Милан Сволик, профессор Йельского университета, в книге «Политика авторитарного правления» пишет, что все диктаторы стоят перед двумя задачами: контролировать свое ближайшее окружение и сдерживать массы от публичного недовольства режимом. Важный шаг в рамках первой задачи Владимир Путин сделал в 2020 году. Обнулив свои президентские сроки, Путин показал элитам из ближнего круга, что не является «хромой уткой» и сохранил за собой важнейшую функцию в авторитарной системе власти — арбитра во внутриэлитных спорах. По его собственному признанию, «фокус» с изменением Конституции существенно стабилизировал внутриполитическую ситуацию.
Если в 2020 году Путин занимался укреплением выстроенной системы отношений с элитами, то в 2021 году силы режима сосредоточились на другой задаче — сдерживании населения от публичного недовольства статус-кво. Как отмечает Адам Пшеворский в работе «Демократия и рынок», сдерживать население от протестной мобилизации можно тремя способами: экономическим процветанием, ложью или страхом. Так как в России реальные располагаемые доходы населения падают с 2014 года, а сама экономика — в стагнации, то логично, что с протестным движением режим уже несколько лет борется в основном неэкономическими методами. Особенностью 2021 года стало то, что Кремль, пожалуй, впервые выбрал в качестве основного инструмента политику страха.
Главными целями репрессий в начале года были политик Алексей Навальный, сочувствующие ему граждане, ближайшие соратники оппозиционера, а также созданная им политическая инфраструктура. Весной, когда режим фактически уничтожил несистемную оппозицию, репрессии расширились. Под них попали журналисты, правозащитники, просветители, а также люди, на первый взгляд, далекие от политики — актеры, комики, блогеры, рэперы. К 2022 году российский политический режим подошел в виде консолидированной персоналистской диктатуры, в которой внутренняя политика управляется «сторонниками твердой линии».
Навальный и его сторонники
17 января 2021 года Алексей Навальный вылетел в Россию из Германии, где проходил лечение после отравления веществом из группы «Новичок». Вместо московского аэропорта Внуково самолет с политиком приземлился в Шереметьево, где его ждали не сторонники, а сотрудники Федеральной службы исполнения наказаний. Так закончился его последний день на свободе. 2 февраля Навальный получил реальный срок по делу «Ив Роше» и был отправлен в колонию общего режима на два года и восемь месяцев, где, как стало известно позднее, он подвергся пыткам.
В ответ на арест Навального члены его команды анонсировали митинги 23 и 31 января. Акции прошли по всей стране. Во многих городах протесты были подавлены с беспрецедентной для новейшей истории России жестокостью: к протестующим применялись электрошокеры, дубинки, физическая сила, угрозы оружием. В ходе январских акций по всей стране было задержано более 11 тысяч человек. Многие получили административный арест, было возбуждено около ста уголовных дел. 2 февраля, в день, когда суд дал Навальному реальный тюремный срок, власти задержали еще около двух тысяч человек, вышедших на улицы в знак протеста.
После январских протестов члены команды Навального анонсировали новую акцию в поддержку политика. Для регистрации в ней был создан сайт «Свободу Навальному!». 16 апреля неизвестные опубликовали базу электронных адресов всех зарегистрировавшихся на этом сайте. Вскоре попавшие в базу люди начали получать письма с угрозами, а перед думскими выборами им стали звонить полицейские. 21 апреля в России прошли последние в году массовые протесты. Многих задержали. Снова были избиения и применение электрошокеров.
После протестов 23 января появилось «Санитарное дело». Осужденные по этому делу соратники Навального Любовь Соболь и Кира Ярмыш в августе покинули Россию. Еще раньше, в апреле, из России уехал Владимир Милов. В 2021 году новые уголовные дела были возбуждены против Леонида Волкова и Ивана Жданова, находящихся в эмиграции с лета 2019 года. В их числе — дело о создании «экстремистского сообщества», обвиняемым по которому стал и сам Навальный. Дело об участии в «экстремистском сообществе» завели на Любовь Соболь, Георгия Албурова, Руслана Шаведдинова и других.
Весной начался процесс уничтожения структур Навального. 16 апреля прокуратура подала иск с требованием признать штабы Навального и Фонд борьбы с коррупцией (ФБК) «экстремистскими организациями». 9 июня Мосгорсуд его удовлетворил. Суд проходил в закрытом режиме, а материалы по делу были засекречены. С лета штабы Навального и ФБК — запрещенные в России «экстремистские организации». Любая финансовая или организационная помощь им — уголовное преступление. В течение всего года экс-активисты штабов Навального сталкивались с арестами и задержаниями. Многие уехали из страны. Те же, кто остался, рискуют быть арестованными по делам о создании «экстремистского сообщества» или участии в нем, как это произошло с экс-главой штаба Навального в Уфе Лилией Чанышевой.
В мае Госдума приняла закон о запрете участвовать в выборах гражданам, которые ранее состояли в «экстремистских организациях» или иным образом участвовали в их деятельности. Имея обратную силу, этот запрет был использован властями, чтобы не допустить на думские и субнациональные выборы 2021 года всех, кто хоть как-то поддерживал Навального в прошлом. Параллельно в стране развернулась кампания против сильных оппозиционных политиков: в Санкт-Петербурге были арестованы Андрей Пивоваров и Максим Резник, вынужденно покинул страну бывший депутат Госдумы Дмитрий Гудков.
Гражданское общество
С весны в России началась атака на независимую журналистику. 14 апреля прошли обыски у сотрудников студенческого журнала DOXA, а его редакторов обвинили в вовлечении несовершеннолетних в митинги. Им по-прежнему запрещено пользоваться средствами связи и выходить из дома дольше, чем на два часа в сутки. 23 апреля Министерство юстиции внесло «Медузу» в реестр СМИ — «иностранных агентов». Позднее в этом же реестре оказались такие издания, как VTimes, The Insider, «Важные истории», «Медиазона», телеканал «Дождь», а также множество журналистов лично. Издание «Проект», расследовавшее коррупцию в близком окружении Путина, было признано нежелательной организацией.
В это же время начались репрессии против правозащитников. 30 апреля прошли обыски у адвоката и основателя «Команды 29» Ивана Павлова, который представлял в суде интересы штабов Навального и ФБК. 16 июля Роскомнадзор заблокировал сайт «Команды 29», а 7 сентября Иван Павлов уехал из России. В ноябре его вместе с другими бывшими юристами «Команды 29» признали «иностранными агентами». 29 сентября Минюст внес в список «иностранных агентов» правозащитный проект «ОВД-Инфо», а также активистов движения в защиту прав избирателей «Голос». 8 ноября Генпрокуратура потребовала ликвидировать «Мемориал», признанный «иностранным агентом» еще в 2014 году.
13 марта полиция задержала участников форума муниципальных депутатов якобы из-за «нарушения санитарных правил». 4 апреля независимый фестиваль документального кино «Артдокфест» столкнулся с отменой показов в Санкт-Петербурге. 1 июня вступил в силу закон о просветительской деятельности, который поставил под контроль государства любое распространение знания. 21 июня Генпрокуратура признала «нежелательной организацией» американский Бард-колледж, который сотрудничал с факультетом свободных искусств и наук СПбГУ. 30 июня был признан нежелательным «Оксфордский российский фонд», который занимался помощью молодым ученым. 11 октября был задержан Сергей Зуев — ректор Московской высшей школы социальных и экономических наук (Шанинка).
2021 год характеризовался штрафами, арестами и даже реальными сроками за посты в соцсетях. Вот несколько примеров. В Карелии суд оштрафовал многодетную мать Елену Мощицкую на 10 тысяч рублей за репост публикации об акции в поддержку Навального. Главред «Медиазоны» Сергей Смирнов, признанный «иностранным агентом» 29 сентября, провел 15 суток под арестом из-за ретвита чужой шутки. Два с половиной года колонии за репост клипа Rammstein получил экс-координатор штаба Навального в Архангельске Андрей Боровиков.
Никогда ранее российский интернет не подвергался такому давлению, как в 2021 году. В марте Роскомнадзор объявил о замедлении работы Twitter. В июле ведомство заблокировало более 40 сайтов, связанных с Навальным. С сентября по декабрь Роскомнадзор заблокировал множество популярных VPN‑сервисов, а также сайт проекта Tor. Особое место в деятельности Роскомнадзора заняла борьба с «Умным голосованием»: ни Apple, ни Google не посмели ослушаться требований ведомства и удалили рекомендации «Умного голосования» со всех своих платформ в преддверии и в ходе думских выборов.
В 2021 году с репрессиями столкнулись даже далекие от политики люди. Актеры, выступившие в поддержку Навального зимой, лишились ролей и рекламных контрактов. Журналиста Юрия Дудя, дающего слово критикам власти на своем YouTube-канале с почти 10 миллионами подписчиков, оштрафовали за пропаганду наркотиков. Обыски прошли у авторов сатирических роликов про выдуманного чиновника Виталия Наливкина. Видеоблогер Юрий Хованский уже полгода находится в СИЗО по делу об оправдании терроризма. В декабре Следственный комитет начал проверку на экстремизм текстов песен популярных рэперов Оксимирона и Noize MC. Полиция интересуется стендап-комиками. Так власти создают стимулы к самоцензуре.
Что дальше?
Пятьсот лет назад Никколо Макиавелли в своем «Государе» написал, что лучше всего для правителя, когда люди боятся и любят его одновременно, но если приходится выбирать, то надежнее выбрать страх. Кажется, что также сейчас считают и в Кремле. Экономическая политика правительства направлена не на рост экономики, а на поддержание «стагнирующей стабильности», поэтому «купить» пассивность населения у режима не получится. С другой стороны, хотя пропаганда по-прежнему работает, ее долгосрочная эффективность под вопросом. Доля россиян, получающих информацию через телевидение, за семь лет — с марта 2014 года — сократилась на 25%. Одновременно растет доверие граждан к информации из социальных сетей и интернет-изданий. На этом фоне, наравне с усилением цензуры в сети, политика страха становится все более привлекательным инструментом контроля общественных настроений.
Профессор Калифорнийского университета в Дейвисе Лаурен Янг в недавнем исследовании показывает, как работают репрессии, и какие дивиденды от них может получить диктатор. Видя насилие со стороны представителей власти, граждане будут, скорее, испытывать страх. Страх в свою очередь рождает пессимизм относительно перспектив коллективного действия («никто не выйдет на улицу, и я не пойду»), а также снижает готовность рисковать. Все это ведет к тому, что желание граждан проявлять нелояльность власти сокращается. В случае России политика страха накладывается еще и на то, что множество россиян зависят от выплат из государственного бюджета. Как показывают исследования, бюджетники, при всех прочих равных, менее склонны протестовать, а также меньше поддерживают демократию.
Да, репрессии подрывают легитимность государственных институтов и даже могут, хотя и с очень небольшой вероятностью, вести к обратному эффекту, когда терпение людей заканчивается, и они вдруг массово выходят на улицы. Но 2021 год показал, что российский режим готов на все ради сохранения статус-кво.
