2 июля Владимир Жириновский открыл заседание второго «Международного конгресса миролюбивых сил» в Госдуме. Громкое название слабо соответствовало масштабу мероприятия. В небольшом конференц-зале собрались представители малоизвестных радикальных партий и лидеры националистических организаций. Встреча могла остаться незамеченной, если бы не волна коррупционных скандалов о связях национал-популистов Италии и Австрии с Россией. С ростом популярности «Лига Севера» и «Австрийская партия свободы» удостоились соглашений о сотрудничестве с «Единой Россией» (австрийцы подписали соглашение в декабре 2016 года, итальянцы — в марте 2017-го), а лидер французского «Национального объединения» Марин Ле Пен личной встречи с Путиным. На конгресс же к Жириновскому приехали политические маргиналы, но по-своему полезные для внешней политики Кремля.
Кто приехал на конгресс в Москву?
Жириновский собирает зарубежных ультраправых на конгресс в Москве уже в шестой раз. Еще в 1992 году он предложил тогдашнему лидеру «Национального фронта» Жан-Мари Ле Пену создать Центр правых сил в Москве, но тот не проявил энтузиазма. Лидер ЛДПР вернулся к этой идее в 2002 году. Тогда Саддам Хусейн щедро спонсировал европейских националистов, чтобы создать антивоенную коалицию. За три месяца до американского вторжения в Ирак в Москве прошел «Международный конгресс патриотических партий», но Хусейну это не помогло. Партия Жириновского заработала на лоббизме, но как проект для российской внешней политики, который можно было бы предложить Кремлю, — это был фальстарт.
Однако в посткрымской России встречи обрели новый смысл. Жириновский увидел в них возможность стать «медиатором» и получить ценный актив — сеть иностранных политиков, готовых участвовать в кремлевских проектах. После 2014 года подобный формат сотрудничества с зарубежными политиками набрал популярность. В 2015 году в Санкт-Петербурге прошел «Международный консервативный форум», который организовали функционеры ультраправой партии «Родина». При финансовой поддержке бизнесмена Константина Малофеева проводятся крупные мероприятия вроде форума «Многодетная семья и будущее человечества» и небольшие «благородные собрания» по личным приглашениям. Будучи председателем Годумы Сергей Нарышкин (2011−2016 гг.) провел четыре международных парламентских форума, на которые приезжали европейские националисты.
В этом году Жириновский открыл конгресс «за мир» с предложения ввести во всех странах пропорциональную избирательную систему и отменить минимальные барьеры. В таких условиях радикальным партиям было бы гораздо легче проходить в парламенты. Глава ЛДПР также потребовал ввести «неприкосновенность» на передвижение депутатов в любую страну (с 2014 года сам Жириновский находится под санкциями Евросоюза и не может посещать входящие в него страны).
Но большинство участников приехало в Москву со своими целями. Если не за финансовой помощью, то за организационной, моральной и символической поддержкой. Для Пола Голдинга и его движения «Сначала Британия» конгресс стал самым крупным международным событием со времен скандального ретвита Трампа антимусульманских роликов из аккаунта замглавы организации Джайды Франзен в ноябре 2017 года. Лидер карликовой бельгийской организации Euro-Rus, бывший член националистической партии «Фламандский интерес», русофил Крис Роман выступил с речью о российско-европейской интеграции. В его понимании новый союз будет «белой Европой» от Гибралтара до Владивостока. Представители ультраправых из Национал-демократической партии Германии — Карл Рихтер и Флориан Штайн — попросили Россию «быть активней» и открыть второй фронт против западного либерализма. Глава польской фашистской организации «Фаланга» Бартош Бекер призвал сплотить ряды против либералов и глобалистов. Сам он уже побывал в Сирии и на Донбассе — очагах сопротивления западному империализму в его понимании.
На встречу приехал лидер японской ультраправой партии «Иссуй-Кай» Мицухиро Кимура. Он регулярно приезжает в Россию с начала нулевых, а в августе 2010 года сам собрал европейских ультраправых в Токио, чем сильно задел Жириновского. Мицухиро хорошо разбирается в европейской политике — читал Освальда Шпенглера, Альфреда Розенберга и Карла Шмитта, поэтому нашел общий язык с немцем Карлом Рихтером, о чем последний написал на своей странице в Facebook. После конгресса они вместе с остатками группы встретились с бывшим вице-спикером Госдумы Сергеем Бабуриным в его рабочем кабинете. Впервые Бабурин наладил контакты с европейскими националистами еще в середине нулевых, а в 2017 году был избран лидером «Международного Славянского Совета», который проводит международные съезды панславистов. Британцы на встречу с Бабуриным не пошли и отправились на Красную площадь фотографироваться у мавзолея и Храма Василия Блаженного. В телеграме Пол Голдинг долго восхищались чистотой и ухоженностью Москвы в противовес лондонскому декадансу.
Для чего Кремлю нужны маргиналы?
Россия недавно вернула себе право голоса в ПАСЕ с помощью ультиматумов. Решение о возвращении российской делегации принимали Франция и Германия на встрече Комитета министров Совета Европы в Хельсинки. Политолог Антон Шеховцов справедливо пишет, что Кремль предпочитает договариваться с благосклонно настроенной частью европейского истеблишмента. Правые популисты — это всегда «план Б» на фоне Putinverstehers, группы «путино-понимателей» в мейнстриме европейской политики вроде бывшего канцлера Герхарда Шредера. Решение подать руку «Австрийской партии свободы» и «Национальному фронту» во Франции принималось во время слома классических партийных систем двух стран. Как только стало ясно, что у национал-популистов появились шансы на электоральные успехи, Кремль сделал ставку на них.
После майских выборов в Европарламент национал-популистская группа «Идентичность и демократия» получила 10% мест в Брюсселе и Страсбурге. Входящие в нее «Национальное объединение», «Лига Севера» и «Австрийская партия свободы» регулярно голосовали против критических резолюций в отношении России. «Альтернатива для Германии» и «Фламандский интерес» чаще воздерживались. Председателю Госдумы Вячеславу Володину удобнее было бы работать с консолидированной пророссийской группой над воссозданием межпарламентского диалога, который был приостановлен весной 2014 года. О проекте создать неформальную межпарламентскую группу он объявил на встрече с бывшим президентом Литвы Роландасом Паксасом еще до выборов прошлой зимой.
Контакты российской стороны с правыми партиями и организациями в Европе — это многоуровневая система. У каждого сегмента (всего их три) свои ключевые агенты со специфическими интересами:
- Интеллектуальный. Самый яркий представитель этого сегмента — опальный философ Александр Дугин, который еще с конца 1980-х наладил связь с главными околофашистскими мозговыми центрами Запада вроде испанского CEDADE и французского GRECE;
- Инструментальный. На этом поприще работают второстепенные политики вроде Жириновского и Бабурина, редакции RT, Sputnik и ныне закрытой станции Voice of Russia, центры мониторинга выборов, как CIS-EMO и «Гражданский контроль»;
- Тактический. На этом уровне у Кремля уже есть интерес к партии, лидеров готовы принимать на высшем уровне и заключать кооперации (как, например, с «Австрийской партией свободы» и «Лигой Севера»).
К 2019 году именно «инструментальный» уровень показал свою эффективность для Кремля. Москва начала собирать параллельную информационную реальность после оранжевых революций середины нулевых. Проигранная медиавойна на фоне успешной военной кампании в Грузии подтолкнула Путина «вооружить» имеющиеся информационные ресурсы. Обещание Мюнхенской речи о том, что Россия будет «играть более и более активную роль в мировых делах» реализовалось в агрессивной медийной кампании, которую начал проводить канал Russia Today вместе с переименованием в RT в 2009 году. Информационный вектор повернулся на дискредитацию Запада. Легитимировать критику помогли те самые западные маргиналы — интеллектуальные отщепенцы и радикалы, — которых позвали в эфир для комментариев и в международные комиссии для мониторинга на выборах. Прокремлевские наблюдатели одобряли электоральные процедуры в непризнанных республиках — Абхазии, Южной Осетии, Приднестровье, на востоке Украины и в Крыму — и одновременно критиковали выборы в либеральных демократиях. Война с Украиной подняла ставки — редактор немецкого экстремистского журнала Zuerst! Мануэль Оксенрайтер начал совмещать работу комментатора для RT и наблюдателя на выборах в ДНР.
Западные эксперты и наблюдатели из числа европейских националистов — а иногда левых радикалов — решали две задачи. Давали выгодный для Кремля альтернативный нарратив на разных языках за рубежом. А после перевода на русский — обеспечивали видимость международной поддержки для внутреннего потребления. Владеть такой сетью иностранцев — иметь важный актив, который можно использовать в своих интересах или «продать» администрации президента, в чем собственно заинтересован и Жириновский.
Александр Дугин понимал инструментальную важность «иностранцев» еще на заре публичной политики в России. В 1992 году на вечере газеты «День» в кинотеатре «Октябрьский» он зачитал публике дюжину приветственных посланий от товарищей из Европы — по сути, мелких политических сект. На справедливый укор от будущего сопредседателя запрещенной НБП в манипуляции общественным мнением об уровне поддержки со стороны иностранцев Дугин лишь улыбнулся: «А знаете, Эдуард, для людей, сидящих в зале, важна поддержка из-за рубежа, а не то, сколько человек состоит в той или иной партии».
Децентрализованная система живет своей жизнью
Правые радикалы любят Путина не случайно — после 2012 года он стал говорить на их языке. Симпатии к российскому президенту росли у националистов во Франции, Италии, Австрии и Германии вместе с накалом антиамериканизма в риторике российского президента — от Мюнхенской речи 2007 года до Валдайской в 2014-ом. Под влияние попали страны, где правый и консервативный дискурс всегда отличался особенным негативом по отношению к США. Недавнее заявление Путина о том, что «либерализм изжил себя» резонируют с мнением европейского избирателя, который голосует за национал-популистов и больше не доверяет либеральным институтам. Российские околокремлевские структуры лишь инициируют сотрудничество, но не манипулируют ультраправыми в Европе. Те сами смотрят на Россию как на образец и ищут поддержки — от символической до финансовой. Избиратели «Национального объединения» и «Лиги Севера» искренне поддерживают идею самостоятельной и целостной Европы «от Лиссабона до Владивостока» и видят в Москве альтернативу Вашингтону и Брюсселю.
Кремль же больше обеспокоен консолидацией авторитарного режима, где главные задачи — это сохранение контроля на постсоветском пространстве, сдерживание демократизации и преодоление изоляции. Западные националисты добровольно стали «инструментами» для Москвы. Европейский истеблишмент обеспокоен, но не знает, как распутать сложную сеть неформальных связей. Если бы ЕС назначил своего «Мюллера», чтобы расследовать связи России с правыми партиями, то прямой сговор вряд ли удалось бы обнаружить. Не существует координационного центра, который раздает указания и переводит деньги с оффшорного фонда на Кипре, — как многим хотелось бы это видеть. Российские контакты с правыми партиями в Европе можно объяснить в терминах, которые Марк Галеотти использует, чтобы описать российские криминальные сети в Европе: нет строгих иерархий, но есть временные и слабые связи между группами и индивидами. Они выстраивались автономно и разными акторами, — через интеллектуалов, бизнес и по старым контактам — а потом уже преподносились Кремлю как готовый продукт под конкретные задачи. Жириновский выступает одним из посредников в этом хаотичном процессе.
Но децентрализованная система контактов околокремлевских структур с пророссийскими правыми партиями на Западе живет собственной жизнью. Скандальная видеозапись с Ибицы уже «потопила правительство Себастьяна Курца и «Австрийскую партию свободы», которую после парламентских выборов в сентябре неприлично будет брать в коалицию. И хотя сцена с «племянницей» российского олигарха была постановкой, сам факт встречи говорит о готовности националистов к тайной кооперации с российским бизнесом. Сальвини придется дистанцироваться от культурной ассоциации «Ломбардия-Россия» и ее президента Джанлуки Савоини, который попал на злополучную пленку в отеле Метрополь, где обсуждал финансирование «Лиги севера» через серые схемы по продаже российской нефти.
Поляк Бартош Бекер, который приехал на последний конгресс Жириновского в Москву, сейчас проходит свидетелем по делу о поджоге венгерского культурного центра в украинском Ужгороде. Его сопартийцы из «Фаланги» поздней ночью 4 февраля забросали здание коктейлями молотова в надежде спровоцировать межнациональный конфликт между украинцами и венграми. На суде они заявили, что деньги за акцию — 1 500 евро — получили от Мануэля Оксенрайтера, того самого эксперта RT и наблюдателя на выборах в ДНР. С их слов первая часть суммы пришла по почте еще до исполнения. Оставшуюся тысячу — вложенную в книжку о войне в Сирии — они забрали у Оксенрайтера в берлинском аэропорту Тэгель через три дня после поджога.
