как с непосредственного нарушителя, так и с государства. По делам «Зоны права» мы всегда обращаемся с исками в суд к федеральным министерствам — будь то МВД, ФСИН или Минобороны.
Почему? Это проще и быстрее. Ведь осужденный может находиться в местах лишения свободы, не иметь постоянной работы, может иметь малолетних детей
Государство же в течение трехмесячного срока после приема исполнительных документов перечисляет из казны РФ деньги на счет истца. Сбоев практически нет, а если они и бывают в конце года, когда средств в бюджете остается немного, то оперативно решаются.
Согласно статье 1081 Гражданского кодекса, Россия имеет право обратного требования (регресса) к лицу, в связи с незаконными действиями (бездействием) которого был возмещен вред пострадавшему — в том числе по решениям Европейского суда по правам человека.
То есть государство может потребовать с осужденного полицейского возвращения в бюджет потраченной из-за него суммы денег.
В 2009 году Московский районный суд Нижнего Новгорода в полном объеме удовлетворил регрессный иск прокуратуры к двум бывшим милиционерам, которые отбыли четыре года в колонии за пытки своего коллеги — сотрудника ГИБДД Алексея Михеева.
ЕСПЧ взыскал с правительства РФ 250 тысяч евро за нарушение ст. 3 (запрет пыток) и ст. 13 (право на эффективные средства правовой защиты) в пользу пострадавшего. Таким образом, с осужденных милиционеров в регрессном порядке истребовали 8,5 млн рублей. В плане величины суммы это решение и спустя десять лет остается самым крупным.
В те годы ответчиком при рассмотрении заявлений пострадавших и компенсации морального вреда за преступные действия должностных лиц являлось исключительно Министерство финансов России. Ведомство исправно перечисляло присужденные деньги истцам, но информации о взыскании ущерба (нанесенного бюджету) с виновных сотрудников МВД в публичном доступе не было.
Например, Казанский правозащитный центр трижды (в 2009, 2012 и 2016 гг.) готовил справки (со списком пыточных дел, которые находились в производстве юристов организации) и обращался к прокурору Татарстана с просьбой решить вопрос о направлении в суд регрессных исков в интересах РФ.
Каждый раз руководство надзорного органа выражало заинтересованность в предъявлении исков и поручало подчиненным провести «обобщение судебно-следственной практики». Однако никакой информации о состоявшихся судебных решениях правозащитники так и не получили.
В ноябре 2015 года было опубликовано постановление Пленума Верховного суда РФ N 50, в соответствии с которым ответчиком по иску является ведомство (главный распорядитель бюджетных средств), чей сотрудник совершил незаконные действия. При удовлетворении заявления о возмещении вреда суд указывает: …взыскать сумму с Российской Федерации в лице (например) МВД России за счет казны РФ.
В течение последующих лет по искам за пытки, которые были совершены работниками силовых органов, в стране сложилась соответствующая судебная практика — теперь рублем наказывают МВД, ФСИН
В отличие от Минфина, МВД стало активно использовать возможность подачи регрессных исков к своим бывшим сотрудникам. Так, МВД РФ взыскало денежную компенсацию с осужденных оперативников казанского отдела полиции «Дальний». В Марий Эл суд обязал бывшего полицейского (одним ударом лишившего мужчину детородной функции) выплатить 200 тысяч рублей.
Позиция Договорно-правового департамента МВД России заключается в том, что территориальные органы обязаны предъявлять иски в порядке регресса в отношении сотрудников, чьими действиями либо бездействием причинен вред органу внутренних дел РФ.
Весной этого года Первореченский районный суд города Владивостока в полном объеме удовлетворил иски МВД России. Трое бывших оперуполномоченных (они выбили зубы мужчине, требуя от него сознаться в убийстве родителей) должны выплатить в общей сложности 3,3 млн рублей. Эта показательная история, в которой с полицейских не только взыскали по 1,1 млн рублей с каждого в пользу некогда родного ведомства, но и приговорили к реальному лишению свободы, привлекла внимание лишь нескольких местных СМИ. Хотя, с нашей точки зрения, активное освещение этого кейса могло бы иметь серьезный профилактический эффект.
Если вина сотрудника полиции в пытках установлена приговором суда на национальном уровне, то МВД (другие ведомства — ФСИН, Минобороны — пока серьезно «отстают» в этом плане) подает регрессные иски в суд.
К сожалению, с решениями ЕСПЧ в отсутствие обвинительного вердикта в России ситуация другая. Да, правительство РФ выплатит денежную компенсацию пострадавшему, выигравшему со своей жалобой в Европейском суде. Но непосредственные виновники останутся безнаказанными, а бюджету не будет компенсирован ущерб.
Например, в декабре 2016 года «Зона права» обратилась в Генеральную прокуратуру РФ с просьбой взыскать с работников ФСИН 22 млн рублей, выплаченных по решениям ЕСПЧ за пыточные условия содержания заключенных (арестантов) за предыдущие три года. В списке было указано и дело бывшего мэра Махачкалы Саида Амирова, отсудившего 15 тысяч евро в счет компенсации морального вреда.
В ответах, полученных из региональных прокуратур, было отмечено, что проверки надзорных ведомств не выявили нарушений (в том числе причинно-следственной связи) в действиях тюремных работников.
Такая позиция государственных органов связана с нежеланием проводить качественные расследования фактов пыток и расчетом на то, что далеко не каждый пострадавший доберется до суда в Страсбурге. Ну, а если ЕСПЧ и выявит нарушения Конвенции, то легче заплатить деньги и забыть об этом деле навсегда.
В связи с этим мы выступаем за то, чтобы законодательно прописать обязанность следственных органов проводить расследование по каждому такому факту, если установлено нарушение ст. 2 или 3 Конвенции по правам человека. Кроме того, необходимо установить ответственное за это должностное лицо и в порядке регресса взыскать с него денежные средства.
Почему государство активизировало работу по взысканию денег с осужденных сотрудников? Казалось бы, одна из причин лежит на поверхности — ежегодно из российского бюджета выделяются сотни миллионов рублей только на компенсации пострадавшим от пыток. А с учетом иных нарушений правоохранителей и чиновников счет уже идет на миллиарды.
Скрытая причина, вероятно, заключается в последовательной стратегии российских чиновников по имитации правовой деятельности перед международными инстанциями. Так, Россия признает статью 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (запрет пыток), однако уже шесть раз отказывала спецкомитету ООН вносить отдельную статью «Пытки» в Уголовный кодекс.
Наша многолетняя практика работы показывает, что российские власти исполняют решения ЕСПЧ в части перечисления денег пострадавшим, однако практически никогда не возобновляют следствие по отказному или прекращенному делу о полицейском насилии.
Система беспощадна к тем, кого сама же сдала или кого «сдали», и готова наказывать рублем сотрудников, уволенных и привлеченных к уголовной ответственности, в том числе по решениям Европейского суда. Если же сотрудник «свой», то его будут защищать всеми доступными способами.
