По мере того, как война в Украине — а вместе с ней и санкции западных стран против России — становятся «нормой жизни», все чаще обсуждаются перспективы функционирования отечественной экономики в новых условиях. Экспорт, несмотря на объявленное США и Европой энергетическое эмбарго, пока существенно не просел. Наполняемость бюджета выглядит удовлетворительной, курс рубля стабилен, а инфляция в последние недели остановилась. Однако все эти показатели не отменяют главной проблемы: разворачивающегося «по всем фронтам» экономического спада. Данные за май говорят о том, что за 12 месяцев выпуск автомобилей всех видов в России сократился на 66,0%, производство электрооборудования — на 12,7%, деревообработка — на 10,7%, а производство электроэнергии, кокса и нефтепродуктов — на 4−6%. На этом фоне темпы инфляции и профицит бюджета не слишком впечатляют — в конце концов, в США дефляция и профицит федеральной казны фиксировались в 1930 году, когда экономика летела в пропасть Великой депрессии.
Важнейшей проблемой российской экономики накануне начала войны в Украине была не пресловутая «нефтегазовая игла», о которой с начала 2000-х гг. не говорил только ленивый, а зависимость от импортных товаров, оборудования и технологий, которую испытывали более 90% всех отечественных компаний (недостаток денег в наших условиях довольно легко компенсировать наращиванием внутренних заимствований или дополнительной эмиссией, а отсутствие комплектующих и оборудования ничем не заместить). В России не производились и не производятся мобильные телефоны и компьютеры; подавляющее большинство видов оргтехники и оборудование для сетей мобильной связи; практически никакая сложная медицинская техника (мы помним об отечественных аппаратах «искусственной вентиляции легких», раз за разом становившихся причиной смертельных пожаров) и большинство лекарственных препаратов. При этом та техника, которая создавалась в стране в партнерстве с иностранными компаниями (как, например, современные электровозы и железнодорожные вагоны) или была последними локализована (как производство автомобилей зарубежных марок) сейчас стала заложницей массового исхода западных корпораций с российского рынка.
Наконец, следует отдавать себе отчет в том, что «импортозащение» в том виде, как оно понималось на протяжении последних восьми лет, было в лучшем случае иллюзорным: российские производители были нацелены на «локализацию»,
Сейчас перед российскими руководителями стоит та же проблема, что и в 2014 году — попытаться вновь реализовать стратегию «импортозамещения» или довольствоваться тактикой обхода санкционных мер. Нет сомнений, что основная ставка сделана на второй вариант: если в 2014—2016 гг. Россия пыталась активно бороться с проникновением в страну «санкционки», то в 2022 году решение о легализации «параллельного импорта» было принято стремительно, а широта охваченных им позиций — сотни групп товаров и комплектующих — не оставляет сомнения в том, что ввозить будут пытаться практически все то же самое, что и раньше. «Импортозамещение» в нынешних условиях нереально — потому что сейчас оно действительно должно представлять собой производство полного цикла, как это было, например, в СССР, а не простое увеличение создаваемой в стране стоимости, как его понимали в 2014—2021 гг. Решение этой задачи невозможно, так как технологии, используемые в мире (и России) ушли далеко вперед, а сама российская индустрия существенно уступает по масштабам и возможностям прежней советской. Ни в одной критически значимой отрасли импортозамещение не решит существуюших ныне проблем: оно в лучшем случае приведет к резкому падению качества продукции и существенному повышению издержек, а во многих ситуациях окажется принципиально невозможным в необходимых народному хозяйству масштабах (можно напомнить о планах российского авиапрома). Единственное исключение — это аграрный сектор, где «настоящего» импортозамещения придется достичь в обозримом будущем практически любой ценой.
При этом перспективы «параллельного импорта» представляются относительно благоприятными — и не только потому, что отечественные предприниматели так уж изощрены в нелегальных схемах (строго говоря, «параллельный импорт» таковой не является — в отличие, скажем, от чистого пиратства, которое сегодня активно практикуется среди российских пользователей западного программного продукта и, вероятно, распространится на иные объекты интеллектуальной собственности по мере того как некоторые отрасли сферы услуг, в частности, кинопрокатный бизнес, окончательно придут в упадок), но и потому, что многие производители импортных товаров весьма заинтересованы в возобновлении их поставок на российский рынок. Новая система, вероятно, будет работать как минимум в трех вариантах.
Первый, самый простой, получит широкое распространение в двух случаях. С одной стороны, посредством параллельного импорта будут закрываться потребности россиян в относительно качественном ширпотребе (даже ранее «брендовых» марок): он в большинстве своем выпускался в Китае и его поставки можно легко наладить с предприятий-производителей. То же самое касается и целой гаммы высокотехнологичных товаров известных компаний, которые можно покупать в различных странах даже если официальные поставки их в Россию запрещены — здесь можно вести речь о высокопроизводительных компьютерах или другом современном оборудовании, ввозимом в страну относительно небольшими партиями. С другой стороны, достаточно просто будет наладить поставки в Россию запчастей и комплектующих к бытовой технике, производственному оборудованию и даже автомобилям (все эти товары уже сейчас являются в стране дефицитом, и их цена по сравнению с довоенным временем представляется попросту заоблачной). Покупки такого рода изделий будут осуществляться в Турции, Сербии, ОАЭ и ряде других стран (в основном не входящих в ЕАЭС), а транспортироваться в Россию они будут сравнительно небольшими партиями. Главным бенефициаром такой торговли станет Турция: эта страна обладает емким рынком, и даже 30−40%-ный рост заказов тех же автозапчастей со стороны местных потребителей не вызовет явных опасений обхода санкций. Кроме того, уже сейчас активно налаживается система транспортировки товаров большегрузами из Турции в Россию через Грузию. Наконец, в Турции действуют платежные карты российских банков и финансовые трансакции с этой страной осуществляются сегодня практически беспрепятственно (недавно Анкара в очередной раз подтвердила, что не присоединится к санкциям против России). Вполне вероятно, что появятся и некоторые другие «точки входа», но пока можно делать ставку на Турцию как на основную из них.
Второй вариант будет применяться в случае, когда компании-поставщики не имели намерения уходить с российского рынка, но отказались от официальных продаж в России из-за опасения вторичных санкций (это относится, например, к китайским технологическим компаниям, которые зависят от политики американских корпораций, обеспечивающих для них микрочипы или обновление операционных систем). Известно, например, что ряд китайских компаний прекратили поставки в Россию без каких-либо громких заявлений на этот счет. В случае, если они имели в стране не только сети сбыта, но и элементы производственной или научно-исследовательской инфраструктуры (что относится, например, к Huawei), они свернули их и вывезли или уволили имевшихся сотрудников. При этом такие производители почти сразу после того, как в России заговорили о «параллельном импорте», начали искать относительно легальные варианты возвращения на рынок. Чаще всего это сейчас происходит через резкое расширение дилерской сети в странах ЕАЭС, которые станут новой перевалочной базой для поставок в Россию, позволяя при этом отчитываться перед западными партнерами о «разрыве отношений» (чего, полагаю, будет вполне достаточно, так как никто в США или Европе и не предполагает, что Китай будет жестко придерживаться антироссийских санкций, а потому все удовлетворятся некоторым «политесом» в случае, если, например, военно-техническое и финансовое сотрудничество будет приостановлено). Примером такой стратегии могут служить действия компании Honor и некоторых других китайских компаний. Стоит предположить, что среди постсоветских стран развернется конкуренция за обеспечение импортерам наилучших условий по отправке товаров в Россию (известно, что некоторые российские розничные сети уже начали получать товары по такой схеме — она удобна прежде всего и тем, что при ввозе продукции в страны ЕАЭС она обеспечивается гарантией, действующей в том числе и на территории России).
Третий, и самый экзотический, вариант сводится к попыткам сохранить не только присутствие на российском товарном рынке, но и функционирующие производства в стране. В случае с европейскими компаниями это крайне сложно — например, производители шин Michelin и Nokian завершили операции в России даже несмотря на то, что большая часть их продукции экспортировалась из страны. Однако для фирм из других стран таких непреодолимых препятствий, судя по всему, не существует. Весьма показательным является пример корпорации Samsung, которая выпускала телевизоры под своим брендом, а также довольно широкую линейку бытовой электроники на принадлежащем ей предприятии в Калужской области. Этот завод, приостанавливавший на время свою работу, в июне возобновил производство, намереваясь поставлять весь объем выпускаемой продукции в страны Центральной Азии, откуда, предположительно, она будет реэкспортироваться в Россию (возможно, только на бумаге). По данным аналитиков российского Forbes, данная схема имеет все шансы стать в будущем весьма востребованной у компаний, которым не удалось или не захотелось продать работающие в России предприятия (не стоит сомневаться, что российские власти пойдут навстречу таким компаниям по многим «сложным» вопросам). Стоит также заметить, что сейчас начинает формироваться и практика покупки западных активов фирмами из «дружественных» стран (примером может быть продажа российских заводов американской Whirlpool турецкой Arcelik при вероятном их сотрудничестве по поставкам комплектующих и поддержанию функционирования оборудования). Таким образом, возможности «параллельного импорта» наверняка окажутся куда более значительными, чем может показаться на первый взгляд, и к возрождению профессии «челнока» эта программа имеет отдаленное отношение.
В то же время данная практика несомненно столкнется с одной серьезной проблемой. Так как многие товары не могут быть приобретены непосредственно российскими компаниями и гражданами, а также из-за сложностей расчетов в схемах окажется много посредников, а назначения платежей, скорее всего, не будут совпадать с номенклатурой поставок. Все это приведет значительную (а, вероятно, и основную) часть сделок в противоречие с Законом № 115-ФЗ от 7 августа 2001 года «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», который в его нынешней версии отвечает самым строгим требованиям европейского «антиотмывочного» законодательства. Иначе говоря, российское правительство, легализуя «параллельный импорт», воскрешает практику первой половины 1990-х гг., даже не подумав отменить те регулятивные акты, которые были приняты за последние четверть века. Это приведет к невиданной неразберихе, постоянному «ручному управлению», и, соответственно, к созданию самой большой коррупционной кормушки для таможенников, налоговиков и сотрудников Росфинмониторинга. Разрешив «игру без правил» бизнесу, власти наверняка сохранят такие же привилегии для чиновников, и наблюдать за происходящим точно не будет скучно.
«Параллельный импорт» не решит всех российских проблем, но такая практика идеально укладывается в рамки стратегии, которая сейчас сводится прежде всего к «пережиданию» сложных времен (в Кремле пока надеются на то, что мир не сможет обойтись без России и санкции будут отменены, подсчитывая, в течение какого срока основные отрасли экономики смогут функционировать на существующих мощностях и запасах комплектующих). «Параллельный импорт» призван обеспечить поддержание минимальных стандартов потребления населения, расширение возможностей для предпринимателей и создание выгодных «кормушек» для чиновников — то есть всего того, что не сможет обеспечить импортозамещение.
