После резонансного заявления президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана о присутствии в Ливии «ЧВК Вагнера» и публикации эмиратским телеканалом «Аль-Аан» интервью, в котором предположительно россиянин Игорь Коликов рассказывает о своем пребывании в Ливии в качестве инструктора-наемника, казалось бы, не осталось сомнений в достоверности всего, что западная пресса последние полтора года пишет о действиях Кремля в этой североафриканской стране. А именно: кадровые российские военные имеют там несколько военных баз и прикрывают их средствами ПВО, а наемники из «ЧВК Вагнера» в качестве снайперов и танкистов воюют на передовой на стороне «нового Каддафи» — Халифы Хафтара. А главное — как и в Сирии, несут потери. Очевидно, Москва решила играть более активную роль на ливийском направлении. Однако есть основания сомневаться во вменяемом Кремлю размахе — в отличие от Башара Асада, который присутствие российских специалистов в составе сирийкой армии не афиширует, ливийский военачальник Хафтар, наоборот, не прочь его в определенных целях преувеличить.
Неоднозначная поддержка
В 2014—2016 гг. Москва демонстративно взаимодействовала с Хафтаром, который различными способами подавал эти контакты в качестве безусловной поддержки. Со временем Кремль начал учитывать интересы правительства Фаиза Сараджа в Триполи и мисуратских бригад — его внешнеполитическая линия на ливийском треке стала более сбалансированной.
Однако с лета 2018 года российские власти стали отходить от политики равной удаленности в отношениях с Триполи и Тобруком в пользу большей поддержки командующего т.н. «Ливийской национальной армией» (ЛНА) Халифы Хафтара. В частности, об этом свидетельствует приезд Хафтара в российскую столицу в ноябре 2018 года в преддверие конференции по Ливии в Палермо. В Москве Хафтар провел переговоры с министром обороны РФ Сергеем Шойгу. На этой встрече также присутствовал Евгений Пригожин, который, как считается, контролирует «ЧВК Вагнера» и «Фабрику троллей». Сама же конференция в Палермо, на которую были приглашены противоборствующие стороны, омрачилась скандалом: турецкая делегация, возглавляемая вице-президентом страны Фуатом Октаем, полным составом покинула заседание. Причиной стали кулуарные двухчасовые переговоры представителей России, Италии, Египта и Туниса с Хафтаром. Делегация главы Правительства национального согласия Ливии Фаиза Сараджа также возмутилась таким диалогом малой группы и отказалась от дальнейшего участия в конференции.
С этого момента подконтрольные Пригожину СМИ и неправительственные организации начали оказывать Хафтару активное информационно-пропагандистское содействие, а в Ливии стали появляться группы российских наемников. При этом в течение длительного времени отсутствовали какие-либо значимые контакты между высокопоставленными российскими чиновниками и ливийскими политиками из Триполи, представляющими враждебный Хафтару лагерь.
Очевидно, что официальная позиция Москвы по поддержке Хафтара во время начала его первого апрельского наступления на Триполи была во многом обусловлена ожиданиями быстрого успеха ЛНА. ОАЭ и Египет давали понять российской стороне, что у Хафтара достаточно сил и средств, чтобы добиться победы и спровоцировать раскол в силах, обороняющих Триполи. Однако расчеты Абу-Даби и Каира не оправдались. Силы ЛНА не только не смогли с трех попыток войти в город, но понесли серьезные потери от контратак ливийской правительственной армии, лояльной Правительству Национального Согласия (ПНС). В итоге еще в июне Хафтар лишился под Триполи своей основной тыловой и логистической базы — города Гарьян, где располагался штаб всей операции. ЛНА оказалась не в состоянии восстановить утраченные позиции и вынуждена была перейти к тактике массированного применения авиации.
Но как бы активно ни использовались беспилотники, предоставленные Хафтару союзными ОАЭ, переломить ход войны в свою пользу у ЛНА не получилось. Наоборот, действия дронов (по некоторым сообщениям, и боевых самолетов ВВС Египта и ОАЭ) все чаще приводят к большим потерям среди гражданского населения.
В связи с пробуксовкой наступления на Триполи российская сторона пыталась минимизировать свои потери: Москва стала вновь более взвешенно подходить к своим заявлениям и дипломатическим инициативам на ливийском треке, избегая действий, которые могли бы быть восприняты как однозначная поддержка ЛНА. Более того, перед тем как Хафтар 12 декабря объявил о решающем, четвертом, наступлении на столичный город, Кремль даже попытался «подстелить соломки» и пригласил на ноябрьский саммит «Россия — Африка» Фаиза Сараджа. В дальнейшем Кремль сможет использовать это в ответ на обвинения о «прохафтаровском» крене Москвы.
Логика понятна: кредит доверия командующему ЛНА, имеющему серьезные проблемы со здоровьем, имеет свои границы. Сейчас, как признают в кулуарных разговорах представители Египта и ОАЭ, ему отведена роль локомотива. При этом Хафтар имеет весьма сомнительную репутацию после того, как сорвал общенациональную конференцию в Гадамесе под патронажем спецпосланника генерального секретаря ООН в Ливии Гасана Саламе, но он может расчистить путь для других политиков, которые и будут договариваться о каком-либо реальном компромиссе. Поэтому официально Москва не готова занимать однозначную позицию на ливийском треке, но это не значит, что она не может расширять свое влияние за счет несистемных игроков.
Планы и опасения
По данным источников авторов, деятельность «ЧВК Вагнера» в Ливии напрямую курируется кадровыми военными. Однако, в отличие от Сирии, эта деятельность носит ограниченный характер и сводится к планированию операций и их логистической поддержке. При этом, несмотря на связь ЧВК с военными, активизация наемников не может считаться отражением официального подхода Москвы к ситуации в Ливии. Деятельность некоторых российских бизнесменов пока развивается по собственной инерции и завязана на разных игроков — не только на Хафтара, но и на акторов в Триполи и Тобруке (например, главу временного кабинета Абдаллу Абдуррахмана ат-Тани). Важно и то, что Хафтар и его оппоненты имеют довольно широкие лоббистские возможности и периодически сами или через авторитетные зарубежные СМИ пытаются раскрутить тему российского присутствия в нужных для себя целях. В этом заинтересованы и некоторые российские политики и магнаты, зарабатывающие на контрактах с Хафтаром и в целом не заинтересованные в мирном процессе.
В то же время, учитывая бюрократизированный и президентоцентричный подход России к внешней политике, едва ли частные лица рискнули бы проявлять активность в Северной Африке без отмашки из Кремля.
Вряд ли бы Россия отказалась иметь базу в районе аль-Ватия для логистического обеспечения транспортных перевозок в Венесуэлу и к югу от Сахары. Сейчас российские самолеты уже используют этот аэродром для подобного транзита между объектами в Сирии и Венесуэле. Как отмечают источники, на базе аль-Ватия за последнее время действительно было замечено больше россиян.
Понятно, что Москва хотела бы вернуть потерянные из-за свержения Каддафи контракты (например, по строительству железнодорожного участка Сирт — Бенгази) и застолбить за собой место в стране, которая находится сравнительно недалеко от Суэцкого канала и которая до войны была важным поставщиком энергоресурсов в Европу. Но Москва делает это весьма осторожно и в первую очередь потому, что роль первой скрипки по поддержке Хафтара играют другие акторы — Египет, ОАЭ и Саудовская Аравия.
С точки зрения долгосрочного планирования, российские власти, очевидно, хотели бы закрепиться в Ливии вне зависимости от того, под чьим контролем — Хафтара или Сарраджа — находятся те или иные объекты. Пока Россия готова оказывать помощь ЛНА в обеспечении транспортных перевозок, ремонте военной техники, подготовке персонала и охране объектов нефтегазовой инфраструктуры. Возможно, россияне охраняют и некоторых высокопоставленных представителей ЛНА и именно в этом качестве они могут «засветиться» на фронте под Триполи или погибнуть в результате ударов беспилотников сил ПНС по штабам ЛНА.
Российская сторона рассчитывает получить определенные дивиденды от поддержки Хафтара, но у этой поддержки есть определенные границы. Не исключено, что в Москве опасаются, что в случае чрезмерного укрепления Хафтара в Ливии главными бенефициарами его действий окажутся Египет, ОАЭ и Саудовская Аравия, сделавшие на него ставку и вложившие в него гораздо больше средств, чем Россия. Москве выгодно сохранять определенный баланс в Ливии, чтобы в условный «постхафтаровский» период продолжить укреплять свое влияние, извлекая из своих действий экономическую выгоду.
