В 2025 году война окончательно заняла центральное место в публичном дискурсе Владимира Путина. Он все чаще встречается с военными и пересказывает подробности бесед с фронтовиками. Путин готов долго рассуждать о тактике взятия небольших украинских городков и сел, названия которых выучил наизусть (в отличие, например, от названий средних городов в Томской области).
Некоторые интерпретируют это как сигнал Дональду Трампу: Россия побеждает и готова воевать до конца, поэтому Вашингтон должен надавить на Киев, чтобы тот принял условия Кремля. Однако происходящее скорее говорит о другом: Путин просто делает то, что ему нравится.
На церемонии награждения в Кремле телеведущий Владимир Соловьев, неплохо понимающий психологию и мировоззрение Путина, заявил, что война вернула смысл жизни его поколению, а «мужчина создан для войны». Скорее всего, эти слова были адресованы прежде всего президенту. Настроения остальной страны, давно уставшей от войны, и Соловьев, и сам Путин последовательно игнорируют.
Экономические и социальные трудности практически не занимают внимания президента — это продемонстрировали его «прямая линия» и ежегодная встреча с бизнесом. По убеждению Путина, экономика способна адаптироваться к любым условиям, а граждане должны просто потерпеть рост налогов и цен. Единственное утешение, которое он готов предложить, — что трудности могут быть «временными» (а могут и не быть).
Вместе с тем российская политическая система продолжает быстро трансформироваться: множатся внутриэлитные конфликты, а прежние правила игры нарушаются.
Элита под ударом
Одним из самых громких событий уходящего 2025 года стала внезапная смерть экс-министра транспорта Романа Старовойта вскоре после его отставки и на фоне давления из-за готовящегося уголовного дела. Старовойта и его команду пытались сделать крайними в провале отражения вторжения ВСУ в регион, чтобы снять вопросы с высшего руководства и силовиков. Эта тактика, в целом, сработала.
Преследование Старовойта нарушило многие устоявшиеся практики вертикали власти. Одно из главных ее правил — гарантии участникам за лояльность. Достигнув определенного уровня, чиновник получал своеобразную индульгенцию, которую могли отобрать только в случае конфликта с членами ближайшего круга Путина (как произошло с экс-министром экономики Алексеем Улюкаевым). Принадлежность к влиятельному клану лишь усиливала эти гарантии. У Старовойта, входившего в чиновничий пул братьев Ротенбергов, по старым правилам была железная защита. Эта защита, однако, не сработала.
В целом количество репрессий в адрес бюрократической элиты резко растет. Редкий день в стране проходит без арестов чиновников уровня вице-губернатора, регионального министра или мэра достаточно крупного города. По подсчетам «Новой газеты» на середину октября 2025 года дела были возбуждены против 155 высокопоставленных бюрократов. В довоенные годы этот показатель колебался вокруг отметки в 50 человек.
Под национализацию попадают предприятия крупных региональных бизнес-элит. Часто попавшие под каток национализации бизнесмены занимали посты в региональных отделениях «Единой России», были их ключевыми спонсорами и получали государственные награды. Таким влиятельным регионалом, например, был бывший хозяин «Южуралзолота» (Челябинская область) Константин Струков.
Упразднение городских и сельских поселений в ходе муниципальной реформы размывает низовые основы бюрократической машины. Все то, чем вертикаль власти была сильна, в уходящем году начало разрушаться. А новых механизмов и правил ее работы не появилось — и, вероятнее всего, не появится и в 2026 году. Участники войны с Украиной так и не стали той самой «новой элитой»: они получают маловлиятельные посты, либо статус «ветеранов» присваивается высокопоставленным чиновникам и депутатам. При этом старая элита, которая держит систему на плаву, терпит все новые удары и находится в состоянии нарастающей фрустрации.
Империя Кириенко
Первый замглавы политического блока Кремля Сергей Кириенко за 2025 год серьезно укрепил свои позиции, хотя еще в конце 2024 года дальнейшее его усиление казалось маловероятным. Помимо контроля над внутренней политикой, кадровыми конкурсами, сферой образования, «Росатомом» и аннексированными территориями, Кириенко добился кураторства над так называемым «внешним контуром» Кремля. Под его начало было передано новое управление по стратегическому партнерству, отвечающее за операции влияния на постсоветском пространстве и в Африке. Этой сферы Кириенко методично добивался весь год.
Все началось с Абхазии. Команда Кириенко провела кампанию в поддержку прокремлевского кандидата Бадры Гунбы на президентских выборах в непризнанной республике. Победить в один тур не удалось, а после второго тура местная оппозиция заявила о массовых фальсификациях. Тем не менее Кириенко сумел защитить результат перед Владимиром Путиным, который оперативно встретился с Гунбой. После этого президент передал политблоку кураторство над непризнанной Южной Осетией, Арменией, Молдовой и даже Африкой.
С мая 2025 года Кириенко активно продвигал идею создания нового управления в АП или передачи уже существующей структуры под его контроль. Первоначально эти усилия не увенчались успехом. Постсоветское пространство и операции влияния на нем тогда курировал Дмитрий Козак — бывший замглавы АП и давний соратник Путина. Чтобы добиться желаемого, Кириенко указывал президенту на ошибки команды Козака — в том числе в той же Абхазии. В августе 2025 года издание The New York Times опубликовало два материала: один о Кириенко (верный солдат Путина, поддерживающий любое решение президента), второй о Козаке (противник войны и сторонник реформ). Вскоре после публикации «внешний контур» был передан под контроль Кириенко.
Козак какое-то время оставался «министром без портфеля» — замглавы АП без четкой сферы ответственности и подчиненных структур. Затем Путин предложил ему должность полномочного представителя в Северо-Западном федеральном округе — фактическое понижение. Козак отказался и уволился из администрации президента.
Такое агрессивное поглощение полномочий и почти открытый аппаратный конфликт ранее в вертикали власти не приветствовались. Кириенко переступил эту красную черту — и выиграл.
Создание нового управления тоже можно отнести к победам главы политблока. В упраздненных Путиным управлениях, подчинявшихся Козаку, в основном работали выходцы из спецслужб и силовых структур. Получив карт-бланш на формирование новой службы, Кириенко смог вытеснить «чужаков». Управление возглавил один из топ-менеджеров «Росатома» Вадим Титов, а подчиняться ему будут преимущественно бывшие сотрудники политического блока.
Таким образом, к концу 2025 года Кириенко превратился в одного из самых влиятельных чиновников российской вертикали власти. Причем в отличие от большинства коллег он не ждал милости сверху, а сам активно расширял сферу контроля, предлагая Путину свои услуги и решения. Однако чем шире становятся границы кураторства Кириенко, тем сложнее ему будет их удерживать. Желающие указать на его ошибки в той или иной сфере всегда найдутся. По внутренней политической линии ему могут противостоять силовики, на «внешнем контуре» — спецслужбы. При этом на «внешнем контуре» у команды Кириенко нет поддержки административного ресурса: опыт реальных конкурентных кампаний кремлевскими технологами давно утрачен. В 2023 году сборная команда политблока не смогла обеспечить победу кандидата-единоросса на выборах главы Хакасии — он проиграл коммунисту.
Одним из главных вопросов 2026 года станет способность Сергея Кириенко оборонять границы своей весьма обширной зоны влияния и создавать возможности для ее дальнейшего расширения. Например, расширение может произойти за счет получения контроля над социальным блоком правительства — по той же схеме, что была опробована с Дмитрием Козаком и «внешним контуром». Плацдарм для такого наступления у команды Кириенко уже существует: его соратник Андрей Полосин курирует идеологические и пропагандистские дисциплины в вузах, а бюджетная сфера давно замкнута на корпоративную мобилизацию на выборах.
Идеология от Харичева
Одной из ключевых защитных конструкций «большого политблока Кириенко» в 2025 году стала разработка официальной идеологии для путинской России. Этим направлением занимается близкий соратник первого заместителя главы АП, руководитель кремлевского управления по социальному мониторингу Александр Харичев.
Политтехнолог, всю карьеру специализировавшийся на региональных кампаниях и работе с губернаторами, неожиданно стал «идеологом» и философом, как только это потребовалось Кириенко. Харичев начал с невнятного «пентабазиса» в конце 2023 года, а к 2025 году дошел до выделения «основных черт российского характера»: «коллективизм», «патриотизм», «служение» и «жертвенность». Данные социологических исследований этим выводам не соответствуют: россияне скорее индивидуалисты, ценящие свободу действий и личную автономию. Зато предложенные Харичевым категории полностью совпадают со взглядами Владимира Путина, который открыто заявлял, что гражданам лучше «умереть на войне, чем от водки», а бизнес должен приспосабливаться к любым трудностям ради государственных целей.
Именно на президента рассчитаны квазинаучные изыскания политблока Кремля. Разрабатываемая идеология дает власти удобное обоснование для введения непопулярных мер — повышения налогов, продолжения войны и других ограничений: ведь «коллективистские» и «жертвенные» граждане якобы все стерпят.
Харичев идет дальше и предлагает воспитывать «человека будущего», который «бы отвечал задаче сохранения и развития нашей цивилизационной системы». Здесь прослеживается почти военная логика выполнения заранее поставленных задач — причем задачи эти ставит, разумеется, сама власть.
Пока действующий президент находится у власти, политблок продолжит производить тексты о жертвенности народа и его готовности беспрекословно выполнять приказы государства. Однако если в обозримом будущем в Кремле произойдет смена лидера, харичевская идеология легко может трансформироваться в корпоративную, избавившись от «жертвенности». Слово «служение» заменяется модным в бизнес-среде термином «миссия», а «коллективизм» уже сейчас иногда подменяется «командностью».
Вопрос Козака
Дмитрий Козак, подавший в добровольную отставку, после агрессивной экспансии Сергея Кириенко, совершил смелый по меркам вертикали власти поступок. Он отказался от предложения Владимира Путина занять пост полпреда в Северо-Западном федеральном округе и предпочел самостоятельно определить свой дальнейший путь. Его уход показал, что Путин окончательно перестал ценить старых соратников, имеющих собственное мнение по поводу курса страны в целом и войны в частности. Рационалисты, готовые отстаивать свою позицию, никогда не были в особой чести, но в 2025 году перед ними встал четкий выбор: либо полностью встроиться в поддержку войны и текущего курса, либо уйти. Козак выбрал второй вариант — возможно, под влиянием возраста и состояния здоровья. В отличие от Кириенко, он не участвует в преемнической гонке и не борется за премьерский пост. Поэтому Козак оказался в положении, когда может действовать, руководствуясь исключительно собственной позицией, а не конъюнктурой.
Недоброжелатели Дмитрия Козака, несмотря на его уход, периодически продолжают напоминать о нем высшему руководству страны. В СМИ появляется информация о его «планах реформ», а также о том, что он стал чаще выезжать за границу. Скорее всего, такие вбросы рассчитаны не на успокоение общества, не на раскрутку Козака в глазах россиян или западных лидеров, а исключительно на одного адресата — Владимира Путина. Это означает, что участники аппаратной борьбы против Козака опасаются возможного ответного удара и того, что отставной соратник президента все еще способен повлиять на мнение главы государства. На все больше увлекающегося войной Путина регулярные напоминания о предложениях Козака должны производить негативное впечатление. При этом возможности самого Козака нанести ответный удар не стоит считать нулевыми. Нельзя исключать, что ушедший рационалист еще появится в повестке 2026 года.
Выборы на пороге
Политблок АП приступает к подготовке думской кампании, хотя ее контуры пока остаются размытыми и будут зависеть от ключевого вопроса: продолжится ли война или завершится.
Несмотря на падение рейтингов власти и нарастающее социальное недовольство, в Кремле по-прежнему ставят задачу установить новый рекорд для «Единой России» — не менее 55%, а в идеале 65%. На данный момент даже данные лояльного ВЦИОМа показывают рейтинг партии на уровне 35%, и в условиях нарастающих экономических и социальных проблем рост этого показателя выглядит маловероятным.
Впрочем, расчеты политблока уже давно опираются не на качественную агитацию, а на корпоративную мобилизацию и коррекцию реальных итогов голосования до нужных KPI в избирательных комиссиях. Вероятнее всего, ставка будет сделана на проверенные методы. Если же рейтинги упадут еще сильнее, Кремлю придется прибегнуть к «тяжелой артиллерии» — попросить Владимира Путина возглавить список «Единой России». В этом случае административная машина будет работать с максимальным напряжением: ведь ей предстоит обеспечивать результат не абстрактных единороссов, а лично президента.
Другие KPI думской кампании также очевидны. Политблок АП намерен добиться, чтобы управляемая и зависимая от Кремля ЛДПР вытеснила КПРФ с позиции второй по популярности партии. Однако успех этого сценария далеко не гарантирован даже при полной поддержке администрации президента. КПРФ, несмотря на уклон в сталинизм и поддержку войны, бьет по социальным проблемам, и чем их больше, тем лучше может быть результат коммунистов. Невнятные социальные лозунги ЛДПР под руководством столь же невнятного Леонида Слуцкого вряд ли окажутся конкурентоспособными в кризисный период. В Кремле это прекрасно понимают и потому применяют силовое давление на наиболее сильные региональные отделения КПРФ с популярными лидерами (например, в Алтайском крае и Липецкой области).
Еще более жесткое давление оказывается на «Яблоко», которое идет на выборы под лозунгом «За мир и свободу». Партия освобождена от сбора подписей для регистрации на выборах в Госдуму, а ее простой и понятный слоган вполне может стать каналом выражения протеста для значительной части уставших от войны избирателей. Поэтому АП, скорее всего, постарается не допустить участия яблочников в выборах. Пока тактика власти сводится к тому, чтобы партия не смогла выдвинуть список с более-менее узнаваемыми фамилиями: зампреды Лев Шлосберг и Максим Круглов находятся под арестом, другие заметные фигуры получают протоколы по статьям, исключающим участие в выборах. Если список «Яблока» все же будет сформирован, ему могут отказать в регистрации под предлогом нарушений в процедурных вопросах.
В целом Кремль продолжает линию на формирование АНО «Системная оппозиция» — полностью управляемой партийной системы с назначенными сверху лидерами и пустыми общими лозунгами. Политблок уже перевел в этот формат ЛДПР и теперь пытается окончательно добить не вписывающихся в модель идеологизированных коммунистов и яблочников.
Жесткое становится хрупким
В 2025 году российское общество, судя по данным соцопросов, окончательно устало от войны: большинство граждан выступают за проведение мирных переговоров. Усталость ощущают и вертикаль власти, и лояльный Кремлю бизнес, которые уже почти четыре года живут в режиме чрезвычайного положения. Это положение заметно меняет правила, по которым функционирует вертикаль. Жертвами перемен стали, в частности, бывший министр транспорта Роман Старовойт, а также вполне лояльные Кремлю статусные региональные бизнесмены, чье имущество подверглось национализации.
При этом новые правила пока никто четко не сформулировал. Возникающая неопределенность дезориентирует элиту. У Кремля уже появляются проблемы с рекрутингом кандидатов на губернаторские посты: в условиях массовых арестов чиновников и дефицита региональных бюджетов должность главы субъекта становится малопривлекательной и даже опасной.
Вертикаль, которая держится на региональной и муниципальной бюрократии, а также на лояльном местном бизнесе (в том числе обеспечивающем корпоративную мобилизацию на выборах), начинает пожирать сама себя. С одной стороны, она становится жестче: национализированный бизнес отходит крупным кланам, муниципальные администрации упраздняются. С другой — она становится все более хрупкой: ее базис и опоры сокращаются и разъедаются.
Но отказываться от курса на ужесточение Кремль явно не собирается. У нового направления есть четкие бенефициары. В первую очередь — первый заместитель главы администрации президента Сергей Кириенко, который последовательно наращивает влияние. Это происходит благодаря выстроенной им вокруг Владимира Путина комфортной реальности: участники программы «Время героев» и других кадровых конкурсов регулярно появляются в публичном поле, открыто поддерживают войну и создают для президента иллюзию народного одобрения. Это дает Путину дополнительную мотивацию продолжать текущую политику. Замглавы АП Максим Орешкин подогревает оптимистичный взгляд президента на экономику, которая якобы ко всему «адаптируется». При этом даже организаторы «прямой линии» были вынуждены пропускать в эфир острые вопросы о повышении налогов и росте цен — то есть темы, которые реально волнуют людей. Четкого ответа на них президент не дал.
Этот нарастающий раскол между президентом и обществом, который все труднее сглаживать, к концу 2025 года стал главной политической темой. Она с высокой вероятностью определит повестку 2026 года. Россия уже стоит на пороге экономического кризиса, который грозит перерасти в кризис политический.
