Российский военно-промышленный комплекс (ВПК) — обширная система, унаследованная от советской экономической группы «А» (т.е. тяжелой промышленности, выпускающей средства производства и военную технику), ориентированной на разработку вооружений для противостояния равноценным державам. ВПК включает не только производителей вооружений, но и многочисленные компании, поставляющие как основные, так и вспомогательные компоненты для оружейных систем. Российский ВПК насчитывает около 6 тысяч предприятий, в которых заняты около 3,5 млн человек, а его доля в ВВП страны составляет 7,5%. С 2014 года ВПК стал более децентрализованным, продолжая при этом удовлетворять спрос и даже наращивать производство. Однако выпускаемые системы упрощаются, что ставит под сомнение способность России вести конвенциональную войну против сопоставимого противника. Кроме того, существуют серьезные сомнения в том, что ВПК, который когда-то эффективно конкурировал с ведущими западными производителями оборонной продукции, сможет восстановить свою способность производить эффективное высокотехнологичное вооружение или поддерживать вооруженные силы, построенные на принципах ведения быстрого маневренного боя, и это не говоря уже о снижении качества российского вооружения как такового.
ВПК ослаблен многолетним недофинансированием и неэффективными реформами. Распад СССР и экономический кризис 1990-х гг. нанесли серьезный удар по сектору, а реформы, проведенные после Чеченских войн и неудачной войны с Грузией в 2008 году, не решили корня проблем. Российская армия, которую унаследовал путинский режим, по-прежнему представляла собой гремучую смесь советской призывной и более новой, профессиональной армии. Намереваясь сделать ВС более компактными, маневренными и боеспособными, российские власти удвоили усилия по их реформированию. Принятые меры включали закупку комплектующих за рубежом, установление партнерских отношений с иностранными компаниями и модернизацию ВПК с целью разработки нового поколения вооружений.
Эти грандиозные планы по модернизации российских ВС в итоге натолкнулись на ограничения российской экономики и были серьезно подорваны международными санкциями, введенными после того, как в 2014 году Россия незаконно аннексировала Крым. ВПК продолжал поставлять российским ВС некоторые модернизированные образцы, однако качество российской военной продукции в целом начало снижаться, поскольку многие ключевые компоненты для производства закупались за рубежом.
Амбиции России в сфере разработки новых современных систем становятся все более недостижимыми. Чтобы преодолеть санкционную блокаду, Россия вынуждена все больше полагаться на реэкспорт из третьих стран. Однако источниками большинства критически важных компонентов российского военпрома остаются западные компании в США, Японии, Тайване и Европе, которые номинально соблюдают санкционный режим. Это делает новые логистические цепочки поставок ВПК крайне уязвимыми к вмешательству или срыву со стороны западных правительств. Создание асимметричных или теневых логистических цепочек может быть делом чрезвычайно дорогостоящим, поскольку для закупки комплектующих и осуществления платежей часто требуется участие множества посредников. Военное оборудование может быть конфисковано в пути или поставка может быть отменена в последний момент без возможности что-либо оспорить. Кроме того, украинские власти активно работают над выявлением компаний, чьи комплектующие без их ведома поставляются в РФ, и призывают их ужесточить экспортный контроль. Все это делает логистические цепочки уязвимыми и рискованными, что еще больше увеличивает издержки и подрывает надежность.
Хотя способность российского ВПК производить современное оружие серьезно снизилась, общий объем производства вырос за счет перехода на выпуск более простых боеприпасов в больших количествах. Россия также добилась значительных успехов в модернизации старого вооружения. Наиболее яркий пример с точки зрения разрушительного потенциала — планирующие бомбы, которые российские самолеты могут запускать с безопасного расстояния. Многие системы вооружений, на которые сегодня полагается российская армия, такие как баллистическая ракета KN-23 и беспилотники Shahed, были разработаны вовсе не Россией, а Северной Кореей и Ираном соответственно. В целом Россия успешно перешла на использование арсенала систем вооружений, которые можно производить и закупать в условиях жестких санкций.
Однако даже несмотря на рост производства и импорта, на фронте российские вооруженные силы все больше сосредотачиваются на поддержке доктрины статичной позиционной, а не современной маневренной войны. ВПК деградировал вместе с российской армией: теперь они полагаются на боеприпасы для массированного огня, а не для эффективных, прицельных обстрелов.
Успех санкций
В 2021—2024 гг. продажи российского оружия, которые когда-то были одним из крупнейших экспортных секторов российской экономики, сократились на 92%, что в пересчете составляет потерю более $ 13 млрд. Исчезновение этих экспортных доходов лишило ВПК важного источника твердой валюты и финансирования для исследований и разработок. Коллапс международных продаж также привел к тому, что отрасль фактически утратила свое положение на мировом рынке вооружений, что еще больше снизило ее шансы на восстановление после окончания войны. Даже если война в Украине закончится завтра и санкции против России будут сняты, российский ВПК не сможет вернуть себе утраченное место на международном рынке вооружений как минимум в течение нескольких лет.
Российские войска потеряли тысячи единиц техники, от боевых танков до ракетного крейсера «Москва». Танки, БТРы и артиллерию можно заменить отремонтированными реликтовыми образцами из обширных запасов, оставшихся с советских времен. Куда сложнее заменить утраченные самолеты, ракетные системы и другие сложные виды техники. Кроме того, в результате полномасштабного вторжения были уничтожены элитные российские боевые части. В итоге российской армии, какой она была на момент начала полномасштабной войны (то есть созданной для военного противостояния с НАТО), фактически больше не существует. Осталась российская армия, приспособленная к ведению позиционной войны и медленному постепенному наступлению на гораздо менее внушительного противника. Смена доктрины — логичная адаптация к потере обученных кадров и сложного оборудования, а также к неспособности ВПК заменить их в необходимых масштабах. Производство простых систем вооружения, артиллерийских снарядов, и восстановление танков наращивается, но только до определенного предела. Россия была вынуждена покупать боеприпасы у других стран, в первую очередь у Северной Кореи. По оценкам Королевского объединенного института оборонных исследований (RUSI), чтобы предотвратить дефицит снарядов, России пришлось закупить у Северной Кореи от 4,2 до 5,8 млн единиц боеприпасов, а в 2025 году начинают иссякать ее запасы танков.
Несмотря на все усилия, Россия по-прежнему испытывает дефицит ключевых компонентов для ВПК. Не хватает станков с числовым программным управлением (ЧПУ), промышленных смазочных материалов и микроэлектроники. Нехватки не только подрывают объемы производства, но и приводят к сокращению срока использования деталей или их ремонту. Например, многие отремонтированные танки больше подходят для непрямой огневой поддержки, чем для своего изначального предназначения — мобильного бронетанкового наступления. Общее количество дронов Shahed в распоряжении российской армии постепенно растет, поскольку вдобавок к увеличению внутреннего производства Россия пополняет свой арсенал поставками из Ирана, однако эффективность этих вооружений имеет тенденцию к снижению. По данным американского Института науки и международной безопасности, с 1 августа 2024 года по 1 марта 2025 года Россия запустила 15 011 беспилотников Shahed, из которых 454 поразили цель. Это означает трехпроцентную точность попадания.
Россия действительно производит и восстанавливает оружие более высокими темпами, однако это оружие фактически сводит российскую военную доктрину к тактике массированного огня с ограниченной эффективностью, так что армия может рассчитывать лишь на отдельные небольшие и постепенные продвижения.
Провал санкций
Использование Россией технологий двойного назначения оказалось решающим фактором успеха в создании удивительно устойчивых цепочек поставок для военного производства. Украинские и западные спецслужбы, а также открытые источники располагают обширными данными о попытках России получить критически важные материалы и компоненты. Многие из этих материалов по-прежнему поставляются с Запада, например, станки из Германии и микрочипы из США, Европы и Азии. Не имея возможности напрямую импортировать эти компоненты, Россия создала сеть компаний из третьих стран для обхода санкций. Ключевую роль в этой сети играет российская компания «Промышленные технологии» («Промтех»), но это лишь одно из сотен юридических и физических лиц из России, Турции, Казахстана, Китая и Индии, работающих над обеспечением стабильных поставок в Россию критически важных компонентов, призванных поддержать функционирование ее военной машины. Эти схемы стали возможны благодаря взаимосвязанности глобальной системы торговли в сочетании с распространением технологий двойного назначения и довольно халатным отношением большинства международных компаний к отслеживанию того, чтобы конечный пункт назначения их продукции не нарушал международные санкции. Незападные страны также демонстрируют несколько небрежное отношение к жесткому соблюдению санкций. Даже когда компании подвергаются санкциям, можно на их месте создать новые, а в самих механизмах санкций постоянно обнаруживаются новые лазейки и бреши.
Например, в декабре 2022 года турецкая компания Enütek была уличена в реэкспорте станков с ЧПУ в Россию. Enütek, как утверждается, действовала как подставная компания «Промтеха» и до того, как ее незаконная деятельность была обнаружена, компания успела экспортировать товаров на миллионы долларов. Подставные компании, вроде Enütek, полезны Кремлю для обхода санкций, поскольку они занимаются торговлей технологиями и товарами двойного назначения, покупка и продажа которых совершенно легальны, если речь идет о странах, на которые не наложены санкции. В третьих странах, особенно в тех, которые имеют традиционные торговые связи с Россией, нетрудно создать юридические лица, которые могут размещать заказы у западных поставщиков и организовывать реэкспорт в Россию с помощью компаний или посредников, контролируемых российскими фирмами, обслуживающими ВПК. Россия финансирует эти сети за счет доходов от экспорта нефти и средств Фонда национального благосостояния. Часто сделки заключаются с использованием криптовалюты, не подпадающей под финансовые санкции Запада.
Часть проблемы с попытками противодействовать санкциям заключается в том, что бороться нужно не только с российским государством, но и с фундаментальными законами спроса и предложения. Россия нуждается в комплектующих и, несмотря ни на что, она продолжает наращивать производство военных материалов. Следовательно, она будет использовать свои ресурсы для поиска поставщиков, даже если это сопряжено с высокими затратами и неэффективной логистикой. Российское государство активно субсидирует свой оборонно-промышленный комплекс через государственные контракты и льготные кредиты. Это создает спрос, который выглядит как отличная возможность для деловых кругов в странах с давно сложившимся серым рынком. Среди таких стран можно назвать Индию, Китай, Турцию, Беларусь и несколько государств Центральной Азии. В случае Индии Россия активно инвестировала в развитие производственных мощностей для облегчения экспорта в Кыргызстан с последующим реэкспортом в Россию.
Несмотря на способность России находить критически важные поставки, спектр ее возможностей в плане того, что именно она может достать, сузился. Найти электронные комплектующие, подходящие для производства дронов, относительно просто. Но для поддержания производства обычных артиллерийских боеприпасов требуются уже более сложные в поставке компоненты. Хотя Индия, Турция и страны Центральной Азии поставляют России товары двойного назначения, 80−90% импорта критически важных промышленных ресурсов, включая промышленные смазочные материалы и станки с ЧПУ, приходится на поставки китайских компаний. Их не так много: две китайские компании поставляют большую часть импортируемых смазочных материалов, а еще 13 китайских компаний, по имеющимся данным, поставляют станки с ЧПУ.
Вероятные перспективы ВПК на ближайшие годы
С начала полномасштабного вторжения в 2022 году российский ВПК существенно нарастил объем производства. Этот рост потребовал огромных государственных расходов и опирался на обширные запасы боеприпасов и вооружений, оставшихся с советских времен. Способность ВПК сохранить эту устойчивость и продолжить расширение производства в ближайшие годы вызывает сомнения. Успех ВПК в сфере модернизации старых, неинтеллектуальных систем при этом заменил его способность поставлять современные сложные системы в больших количествах. Сочетание международных санкций и значительной утечки талантливых молодых работников лишает Россию возможности разрабатывать новые системы. А испытания боем самых современных российских оружейных платформ в ходе войны в Украине ставит под сомнение их будущую конкурентоспособность на мировом рынке, а также снижает вероятность того, что России удастся — быстро или вообще когда-нибудь — вернуть себе роль крупного поставщика современного оружия.
Российский ВПК может еще какое-то время обеспечивать российскую армию, воюющую в Украине, однако долгосрочные перспективы ВС РФ с точки зрения эффективности выглядят далеко не благоприятными для России. Российские генералы отреагировали на быстрое истощение бронетанковых, морских и воздушных сил, перейдя к тактике массированного огня и т.н. «мясных штурмов». Украина старается по мере возможностей не отставать от России в производстве обычных боеприпасов, но при этом эффективно использует дроны и автономные системы для уравнивания сил. Умения и решимость украинских военных, подкрепленные поддержкой и разведданными с Запада, значительно ограничили российские стратегические преимущества и пространство для маневра.
Кроме того, противостояние сделало Россию все более зависимой от доброй воли соседей, особенно Китая. Официальный Пекин никогда не горел большим желанием вмешиваться в происходящее между Россией и Украиной, поскольку война противоречит долгосрочной стратегической цели Китая по углублению экономической интеграции с Европой, чему в свою очередь способствует расширение его торговых сетей в Евразии. В то же время Китай не стремится агрессивно ограничивать торговлю товарами двойного назначения или промышленными системами с Россией, но его собственные компании участвуют в ней неохотно, когда это потенциально угрожает их более широкому глобальному положению. Хотя эту осторожность и сомнения можно преодолеть, они тем не менее приводят к росту общей стоимости торговли России с Китаем и делают поставки дорогостоящими и ненадежными, что исключает возможность проведения эффективной долгосрочной промышленной политики.
На следующий день после окончания войны России в Украине ВПК станет опорой российской экономики. Однако его технологическому потенциалу и доле на мировом рынке предстоит долго восстанавливаться. Российские планы по восстановлению и перевооружению армии после войны сразу же столкнутся с суровой реальностью: ВПК придется переориентировать производство на сложные вооруженные системы, даже если режим санкций будет снят.
Санкции, особенно закрепленные на законодательном уровне, — вещь очень упрямая. Учитывая агрессию России и ее нынешнюю непримиримость по отношению к Украине, маловероятно, что с России полностью снимут санкции даже после окончания войны. Следовательно, стране грозит перспектива очень непростого экономического и военного восстановления. Сегодня кажется, что послевоенная Украина, заручившись поддержкой Европы, потенциально готова в послевоенный период укрепить собственную оборонную промышленность и, возможно, восстановить армию быстрее и эффективнее, чем это сможет сделать Россия. Хотя все это, безусловно, спекулятивные предположения имеющиеся данные действительно указывают на то, что макроэкономические тенденции складываются неблагоприятным для России образом.
Заключение
Санкциям не удалось и не удастся остановить работу российского ВПК, поставляющего вооружения для войны, которую Россия ведет против Украины. Единственное, чего достичь удалось, так это ослабить способность ВПК производить современные системы вооружений. Переход ВПК к материальному обеспечению тактики массового огневого поражения, использование модернизированных неуправляемых боеприпасов и ремонт существующих запасов вооружений вместо производства более современных и высокоточных систем — все это является прямым следствием санкционного режима. Чтобы ему противостоять, российский ВПК обратился к асимметричным каналам снабжения через реэкспорт важных компонентов третьими сторонами. В интересах Запада — поддерживать Украину и нанести максимальный ущерб российскому ВПК при помощи расширения и агрессивного применения режима санкций.
