Российские власти продолжают публичную борьбу с трудовыми мигрантами из стран Центральной Азии. На наземных пограничных пропускных пунктах и в аэропортах скопились тысячи граждан Таджикистана, которые намеревались приехать работать в Россию. Популярные телеграм-каналы распространяют информацию о том, что вскоре въезд будет осложнен и для граждан других популярных направлений трудовой миграции в Россию — Узбекистана и Кыргызстана. Все больше губернаторов издают распоряжения о запрете для мигрантов работать в различных сферах (чаще всего это такси). Так российское руководство реагирует на теракт в концертном зале «Крокус Сити Холл», который произошел 22 марта этого года и унес жизни около 150 человек. В совершении этого преступления обвиняются граждане Таджикистана. Теракт вызвал предсказуемую волну антимигрантских настроений, которую пытаются оседлать политики и силовики.
Однако даже провластные социологи признают, что вспышка негатива к приезжим будет краткосрочной, а россияне с годами начинают относиться к мигрантам лучше. Вероятнее всего, эти настроения постепенно пойдут на спад, хотя действия руководства страны их лишний раз подогревают. В стратегической перспективе Кремль получит от своих сегодняшних действий только ущерб. Во-первых, Россия испытывает острый недостаток рабочих рук даже без препятствий для мигрантов. Ограничения для них приведут к тому, что строительная отрасль может оказаться в очень серьезном кризисе, пострадают сферы услуг и перевозок. Вполне может оказаться, что работать в стране будет просто некому — в том числе и на масштабных стройках, которые запланированы в рамках национальных проектах (по сути, предвыборной программе Путина). Во-вторых, руководство стран Центральной Азии пока сохраняет лояльность Кремлю. Президенты Таджикистана, Узбекистана и Кыргызстана приезжают на мероприятия, организованные министерством иностранных дел и президентской администрацией. Их присутствие должно доказать россиянам, что страна, несмотря на войну и «козни» Запада, сотрудничает с привычными партнерами, и говорить о международной изоляции нельзя. Кроме того, Россия получает экономические и геополитические выгоды от дружбы с постсоветскими странами Центральной Азии. Однако ограничения для мигрантов (гласные или негласные) могут нарушить эту дружбу. Возможность заработка в России снижает социальную напряженность в соседних странах, а также служит важной доходной статьей для их бюджетов. Взаимодействовать с Кремлем руководству Таджикистана, Узбекистана и Кыргызстана было просто выгодно: привычный партнер часто кажется лучше потенциальных друзей. А такие друзья существуют. Во-первых, статус главного партнера центральноазиатских стран давно готов перехватить Китай. Во-вторых, с предложениями дружбы (разумеется, взаимовыгодной) приходят и страны Запада. Даже гипотетические плюсы от сотрудничества с Китаем и Западом могут оказаться лучше, чем отсутствие выгоды от дружбы с Россией. Поэтому если антииммигрантская политика в стране продолжится, то давние партнеры и друзья Кремля в скорой перспективе могут от него отвернуться.
Руководство России не в первый раз выбирает тактические выгоды, которые сулят стратегические поражения, и эти действия не способствуют стабильности вертикали. Пример хаотичной и бездумной борьбы с мигрантами это лишний раз доказывает.
Лифт в никуда
Кремль давно пытается представить участие в войне и работу на Донбассе как самый надежный, а главное — работающий, кадровый лифт как для граждан, не имеющих отношения к госслужбе, так и для действующих чиновников и депутатов. Для первых якобы должны открыться двери в администрации разных уровней и депутатские собрания, вторым сулили кадровые высоты, о которых до полномасштабной войны нельзя было и мечтать. Такие обещания от высшего руководства страны звучали и в 2022-м, и в 2023 году, звучат они и сейчас. В первые два года полномасштабных военных действий никакого значимого кадрового десанта во власть из участников войны и «донбасского резерва» не случилось. Депутатами разных уровней (как правило, муниципального) стало несколько десятков фронтовиков, хотя свободных кресел было несколько тысяч. В губернаторы пробились только два чиновника, поработавших на аннексированных территориях, причем они рассматривались в качестве претендентов на посты глав регионов еще до войны. Вероятно, все это можно было бы списать на то, что механизмы кадрового лифта не смогли отладить так быстро, если бы не ситуация этого года. Администрация президента по-прежнему раздает кадровые обещания и даже запустила некую программу «Время героев» для участников войны, а «Единая Россия» обещала им преференции на своих праймериз. Но оказалось, что на предварительное голосование партии власти заявилось совсем немного фронтовиков, на посты депутатов хотя бы регионального уровня и вовсе претендуют единицы. И единицы эти — достаточно известные в провоенной среде персонажи (к примеру, кандидатом в депутаты Госсовет Татарстана хочет стать командир экипажа танка «Алеша»). Судя по всему, участники войны понимают, что серьезные места им не светят. Депутатство на региональном и местном уровнях, по сути, превратилось в общественную нагрузку для статусных бюджетников — директоров школ, больниц и музеев. Большинство региональных депутатов, кроме председателя заксобрания и пары его замов, даже не получают зарплаты, а в муниципальных советах и вовсе, как правило, оплачивается работа только на спикерской должности. По-настоящему статусных чиновничьих должностей участники войны и поработавшие на Донбассе чиновники тоже не получают. Власти готовы делиться с ними постами на уровне глав небольших городков, районов и поселков. Эти места были не самыми привлекательными и до полномасштабной войны. Сейчас «солдаты удачи» понимают, что находиться на фронте и получать сотни тысяч рублей — куда более выгодное занятие, чем тратить время и силы на неоплачиваемое депутатство или работу чиновником за зарплату в несколько раз меньше. Этот тренд улавливают чиновники-политтехнологи, сотрудничающие с Кремлем, которые поехали на «новые территории» (оккупированные территории Украины) в надежде на очень быстрый карьерный рост. Они покидают посты и возвращаются на «большую землю». Поэтому Кремлю либо придется обновить «программное обеспечение» кадрового лифта, сделать его витрину, пускай и небольшую, назначив хотя бы пару человек на действительно привлекательные должности. Либо «фронтовой-донбасский лифт» придется тихо прикрыть, поскольку деньги, которые можно ежемесячно получать на фронте, превышают официальные зарплаты вице-губернаторов и федеральных чиновников среднего звена.
