Новый контракт «Роснефти» о передаче компании на операционное управление терминала по хранению нефтепродуктов в городе Триполи на срок 20 лет породил разговоры о том, что Россия перехватывает инициативу на Ближнем Востоке на фоне предполагаемого отступления США. Однако такие суждения ошибочны. Предположение об ослаблении влияния США на Ближнем Востоке противоречит реальности, в которой США увеличивают плотность авиаударов в Сирии и расширяют свои авиабазы в Иордании (Муваффак ас-Салти) и Катаре (Эль-Удейд). Помимо этого, в Персидском заливе находится авианосная ударная группа ВМС США, возглавляемая атомным авианосцем «Джон Стеннис». Текущая политика США в регионе, возможно, характеризуется риторической непоследовательностью, но не отступлением. Однако все эти разговоры о снижении влияния США на Ближнем Востоке дают удобный повод не замечать слона в посудной лавке, с которым сталкиваются «Роснефть» и другие российские компании. И слон этот — растущая непоследовательность российской нефтяной стратегии.
Налоговые и политические условия, в которых действует нефтяной сектор России, выглядят все более обременительными на фоне существующих санкций и текущих прогнозов для мирового рынка нефти. В этой ситуации действия «Роснефти» в Ливане являются примером использования перспективных международных соглашений для укрепления своих позиций на переговорах в Москве. Чтобы компенсировать негативные последствия внутренних отраслевых тенденций в будущем, «Роснефти» нужно больше подобных сделок.
В Москве сложился консенсус насчет того, что добыча нефти в России, вероятно, начнет снижаться где-то в первой половине 2020-х годов. Еще в 2016 году прогнозы Минэнерго показали, что снижение добычи наступит к 2022 году. С тех пор позиция министерства не изменилась: министр энергетики Александр Новак осенью 2018 года заявил, что без изменений в налоговом законодательстве на пик добычи нефти России выйдет в 2021 году.
В начале августа прошлого года председатель Совета безопасности Николай Патрушев заявил, что западные санкции оказывают серьезное влияние на российский нефтяной сектор. При этом коэффициент извлечения нефти (КИН) для разрабатываемых месторождений в России составляет в среднем около 25%, тогда как у мировых лидеров этот показатель значительно выше. Например, у норвежского «Эквинора» он достигает 50%. Это означает, что даже если российские компании обнаружат новые месторождения, использовать они их будут менее эффективно, чем конкуренты, оказавшиеся не у дел из-за санкций.
Еще больше осложняет ситуацию принятое в 2015 году решение о введении новой классификации запасов нефти и газа, которая будет учитывать экономическую рентабельность проектов. Из-за этого пересчитанные данные о запасах углеводородов будут доступны только после 2020 года. По данным Минприроды, рассчитанным согласно существующей системе подсчета резервов, к 2025 году действующие нефтяные месторождения перестанут справляться с нагрузкой. Доходы «Росгеологии» — российского государственного холдинга, роль которого в геологической разведке нефти расширилась с 2014 года, — в 2018 году оказались на уровне 2017 года, несмотря на прошлогодний рост цен. Причина стагнации финансовых показателей — снижение спроса госкомпаний на геологоразведку на арктическом шельфе. В периоды низких цен на нефть госкопмании вообще склонны меньше тратить на разведку. В ответ «Росгеология» пытается убедить отрасль в необходимости более активной работы по поиску новых месторождений, надеясь при этом получить от Москвы дополнительные субсидии.
Если отбросить в сторону запасы на арктическом шельфе, то у России остается два варианта: трудноизвлекаемые запасы и сланцевые месторождения. Но обе эти категории страдают от американских санкций. С 2014 года в эксплуатацию были введены новые месторождения, но на их разработку повлияло сокращение добычи странами ОПЕК+. При этом растет озабоченность по поводу будущего добычи на российских «зрелых» месторождениях в связи с необходимостью использовать метод гидроразрыва пласта, для которого необходимы специальные технологии и оборудование. В 2016—2017 гг. не было открыто ни одного нового месторождения, а оставшиеся легкодоступные запасы уже сейчас невелики. Неудачная попытка «Роснефти» получить доступ к иранским запасам нефти была вызвана в том числе и этими проблемами наряду с политическими причинами.
Вместо того чтобы субсидировать попытки отечественных компаний локализовать производство импортируемых западных технологий, Москва пытается заключить инвестиционные контракты с иностранными компаниями. Российские компании уже начали просить заинтересованные в сотрудничестве западные компании передавать им свои технологии на случай подпадания их проектов под санкции, поэтому можно сказать, что политические риски для иностранных компаний растут как в Вашингтоне, так и в Москве.
Проблема поддержания добычи на адекватном уровне
Снижение внутреннего интереса к разведке новых месторождений влияет на планы России по совместному с Саудовской Аравией и ОПЕК сокращению добычи. Министр энергетики Александр Новак заверил нефтяные рынки, что российские компании попытаются ускорить сокращение добычи, чтобы помочь стабилизировать цены на нефть. Однако в январе 2019 года добыча нефти в России выросла на 3,9% по сравнению с показателем за аналогичный период прошлого года, что было объяснено техническими факторами, а именно — низкими температурами в Сибири. Возможно, это и так, но это лишь часть правды. Российские компании, в том числе и «Роснефть», сопротивляются сокращениям из-за растущих затрат, необходимых для поддержания добычи на старых или труднодоступных новых месторождениях. Наземные месторождения в Арктике, обнаруженные после 2014 года, в основном уже введены в эксплуатацию, что означает, что их начальные инвестиционные фазы завершены. И основной проблемой на данный момент является необходимость поддерживать добычу на адекватном уровне, необходимом для возмещения эксплуатационных расходов.
В конце 2017 года «Роснефть» добилась от Минфина снижения НДПИ (налога на добычу полезных ископаемых) в размере 35 млрд рублей в год на десять лет для крупного Самотлорского месторождения, отличающегося высокой степенью выработанности. Аналогичные льготы «Роснефть» попросила и для Приобского месторождения. По данным Минфина, если «Роснефть» получит дополнительные налоговые льготы для Приобского месторождения, сумма выпадающих доходов к 2029 году превысит 460 млрд рублей. Минфин считает налоговый вычет по НДПИ для Приобского месторождения нецелесообразным, но этот спор он, похоже, проигрывает.
Позиции «Роснефти» внутри России заметно усилились благодаря проведенному налоговому маневру, который повысил затраты для отечественных нефтеперерабатывающих заводов, не сильно затронув при этом вертикально интегрированные компании. Помимо этого «Роснефть» будет в дальнейшем еще активнее добиваться вычетов по НДПИ, поскольку компания стремится компенсировать растущие капитальные затраты. Таким образом, своей деятельностью «Роснефть» будет подрывать последние изменения в налогообложении нефтяного сектора.
Проблема налогообложения
Суть проводимого налогового маневра заключается в уменьшении экспортной пошлины на нефть на 5% ежегодно вплоть до ее обнуления в 2024 году. При этом в период с 2014-го по 2017 год Москва снизила пошлину на нефть с 60% до 30%. Но происходило это при одновременном увеличении НДПИ. В 2017 году в одну из формул, лежащих в основе расчета НДПИ, был введен повышающий коэффициент, достигший в 2018 году 357. В 2019—2021 гг. коэффициент повысится до 428, что увеличит налоговую нагрузку на добычу и уменьшит зависимость поступления налогов от волатильности цен.
Минфин и Минэнерго еще не договорились о том, как будет выглядеть налогообложение отрасли после 2021 года, но налоговый маневр подразумевает, что все существующие налоговые льготы по экспортной пошлине, предоставленные нефтяным компаниям, будут перенесены на НДПИ. Таким образом, российский бюджет оказывается независим от колебаний цен на нефть, а общая налоговая нагрузка на компании теоретически не должна увеличиться. Однако этот шаг увеличивает стоимость добычи и создает политические стимулы для наращивания добычи в условиях, когда сектор сталкивается со значительными сложностями в разработке труднодоступных запасов.
Судя по всему, Минэнерго, профильные министры и близкие к Администрации члены Совбеза исходят из того, что без налоговой реформы и наращивания инвестиций Россия может потерять около 40% объема добычи к 2035 году. Исследовательские институты также отмечают, что доля трудноизвлекаемой нефти в общем объеме добычи увеличивается, что требует дополнительных капитальных затрат.
В целом эти налоговые изменения обеспечивают сохранение доходов для бюджета за счет согласованности действий между добывающим и нефтеперерабатывающими компаниями, все больше усложняя процесс переговоров о налоговых льготах, необходимых для поддержания роста добычи и достижения инвестиционных целей российским перерабатывающим сектором. Бенефициаром всех этих изменений в конечном итоге становится «Роснефть», которая может использовать в свою пользу и имеющуюся на российском рынке долю, и статус государственной компании.
Все ради «дома»
Несмотря на то, что интерес «Роснефти» к сделке с Триполи имеет геополитическое обоснование, главная причина все же находится внутри России. Экспансия в Иракский Курдистан и заключение соглашений с национальной нефтяной компанией Ливии гарантируют поток высококачественных смесей нефти европейским потребителям, в то время как «Роснефть» перенаправляет больше своей нефти на китайский рынок. Каждое новое международное приобретение, которое воспринимают как продвижение интересов России, в Москве служит разменной монетой для получения дополнительных налоговых льгот, субсидий или прочей поддержки. А полученные преференции затем используются для подрыва конкурентов «Роснефти» на внутреннем рынке.
Израиль неоднократно наносил авиаудары по иранским целям в Сирии, не беспокоясь об ответном ударе, что постоянно усиливает военную напряженность. Израильское руководство намекнуло, что схожие действия будут предприняты против Хезболлы в Ливане. И то, и другое вызывает серьезную обеспокоенность, поскольку, по всей видимости, США проводят политику наращивания авиаударов в краткосрочной перспективе, а агрессивно настроенному в отношении Ирана премьер-министру Израиля Биньямину Нетаньяху грозят обвинения в коррупции в преддверии досрочных выборов, назначенных на 9 апреля.
Игорь Сечин нашел для себя оправдание для защиты инвестиций и еще одну причину для Нетаньяху связываться с Москвой, предупреждая заранее о любых предпринимаемых действиях, которые могут угрожать ливанскому терминалу. Благодаря доле «Роснефти» в инфраструктуре экспорта нефти и нефтяных месторождениях Иракского Курдистана Сечин обеспечил себе место в переговорах Вашингтона с Багдадом по поводу добычи нефти и санкций против Ирана.
Сечин действует по простому принципу политического преимущества первопроходца. Тот, кто контролирует иностранные активы, первым получает выгоду от текущего политического положения дел. Не имея доступа к западным технологиям и финансированию и сталкиваясь с внутренними производственными ограничениями, «Роснефть» делает то, что у нее получается лучше всего — использует политизированные сделки с неоптимальной прибылью, чтобы обеспечить себе преимущества и расширить влияние в России. И это придется делать чаще, поскольку санкции, стареющие нефтяные месторождения и все более труднодоступные производственные площадки повышают цену доставку нефти на рынок.
