В 2016 году Дональд Трамп победил на президентских выборах в США, баллотируясь под лозунгом «Вернем Америке былое величие!». Независимо от того, был ли между Трампом и Кремлем сговор или нет, одно можно сказать наверняка: многие россияне и Москва в целом предпочитали Трампа Хиллари Клинтон. Одной из причин поддержки Трампа со стороны Кремля было то, что он представлял собой американский вариант Владимира Жириновского, провокационного политика, который участвует во всех президентских выборах в качестве наглядного примера того, насколько неприглядна альтернатива Владимиру Путину. Кремль поддержал Трампа, т.к. считал, что он сделает Америку скорее слабой, чем великой. Недавние события в Венесуэле — последней стране, втянутой в российско-американские геополитические гонки, — еще раз показывают, почему Кремль сделал такую ставку.
Реанимация доктрины Монро
Боливарианский режим во главе с президентом Николасом Мадуро уже более года держится из последних сил. Миллионы людей покинули страну, массовые беспорядки стали почти регулярным явлением, производство нефти резко сократилось, а число голодающих возросло. 23 января свой ход сделала венесуэльская оппозиция, поддерживаемая США. Глава Национального собрания Хуан Гуайдо объявил себя легитимным временно исполняющим обязанности президента.
Этот шаг был согласован с США. В течение одного дня легитимность Гуайдо признал не только Вашингтон, но и большинство его союзников. Советник по вопросам национальной безопасности США Джон Болтон вскоре заявил, что в случае необходимости США готовы вмешаться в кризис. Он даже сослался на доктрину Монро, в которой говорится, что только у Вашингтона есть право вмешиваться в дела Латинской Америки.
Однако эта доктрина представляется весьма далекой от реальности. Латинская Америка уже давно является регионом геополитического соперничества. Советская власть поддерживала режим Кастро на Кубе еще в 1960-е гг. и продолжала оказывать влияние на страны Латинской Америки в течение большей части периода холодной войны. От внимания современных наблюдателей не ускользнуло и то, что Китай за последние десять лет укрепил свои позиции в Южной Америке, нарастив кредитование и деятельность в сфере инфраструктуры. Инвестиции Кремля в Венесуэлу сегодня намного превышают вложения в Кубу или Никарагуа, но помимо этого российские власти оказывают поддержку политическим деятелям Эквадора и Боливии, причем с разной степенью успешности.
При Обаме доктрина Монро вышла из моды. Одним из первых серьезных внешнеполитических кризисов, с которыми столкнулся Обама, стал государственный переворот в Гондурасе в 2009 году. Действия военных по свержению президента Мануэля Селайя Обама назвал незаконными, но решил не вмешиваться. В конечном счете он согласился на новые выборы, хотя этот кризис не был сколько-нибудь значимым в геополитическом измерении.
Конец президентства Обамы пришелся на период резкого ослабления влияния левых сил в Латинской Америке. На президентских выборах в Аргентине в 2015 году победил правоцентристский кандидат Маурисио Макри. В 2016 году Бразильская рабочая партия потеряла контроль над федеральным правительством после 13 лет пребывания у власти. В Чили в 2017 году президентом вновь стал кандидат от консерваторов Себастьян Пиньера.
Неудивительно, что Болтон и другие республиканцы в нынешней администрации сочли реанимацию доктрины Монро приоритетом. Венесуэла стала, пожалуй, идеальным местом для ее обновления. За почти два десятилетия правления социалистических лидеров — Уго Чавеса и его тщательно подобранного преемника Николаса Мадуро — США потеряли всякое влияние в этой стране. Венесуэла практически превратилась в вотчину Китая и России. Обе страны инвестировали сюда значительные средства и предлагали кредиты, достигающие десятков миллиардов долларов. Еще не так давно Венесуэла была крупнейшим производителем нефти в регионе. А в самих США существует значительная диаспора венесуэльцев. При этом к моменту, когда в США пришел к власти Трамп, Венесуэла оказалась на пороге экономического и политического коллапса.
Сбои в планировании
Оппозиция Венесуэлы одержала победу на парламентских выборах 2015 года, получив значительное большинство голосов. Победа дала им конституционное большинство: 109 из 167 мест. Это не было случайностью: явка составила 74%, что стало рекордом в истории выборов в законодательные органы этой страны. Такой результат был получен на фоне двухлетних трудностей на рынках нефти. (Ископаемые виды топлива являются единственным значительным источником валютных доходов Венесуэлы, которые необходимы для поддержки коррумпированного режима Мадуро). В 2017 году, когда цены на нефть немного выросли, Мадуро хотел заставить парламент повиноваться. Он организовал фальсифицированные выборы в Учредительное собрание, которое должно было прийти на смену Национальной ассамблее. В этот момент администрация Трампа могла обоснованно утверждать, что действует от имени венесуэльского народа, вводя санкции в отношении членов Учредительного собрания.
Тем не менее, у администрации Трампа не было никакого графика смены власти в Венесуэле. Позже выяснилось, что Трамп предлагал военное вмешательство. Это предложение не получило поддержки Герберта Макмастера и Рекса Тиллерсона, бывших на тот момент советником по национальной безопасности и госсекретарем соответственно. Трамп уволил обоих в марте 2018 года, а на замену им выдвинул более жесткого Майка Помпео из ЦРУ и Джона Болтона, бывшего советника Буша, который широко известен как один из самых жестких советников в сфере обороны («ястреб») в новейшей истории США.
Когда события в Венесуэле снова «дошли до точки» в январе этого года, Вашингтон готов был занять более решительную позицию. Продолжающееся ухудшение гуманитарной ситуации в стране и, как оказалось, ошибочное предположение о том, что Россия и Китай после неудач в Венесуэле больше не хотят вкладывать туда «хорошие деньги», убедили администрацию Трампа, что Венесуэла созрела и готова к смене режима.
Впоследствии Вашингтон согласовал с Гуайдо и оппозицией план, предусматривающий попытку принудительных перемен в стране за счет массовой доставки гуманитарной помощи в начале февраля. Вначале помощь должна была прибыть из Колумбии — близкого союзника Вашингтона, — правительство которой возглавляют правые силы. Согласно плану, Мадуро был бы вынужден принять помощь, в противном случае спецслужбы и народ устроили бы бунт, требуя ее принятия.
Не случилось ни того, ни другого. Тем не менее, около тысячи венесуэльских солдат сбежали за границу. По всей стране протестующие против правительства вступили в столкновения с лояльными органами безопасности.
После провала поставок помощи в феврале внутренние разногласия в администрации Трампа, недоверие со стороны политической оппозиции и некомпетентность самого Трампа привели к вакууму бездействия. Этим воспользовалась Москва. Несмотря на продолжающийся рост активности США, российская государственная компания «Роснефть» предприняла шаги, направленные на смягчение ситуации для Каракаса. Компания организовала платежи и увеличение поставок нафты (лигроина). Это вещество необходимо для разбавления тяжелой венесуэльской нефти при ее переработке. Кремль неоднократно заявлял о своей поддержке режима Мадуро и его легитимности, а также предлагал свои услуги в качестве медиатора в урегулировании кризиса.
Прощание с Монро
США признали, что в этой ситуации Москва является заинтересованной стороной. В марте специальный представитель США в Венесуэле Эллиот Абрамс был направлен для проведения переговоров с заместителем министра иностранных
В течение недели Россия дала понять, что готова предпринимать дальнейшие действия в поддержку Мадуро. Она направила около 100 военных советников на двух самолетах ВВС России. Советники прибыли средь бела дня и попали в объективы местных журналистов.
После этого Трамп, как и другие представители Белого дома, усилил риторику в отношении Венесуэлы. Тем не менее, здесь, несомненно, существуют разные пути. Трамп готов напрямую переговариваться с Россией, в то время как большая часть, если не большинство его администрации, по-прежнему придерживается позиции, близкой к доктрине Монро, а именно, что никакая другая сила не должна оказывать существенного влияния на будущее Венесуэлы.
Сам Болтон 17 апреля сказал, что доктрина Монро «жива и здорова». 30 апреля Гуайдо вновь попытался захватить власть. Oн явился на военную базу за пределами Каракаса и призвал военных поддержать его. Попытка была неудачной — никакой прямой внешней поддержки не последовало. Разрешения присоединиться к перевороту не получила даже тысяча вышеупомянутых дезертиров, ожидавших в Колумбии.
Даже если в середине апреля доктрина Монро была «жива и здорова», как утверждал Болтон, то к концу месяца она умерла. Помпео обвинил Кремль в провале последнего восстания. Он сказал, что это убедило Мадуро не покидать страну. Представители США однако не объяснили, почему союзники режима, которые, по словам Болтона, были готовы дезертировать и присоединиться к Гуайдо, все-таки решили остаться лояльными.
4 мая Трамп призвал Путина обсудить ситуацию в Венесуэле, судьба которой теперь может зависеть от баланса силовых игр между этими двумя странами. После их телефонного разговора Трамп сказал, что верит заверениям Путина в отсутствии у России планов вмешательства.
Трамп либо не понимает, либо не одобряет доктрину Монро, которую недавно отстаивал Болтон и с которой давно связан также и Абрамс.
Внутренние разногласия в США
Главной особенностью текущего состава Белого дома являются разные взгляды на Кремль и угрозу, которую он представляет. Трамп пытается закрутить роман с Путиным, что было замечено в Хельсинки в июле прошлого года. Он делает это несмотря на широкое сопротивление со стороны своей администрации и ведущих республиканцев в Конгрессе.
Во время телефонного разговора, состоявшегося 4 мая, Путин якобы предложил отозвать российскую военную поддержку Мадуро, если Трамп сделает подобный шаг в Украине. Россия хотела бы обменять признание сферы влияния США в Латинской Америке на признание Вашингтоном ее сферы в Восточной Европе и Евразии.
Переговоры между министром иностранных дел Сергеем Лавровым и Майком Помпео вряд ли приведут к такому соглашению. Даже после публикации доклада специального советника США Роберта Мюллера о расследовании президентских выборов 2016 года маловероятно, что Трамп сможет повлиять на взгляды американского истеблишмента в сфере внешней политики настолько радикально, чтобы серьезно рассматривать предложения Путина относительно «венесуэльско-украинской» сделки. И все же данный вариант не представляется чем-то совсем немыслимым.
Такой шаг стал бы реальной проблемой для республиканцев из Конгресса США, которые уже были готовы в той или иной степени противостоять внешней политике Трампа в Йемене и России, несмотря на то, что соглашались с ним по всем другим важным вопросам. Между тем, недоверие и политические разногласия между Трампом и его собственной администрацией приведут к тому, что политика Трампа будет оставаться непоследовательной. Вызывает беспокойство, что Трампа и консервативно настроенных республиканцев, занимающихся внешней политикой в его администрации, объединяет лишь то, что все они — «ястребы».
У Трампа практически нет возможности предпринимать политические действия через Конгресс. Демократы не доверяют политике Трампа в России в связи с продолжающимися спорами по поводу поддержки Трампа Кремлем на президентских выборах 2016 года. Также они не доверяют Болтону и его сторонникам из-за наследия, связанного с вторжением в Ирак в 2003 году. Тогда Болтон помогал США вести дезинформационную кампанию, направленную на распространение мифа о том, что у Вашингтона есть достоверные сведения о наличии у Саддама Хусейна оружия массового уничтожения.
Дальнейшие шаги
Трамп может в одностороннем порядке издавать приказы о военных действиях. Это повлекло бы за собой серьезные политические издержки, но могло бы обеспечить ему важную поддержку со стороны латиноамериканцев во Флориде в преддверии выборов 2020 года. Однако, поскольку вышеперечисленные факторы создают тупиковую ситуацию и порождают инерцию в Вашингтоне, поддержка Мадуро обойдется России весьма недорого.
Отправка нескольких сотен солдат и, может быть, противолодочного корабля, поставки гуманитарной помощи — это небольшая цена за то, чтобы, как минимум, вызвать разногласия в Вашингтоне. Дополнительным бонусом будет возможность получения дальнейшего контроля над венесуэльскими запасами нефти и газа. По сравнению с войной в Украине и событиями в Сирии общественное внимание в России к этому конфликту значительно ослабло. Это минимизирует внутренний риск Путина, связанный со сделкой или выводом сил. Даже если бы США действительно вмешались в ситуацию в Венесуэле, Кремль, скорее всего, приветствовал бы возникший вследствие этого раскол в политике США. Геополитическая выгода от отношений с Венесуэлой также гораздо меньше потенциальной выгоды от нефтяных инвестиций. Скорее всего, именно их сохранение перейдет в разряд приоритетов. Чего-то похожего Россия достигла в отношении иракских нефтяных месторождений Западной Курны после вторжения в Ирак.
События в Венесуэле показывают, что по мере роста раскола в Вашингтоне, которому он обязан Трампу, цена попыток России заявить о себе и бросить вызов геополитическому строю стремительно падает.
